Паника в Москве. Галина Васильевна Галкина - очевидец истории СССР.

Взято у http://galina-galkina.livejournal.com/

16 октября 1941 года – самый черный день для Москвы и москвичей.

5 октября немцы прорвали нашу линию фронта и для них открылась свободная дорога на Москву. Пять наших армий были окружены в районе г.Вязьмы.

В руководстве фронтов произошли изменения, но военных резервов не было и некому было закрыть этот прорыв. Государственный Комитет Обороны принимал срочные меры. Командующим был назначен Жуков Г.К. с чрезвычайными полномочиями. 

Возникла опасность обхода немцами Москвы с востока, где их не ждали.

Эвакуация предприятий и учреждений из Москвы началась раньше, но эта работа проводилась медленно. Товарные станции и подъездные пути предприятий забиты составами с оборудованием, подготовленным к отправке на восток, но железные дороги не справлялись. Пути были заняты продвижением войск и вооружения на запад, кроме того, в первую очередь шли эшелоны с ранеными солдатами. Уезжало и гражданское население, вокзалы были забиты уезжающими с детьми, стариками, вещами, чемоданами, узлами.

Государственный Комитет Обороны принял решение о подготовке к взрывам предприятий, которые производили вооружение и работали на оборону, с тем, чтобы немцы при захвате Москвы не могли воспользоваться этим оборудованием для производства боеприпасов и вооружения. Также были заминированы или подготовлены к взрыву другие важные объекты оборонного значения, по утвержденному списку. В случае прорыва фронта и вторжения немцев в Москву другие объекты предполагалось вывести из строя путем разрушения или поджога. На некоторых объектах такое уничтожение уже начали 16 октября.

 Москвичи строят баррикады на улице Горького (Тверской)

Среди населения появились упорные слухи, что Москву собираются сдавать немцам с тем, чтобы за Москвой собрать силы и перейти в наступление. Говорят, что у Сталина был такой план. Вообще Сталин очень хорошо знал историю и исторические аналогии для него имели большое значение. Поэтому был план поступить как М.И.Кутузов в войне с Наполеоном в 1812 году.

Наша мама работала на оборонном предприятии. И вот в один из дней, 8 или 9 октября к вечеру на завод приехали военные. Они оставили работать на ночь нескольких наиболее ответственных работниц, в том числе мою маму. По указанию военных работники взвешивали взрывчатое вещество в количестве, указанном военными, насыпали его в мешочки и раскладывали под каждый станок, механизм и другое оборудование. После этого военные соединяли все проводами. Так они работали всю ночь. Работниц предупредили о том, чтобы они все сохраняли в тайне.

Такие приготовления проводились на большинстве предприятий, а управление взрывами выводилось дистанционно в специальные места. Были подготовлены к взрывам мосты, переезды, дороги, электростанции, здания и другие сооружения. Всего было подготовлено к взрывам более 1000 объектов.

Большинство рабочих и вообще москвичей об этих подготовках ничего не знало. Но непосредственно в Москве начали сооружать укрепления, баррикады, противотанковые рвы, надолбы, ежи, чтобы задерживать немецкие танки и другую технику. И это свидетельствовало о чрезвычайном опасном положении Москвы и ее жителей.

Государственный Комитет Обороны на заседании 15 октября дал распоряжение правительству, иностранным посольствам, наркоматам выехать в г.Куйбышев и другие города в течение одних суток, наркомам самим тоже приказано выехать, а для завершения эвакуации предприятий оставить заместителей. Сталин тоже должен был выехать на следующий день или позже, смотря по обстановке.

В результате 16 октября все предприятия были остановлены, метро, трамваи и другой транспорт не работали, магазины были тоже закрыты. Рабочие, ничего не зная, пришли на свои предприятия, а ворота оказались запертыми. Некоторые руководители, директора предприятий, бросив все, уехали, а некоторые захватили все деньги из кассы. Рабочим объявили, что всем дают расчет и зарплату за месяц вперед. Денег не хватало, некоторым выдавали только за две недели вперед. На одних предприятиях выдавали трудовые книжки на руки, на других не выдавали. Все это вызывало волнения и непонимание. Часть рабочих получили расчет раньше, в связи с эвакуацией предприятий, но они еще не уехали и тоже были в растерянности.

В связи с тем, что руководителям предприятий разрешили реализовать рабочим оставшуюся на производстве продукцию, сырье и материалы, чтобы они не достались немцам, начались беспорядки.

Например, на фабрике «Буревестник» вся улица перед фабрикой запружена народом, ворота закрыты. Рабочие, стоящие за воротами, увидели, что некоторые выходят с фабрики с сапогами через плечо. Рабочие возмутились, стали перелезать через забор, ворота сломали и ворвались на территорию фабрики. Начали грабить склад обуви, но порядок удалось восстановить. Из ворот расположенной рядом макаронной фабрики (3-я Рыбинская улица, дом 22), на территорию которой рабочих не пропустили, выносили целые ящики макарон.

Аналогичные беспорядки были на многих других предприятиях (автозавод им. Сталина, камвольный комбинат, мясокомбинат им.Микояна, шарикоподшипниковый завод, несколько номерных заводов авиационной промышленности, текстильная фабрика, предприятия Подмосковья и другие).

Беспорядки продолжались целый день 16 и 17 октября. На некоторых заводах рабочие останавливали машины с эвакуируемыми членами семей руководителей и даже разбрасывали и разворовывали их вещи. Или не давали вывозить с заводов оборудование. После разъяснений и обещаний рабочие успокаивались.

В помещении какого-то склада на окраине парка Сокольники, вероятно, от мелькомбината, стали продавать по карточкам муку – по одному пуду на человека. Видимо, запасов муки было много, поэтому в последующие дни стали ее просто продавать, без карточек – кто сколько возьмет. Наши родители вместе с нами купили сначала два мешка, потом вечером подсчитали оставшиеся деньги и решили купить еще один мешок. Всю эту муку мы увезли с собой в эвакуацию и она спасла нас в трудные последующие годы войны.

В магазинах распродавали все продукты по всем талонам.

Началось паническое бегство населения из Москвы по шоссе Энтузиастов, на восток. В том же направлении ехали машины, нагруженные домашними вещами, некоторые машины народ останавливал и вещи сбрасывал. Такие же случаи были на железнодорожных станциях и вокзалах. При эвакуации предприятий, наркоматов вагонов не хватало, а некоторые организации пытались погрузить канцелярскую мебель, столы, пианино. В этих случаях представители железной дороги запрещали погрузку.

Для эвакуации людей использовали вагоны электричек и троллейбусы, поставленные на открытые платформы, в этих вагонах было холодно и отсутствовал туалет. Тем не менее люди соглашались грузиться – лишь бы уехать.

Многие уходили из Москвы пешком, неся на себе узлы, чемоданы, везли коляски, тележки.

Некоторым работникам было рекомендовано самостоятельно добираться в те места, куда эвакуировали предприятие или организацию. А, например, молодежь из ФЗУ и техникумов рекомендовано было отправлять пешком.

На следующий день, 17 октября появилось Обращение к москвичам. Оно было расклеено всюду. В обращении москвичи призывались к спокойствию и соблюдению порядка, объявлялось, что все предприятия будут работать. Магазины уже были открыты. Москвичей заверяли, что Москву не сдадут, ее будут защищать всеми силами, что на подходе войска из Сибири.

Обращение было подписано Прониным, я не знала, кто он такой, но до сих пор помню фамилию человека, который остановил панику и которому поверили москвичи. Теперь я выяснила, что Пронин В.П. был тогда председателем Моссовета.

Постановление ГКО от 19 октября 1941 года. Газета "Правда"

В тот же день по радио выступил с обращением к москвичам Первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Щербаков А.С., который сказал, что решающим в создавшейся обстановке является выдержка, дисциплина и революционный порядок и призвал москвичей соблюдать спокойствие, не поддаваться панике и быть уверенными, что Москву мы отстоим.

Паника прекратилась быстро, но тяжелое положение оставалось еще долго. На предприятиях было много неразберихи и трудностей: получившие расчет рабочие снова пришли на заводы и фабрики, никто не знал, как их оформлять на работу. Большая часть оборудования была демонтирована и подготовлена к эвакуации – работать было не на чем. Срочно стали создавать новые участки по ремонту военной техники, изготовлению деталей и так далее, но квалифицированные специалисты эвакуировались, некому было организовывать производство заново.