32 года со дня смерти Джона Леннона.

Смерть Джона Леннона наступила 8 декабря 1980 года от выстрелов неуравновешенного гражданина США Марка Чепмена в 22:50. Врачи констатировали смерть в 23:20. Мир узнал о потере в 00:20, уже 9 декабря.

Предстоящие события: В тот день Марк Чепмен взял автограф у Джона Леннона. В это время был сделан последний снимок с изображением Леннона.
Чепмен поговорил с одним из поклонников Джона. Тот ответил, что возьмёт автограф завтра (ведь Джон уехал на студию) и спросил, почему Марк останется здесь. Будущий убийца в свою очередь ответил, что хочет взять автограф Йоко.
Джон Леннон вернулся домой в 22:50. Взойдя на лестницу, он услышал, что его зовут, но обернуться не успел. Марк Чепмен выстрелил в упор 5 раз. Музыкант упал. У него текла кровь.
В 22:55 на место преступления приехала полиция. Один из офицеров спросил Чепмена: "Вы знаете, что вы сделали?". Он ответил: "Да, я убил Джона Леннона". За 5 минут преодолев 15 кварталов, машина скорой помощи привезла Джона в больницу имени Рузвельта. Доктор Стефан Линн принялась за меры по спасению Леннона. Когда он прибыл, у него не было пульса и он не дышал. Доктор Линн и двое других врачей работали в течение 20 минут, вспоров грудь Леннона и попытавшись предпринять ручной массаж сердца, чтобы восстановить кровообращение, но повреждение кровеносных сосудов вокруг сердца были слишком велики. Леннон был объявлен мертвым по прибытии в отделение скорой помощи в больнице Рузвельта в 23:15. Доктор М. Эллиотт Гросс, главный судмедэксперт, говорил, что никто не мог бы прожить несколько минут после таких множественных ранений. Ведь Леннон был убит четырьмя выстрелами с полыми пулями изнутри, которые расширяются при входе в цель и серьезно разрывают большую часть тканей изнутри ткани. Пораженные органы Леннона были практически уничтожены в результате выстрелов. Его жена, рыдая, "О нет, нет, нет, нет ... скажите мне, что это неправда", была доставлена в больницу Рузвельта и уведена в шоке после того как она узнала, что ее муж был мертв. На следующий день, Она пишет заявление: "Для Джона похорон не будет. Джон любил и молился за человеческий род. Просьба сделать то же самое для него. С любовью, Йоко и Шон. Леннон был кремирован в Нью-Йорке, а его прах был передан Йоко Оно.
Последствия:Как ни странно, Марк Чепмен не скрылся, а уселся под деревом и стал читать «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Его поймали и арестовали. В участке убийцу распросили.
Чепмен отбывает срок в тюрьме «Аттика». По иронии судьбы об этой же тюрьме Джон пел в одной из своих песен.
Осужденный за убийство Джона Леннона, просидевший 29 лет в заточении Марк Дэвид Чепмен в шестой раз получил отказ властей США в условно-досрочном освобождении. Все шесть раз, когда Чепмен направлял свои письма в спецкомиссию, туда же обращалась и жена убитого битла Йоко Оно с просьбой оставить его за решеткой. 77-летняя вдова заявила, что Чепмен «представляет угрозу ее семье и, возможно, самому себе». «В случае его освобождения все ужасы 30-летней давности всплывут передо мной. Я не смогу быть уверена, что нахожусь в безопасности, а также в том, что ничто не угрожает моим и Джона сыновьям. Кроме того, освобождение может навредить и самому Чепмену — слишком много в мире людей, испытывающих к нему неприязнь», — написала Йоко Оно. Марк Дэвид Чепмен застрелил знаменитого битла в декабре 1980 года, после чего был приговорен к пожизненному заключению. Отсидев 20 лет, в 2000 году убийца получил право каждые два года подавать прошение о досрочном освобождении, которым он безуспешно и пользуется. Ему уже было отказано в 2000, 2002, 2004, 2006 и 2008 годах. На суде 30-летней давности Чепмен заявил, что несколько раз приезжал в Нью-Йорк для убийства Леннона, однако не выполнил своего намерения. Целью убийства Леннона он назвал привлечение внимания к себе. Суд признал Чепмена вменяемым и приговорил его к пожизненному заключению с правом подачи прошения о помиловании через 20 лет. Чепмен отбывает наказание в тюрьме строгого режима «Аттика», около города Буффало (Нью-Йорк). 30-летие со дня смерти Джона Леннона будет отмечаться 8 декабря.
Когда кто-то из шоу-бизнеса решает участвовать в политике, он или она приносит большую жертву и многим рискует. Власти боялись того, что символизировал Джон.
Любой, кто поет о любви и жизни, опасен для тех, кто «поет» о смерти и насилии. Джон дружил со многими, кого правительство хотело засадить в тюрьму. Он был важной фигурой, за его действиями следили, телефон прослушивался, а те, кого он считал друзьями, возможно, были тайными информаторами спецслужб. Так кому же больше всех было выгодно нейтрализовать его?
В 1970 году выражение "нет пророка в своем отечестве", в значительной степени относилась к Джону Леннону - какие бы внутренние трансформации он ни проходил, в какие бы эксперименты ни ударялся, для английской публики, на глазах которой он вырос, Леннон все равно оставался прежним ливерпульским парнем, другом Пола Маккартни, одним из Битлз. Кроме того, к Йоко Оно в Англии отношение было если не враждебное, то, во всяком случае, сдержанное. Ко всему этому добавилось желание Йоко разыскать свою дочь, находившуюся, по слухам, в Нью-Йорке - короче, было решено поехать и посмотреть - как обстоят дела в городе "Желтого Дьявола". Здесь надо заметить, что в административном смысле после создания Европейского Сообщества въездные визы между странами-участницами были отменены, но вот Соединенные Штаты до сего дня сохраняют и свою систему виз и довольно мощный иммиграционный аппарат. Тогда, осенью 1971 года, Джон и Йоко прибыли в Нью Йорк по краткосрочно гостевой сроком на пять месяцев, но, осознавая, что приехали они, видимо, надолго, остановились не в отеле, сразу же купили небольшую двухкомнатную квартиру Гринвич Вилидж, артистическом районе Нью-Йорка - там, где Йоко некогда впервые приобщилась к художественном авангарду. В квартире, кроме пианино, мебели не был почти никакой: спали на полу, на матрасе, покрытом американским флагом. Одевались подчеркнуто просто - джинсы, футболки, свитера. Артистическая атмосфера Нью Йорка, с одной стороны, пришлась очень по душе Леннону, с другой стороны, хоть он был человеком известным и этих краях, общественного помешательства, как в Англии не было, и Джон мог относительно свободно ходить куда вздумается. По совету Боба Дилана, они купили себе велосипеды - для Гринвич Вилидж велосипед был лучшим средством передвижения. "Нью Йорк, - сказал тогда Леннон,- это сегодняшний Рим. Мне всегда нравилось жить в гуще событий. Если бы я жил в старые времена, я 6i предпочел Рим, Париж или Восток, но семидесятые год! принадлежат Америке".

Вскоре Джон и Йоко перезнакомились с местной художественной интеллигенцией, по большей части либеральной или даже левой. Они попали в водоворот новых людей, новых идей, новых событий. Жизнь в Нью Йорке позволяла Джону стать самим собой: по пятам за ним не следовали газетчики, он мог делать что хотел, не объясняя каждый свой шаг вездесущей прессе. Он игра джем-сейшэны с местными музыкантами и даже согласился стать звукорежиссером на записях местного хиппи, Дэвид Пила. Джон не только организовал запись пластинки, но и выпуск ее на Битловской фирме Apple.
За всем этим якшанием с левой интеллигенцией внимательно следили люди сверху, из правительств Никсона. Америка тогда воевала во Вьетнаме, и люди и окружения Леннона были одним из естественных идейны центров антивоенного протеста, что многим правительственным чиновникам, естественно, казалось непатриотичным. Поэтому, когда временная виза Джона и Йоко истекла в феврале 1972 года, их дальнейшее пребывание в Америке не всем показалось желательным. Выяснилось, что получение постоянной визы американской прописки, так называемой "зеленой карточки", могло быть затруднено, поскольку в качеств официального возражения иммиграционные власти могли выдвинуть судимость Джона за хранение наркотиков. Организация, которая с 1972 по 1976 год проводила последовательную антиленноновскую политику, называлась "Сенатский Подкомитет По Внутренней Безопасности". Сформирован он был в эпоху Маккарти, в 50-е годы, и каким-то образом уцелел в недрах Сената до семидесятых годов. Комитет этот получил докладную записку, в которой говорилось, что Джон Леннон, возможно, оказывает финансовую или какую-нибудь другую поддержку политической группировке, которая в 1968 году пыталась сорвать съезд демократической партии США, и что она снова попытается сорвать предстоящий съезд Республиканской Партии в 1972-м. Сенатор-республиканец от штата Южная Каролина, Сиром Турмо, направил Генеральному Прокурору США личное конфиденциальное письмо, в котором утверждал, что "левые политические группировки собираются использовать свою связь с Ленноном для организации рок-фестивалей с целью приобретения фондов на финансирование программы, направленной на свержение президента Никсона". Внизу сенатор приписал: "Можем ли мы не допустить его, т. е. Леннона, в страну?" В марте 1972 года, по истечении гостевой визы, иммиграционные власти предложили Джону покинуть Соединенные Штаты в течение двух месяцев, в противном случае ему угрожала депортация. С одной стороны, Джон и Йоко понимали, что власти на депортацию вряд ли пойдут без особой причины, с другой - они решили вести борьбу до победного конца и по такому случаю наняли крупного адвоката, Леона Уайлдеса.
Борьба Леннона за право оставаться и жить в США вовсе не значила, что он готов был идти на какой бы то ни было компромисс: в апреле 72 года Джон и Йоко выступили в Нью-Йорке на большом митинге, посвященном протесту против американских бомбежек Северного Вьетнама. Это все равно, как если бы в Москве году в 85-м на площади Маяковского состоялся бы митинг протеста против советских бомбежек афганских деревень. Естественно, к делу подключилось Федеральное Бюро Расследований. Агенты ФБР ходили на концерты Леннона, изучали стихи к его последним песням, ЦРУ прослушивало все телефонные разговоры из его квартиры. В секретной докладной записке говорилось тогда, что Леннона следует по возможности арестовать за хранение или употребление наркотиков, на основании чего его можно будет немедленно депортировать. До сего дня неясно, почему этим советом не воспользовались, потому что Джон курил в своей квартире марихуану, не таясь.
Адвокату Уайлдесу, однако, удалось затребовать информацию об этой антиленноновской кампании и добиться продления визы на шесть месяцев. Это автоматически меняло статус Джона и Йоко, потому что вместо гостевой прописки они получали временную. Это позволило Джону появиться на американском телевидении, пользуясь пресловутой тамошней свободой слова он с телеэкрана сообщил миллионам зрителей, что за ним ходят топтуны из ФБР и что его телефон и телефон его адвоката прослушивают. Правительство Никсона, по-видимому, недооценило того общественного резонанса, который могла вызвать тайная кампания против Джона Леннона. С одной стороны, Джон, безусловно, был популярнейшей фигурой и уже этим гарантировал себе симпатию, с другой - американцам было непонятно, как это человек не может жить там, где хочет. Кроме того, ранние семидесятые, если вы помните, были периодом растущего протеста против войны во Вьетнаме, годами Уотергейтского скандала и последующего "импичмента" Никсона, т. е. увольнения его с поста президента - короче, наши наступали широким фронтом. В таком вот общественном климате адвокат Леннона затевал против правительства США одно судебное дело за другим, отвоевывая позиции пядь за пядью. Четыре долгих года длилась борьба, и четыре года адвокат Леон Уайлдес звонил ежедневно, а то по два раза в день, чтобы сообщить об очередной удаче или неудаче. Постепенно в поддержку Леннона стали выступать такие люди, как мэр Нью-Йорка Джон Линдси, писатель Норман Мэйлер, епископ Нью Йорка Пол Мор, известная голливудская кинозвезда 20-х и 30-х годов Глория Суонсон и многие, многие другие. Наконец, в октябре 75 года апелляционный суд США пересмотрел английскую судимость Джона Леннона и все сопутствующие ей обстоятельства и признал ее для Америки недействительной. Однако потребовался еще целый год для того, чтобы Джон получил заветную "зеленую карточку" - которая на самом деле оказалась синей. На последнее судебное заседание, на котором решалась судьба Леннона, он пришел в строгом костюме и галстуке. Любопытно, что четырехлетняя борьба оказала влияние и на адвоката Уайлдеса - он, наоборот, перестал носить костюмы, перешел на джинсы и отрастил себе длинные патлы.
Рассказывая о борьбе Леннона за американскую прописку, мы не могли отвлекаться и не рассказали о серьезном событии в семейной жизни - о длительной, полуторагодовой отлучке Джона из семьи и временном распаде любовного союза. Осенью 1973 года произошли события, удивившие многих: Джон и Йоко разошлись. "Мы провели совместно семь лет, - сказал Джон тогда одному из приятелей, - и это была не просто обычная семейная жизнь, когда утром муж уходит на работу, а вечером возвращается - мы находились вместе 24 часа ежедневно. Так что, рано или поздно, размолвка должна была произойти". Однако, близкие к семье люди знали, что в последнее время характер у Джона стал трудным и вспыльчивым, что в периоды творческого застоя его покидала вера в свои силы. Он много курил, становился нервным, целыми днями мог просиживать в одиночку, запершись в своей спальне, при первой возможности пил, не соблюдая меры. Вспоминая этот период, Йоко признается, что временная разлука им обоим была необходима. "В разводе не было никакой нужды, - говорит она спокойно, - я знала, что в конце концов мы снова будем вместе". Йоко решила, что Джону нужно выгуляться, что если он хочет попить и покуролесить, то ему надо дать такую возможность - но при этом не упускать его из виду.
К тому времени Джон и Йоко переехали в квартиру в доме №1 на западной 72-й улице в Манхеттене, в престижном здании с окнами на Центральный парк, в доме под названием Dacota Building. В этой же обширной квартире они вели дела своей фирмы Lennono. Секретаршей компании была 22-х-летняя китаянка Мэй Пенг, уроженка Нью Йорка - аккуратная, трудолюбивая, преданная. Когда Джон и Йоко решили разойтись, то Йоко посоветовала Джону поехать в Калифорнию. Выехать за пределы Соединенных Штатов в то время он не мог - у него не было американских документов, и, покинув страну, он не мог бы вернуться. Кроме того - сказала Йоко - полезно узнать, что такое Лос-Анджелес. По совету Йоко, секретарша Мэй Пенг отправилась вместе с Джоном. Сделано это было по вполне практическим соображениям:
Джон был совершенно не приспособлен к жизни, он никогда не водил в Америке машину, не умел купить продукты в супермаркете, не мог снести в прачечную белье, не знал, как заказать телефонный разговор и так далее. Посылая Мэй Пенг вместе с Джоном, Йоко не могла не понимать, что между ними, вероятно, возникнут интимные отношения, но она смотрела на это философски: "Пусть уж лучше он будет с Мэй, чем с разными златокудрыми почитательницами таланта". Йоко Оно также учитывала то, что Мэй Пенг не курила, не пила, не принимала наркотиков, была девушкой уравновешенной и неиспорченной. О том, что во время полуторагодовой размолвки у Джона и Мэй Пенг возникла связь, мы знаем из книги, которую Мэй Пенг потом опубликовала. Естественно, этим отношениям в книге придана романтическая окраска, которой, по мнению друзей Джона, встречавшихся с ними в этот период, вовсе не существовало. Не существовало хотя бы потому, что Джон поддерживал постоянную связь с Йоко по телефону, разговаривая с ней практически ежедневно.
Итак, вскоре после размолвки продюсер Лу Адлер предложил Джону и Мэй Пенг поселиться в его лос-анжелесском доме. Один из друзей Джона, известный диск-жокей и радиожурналист Эллиот Минц вспоминает, что три дня спустя после прибытия в Лос-Анджелес Джон появился у него на пороге в 10 утра со словами: "Вставай, вставай, никак до тебя дозвониться не могу!" Десять утра для Джона было ранней побудкой. "Когда же ты встал?" - спросил его Минц, на что Джон ответил: "А я еще и не ложился. Не поможешь ли мне дозвониться до Йоко?" Настроение у Джона было прескверное, по его собственному признанию, он чувствовал себя одиноким, отчужденным и несчастным, начал пить и попал в заколдованный круг: чем хуже было настроение, тем больше он пил, чем больше пил, тем хуже настроение становилось. "Как старый друг,- сказал потом Элиот Минц,- могу сказать о Джоне Ленноне одно: пить он совершенно не умеет!" Замечание Элиота Минца о том, что Джон пить не умеет, относилось к тому, что по собственному признанию Леннона, его организм был подорван наркотиками и сопротивляемость алкоголю у него была низкая - он мог опьянеть от фужера вина и потерять над собой контроль. Вскоре в газетах стали регулярно появляться сообщения о пьяных выходках Джона: в клубе Трубадур на лос-анжелесском бульваре Заходящего Солнца он чуть не сорвал выступление, и его пришлось выставить: придя на концерт своего бывшего идола, Джерри Ли Льюиса, он за кулисами по пьяни начал целовать ему ботинки. Но пожалуй, самая скверная история произошла, когда Джон с музыкантами на записи своего альбома выпил русской водки. Видимо, водка попалась несвежая. Вернувшись домой, он пришел в неистовство и принялся крушить мебель, бить вазы, выбивать цветные оконные витражи и колошматить развешанные по стенам золотые пластинки, которые звукорежиссер Лу Адлер, хозяин квартиры, записал с разными известными исполнителями. Испуганная Мэй Пенг позвонила друзьям Джона, те немедленно приехали и уложили его в постель, привязав руки и ноги буйного к кровати. На следующее утро бузотер этого ничего не помнил. Пришлось ему заверить хозяина дома в том, что он оплатит все расходы по ремонту и восстановлению порушенного, и лично извиниться перед всеми друзьями, которых оскорбил по пьяному делу. После первой же недели в Лос-Анжелесе Джон начал регулярно звонить Йоко, упрашивая ее прекратить размолвку. Их разговоры иногда длились часами, но на его просьбы Йоко неизменно отвечала: "К возврату домой ты еще не готов".
Этот полутарогодовой период был для Джона несчастливым, но трагическим назвать его нельзя: у Леннона не было недостатка ни в деньгах, ни в друзьях, его питейными компаньонами были Гарри Нильсон, Кит Мун из группы The Who, басист Клаус Форман из его Plastic Ono Band, Ринго Старр и другие. Леннон побывал в Лас-Вегасе, испытал свое счастье игрока в рулетку и четыре месяца спустя, попивши и погулявши на юге, вернулся в Нью-Йорк, поселился в отеле. Экскурсии по питейным заведениям продолжались. Несмотря на такой казацкий образ жизни, Джон продолжал писать песни, и его альбом "Walls And Bridges - Стены и Мосты" относится именно к тому периоду. "Что значит - Стены и Мосты?" - спросил один из его приятелей, на что Джон ответил: "Стены - чтоб на них натыкаться, а мосты - чтобы их преодолевать", и добавил насмешливо: "Глубокая мысль!". По мере того, как шла работа над записью альбома, Джон все более приходил в себя, втягивался в трудовой ритм. Вскоре он выехал из гостиницы и вместе с Мэй Пенг поселился в небольшой двухкомнатной квартире. 1974 год был годом Уотергейтского скандала, и события эти захватили Джона целиком. "Страна, которая дает миру Уотергейтское дело, - сказал тогда Джон, - для меня страна Номер Один! Я не пропускал ни одного телерепортажа, это было просто невероятно". В 74 году в Америку с гастролями приезжал Джорж Харрисон, он привез документ, на котором не хватало подписи Джона. Это было окончательное соглашение о расформировании Битлз. Джон, в принципе, не возражал, однако в назначенный час бумагу подписывать не стал - по совету его астролога, день был для деловых мероприятий неподходящим. Харрисон вначале осерчал, но потом старые друзья помирились. Приезжал в тот год в Америку и Пол Маккартни, общались с ним дружески. Но самой теплой была встреча с Элтоном Джоном, с ним Джон поехал в штат Колорадо на записи. Много лет назад Элтон работал в музыкальном издательстве Дика Джеймса в Лондоне, и именно в это издательство Битлз послали свои первые магнитофонные записи, тогда-то и произошло знакомство. Элтон принял участие в пластинке Леннона, в частности, в записи песни Whatever Gets You Through The Night. "Эта песня будет - номер один",- сказал тогда Элтон, но Леннон в ответ только рассмеялся. "Нет,- сказал он, - это невозможно, я здесь сейчас не в фаворе". Элтон побился с ним об заклад с условием, что если песня выйдет на первое место, то Джон Леннон примет участие в концерте Элтона, который был запланирован на 28 ноября 1974 года в Мэдисон Сквер Гарден.

Элтон оказался прав, и песня Whatever Gets You Through The Night поднялась на первое место американского списка, так что по условиям пари 28 ноября Леннон, заметно нервничая, стоял в кулисах Мэдисон Сквер Гарден перед началом концерта Элтона Джона. 20 тысяч собравшихся встретили Джона Леннона как народного героя. Элтон был другом семьи и, ничего не говоря Джону, он пригласил Йоко на концерт. Если бы Джон об этом знал, то вряд ли вышел на сцену, он бы слишком нервничал. После концерта за кулисы пришла Йоко. Несмотря на то, что они разговаривали по телефону чуть не каждый день, Джон и Йоко не виделись более года. Леннон был взволнован, как школьник. Встреча эта оказалась поворотной: в течение последующих полутора месяцев Джон несколько раз встречался с Йоко. Наконец, в январе 75 года в отеле Plaza за чашкой чая он объявил, что готов к возврату в семью причем готов во всех отношениях. "Она научила меня всему что я знаю,- сказал тогда Джон Леннон, - уроки эту суровы, и я не всегда мог их вынести. Когда мы были в разлуке, именно я вел себя по-свински, не заботясь о том, что мои приключения появлялись в газетах. Йоко скучала по мне и любила меня, но ее жизнь была упорядочена. Я вернулся, но я вернулся в ее жизнь, а не наоборот", и (присущим ему юмором добавил: "Йоко и я с гордостью заявляем, что наша размолвка окончилась полной неудачей!" Любопытно то, что вскоре после воссоединения Джона с Йоко Битлз как музыкальное предприятие решением Верховного Суда в Лондоне было наконец расформировано. Воспитательная мера, проведенная Йоко Оно с поистине самурайскими самопожертвованием и дисциплиной, увенчалась успехом - в семью возвратился непьющий, утихомиренный и укрощенный Джон Леннон переродившийся настолько, что после рождения сына он (готовностью взял на себя домашние обязательства превратившись в домохозяина и предоставив Йоко веста все дела и осуществлять связи с внешним миром.
Уже через несколько недель, весной 1975-го года счастливый Джон рассылал открытки своим друзьям с посланием: "Еще один удар для вас - Джон и Йоко ж просто снова вместе, они беременны". Как Джон, так и Йокс давно хотели ребенка, еще в конце шестидесятых, ест помните, первая беременность Йоко окончилась неудачно Это произошло потом еще дважды. В начале семидесятые выяснилось, что супруги могут остаться вообще бездетными - из-за Джона. В 72 году они обратились к 95-летнему китайскому врачу, доктору Хонгу, специалисту по травам и иглоукалыванию. Теперь, три года спустя, известие о будущем сыне (Джон почему-то с самого начала был уверен, что это будет сын) коренным образом изменило его планы на будущее. Леннон дал себе слово на пять лет оставить музыку и целиком посвятить себя семейной жизни. Он начал запоем читать книги по уходу за младенцами, ходил с Йоко на врачебную физкультуру и всячески оберегал ее покой.
8-го октября 1975 года, когда Йоко уже лежала в роддоме в частной палате (в которой в свое время рожала Жаклин Кеннеди), позвонил адвокат Джона и сообщил, что американские власти дали согласие на "зеленую карточку" постоянную американскую прописку. Джон пригласил его в больницу и там, у постели Йоко, они все вместе разбирались в сложностях иммиграционных документов до полуночи. Е полночь настал день рождения Джона, а через два часа Йоко родила мальчика. Роды были трудными, ей делали кесарево сечение, переливание крови, роженица чуть не умерла. Все эти часы Джон, естественно, находился в больнице, он ждал, когда Йоко очнется от общего наркоза. К нему подошел дежурный врач. "Я люблю музыку Битлз, - взволнованно сказал он, - позвольте пожать Вам руку!" "Идите Вы на три буквы! - взорвался Джон,- спасите лучше мою жену!" Несколько медсестер тоже подходили к нему и просили автографы, Джон был возмущен: "Они совершенно были как будто безразличны к переливанию крови у Йоко, к ребенку, в ТАКОЙ момент они просили у меня автографы!"
Несколько месяцев по возвращении домой квартира Леннонов была полностью закрыта для посетителей - Джон боялся какой-нибудь инфекции, кроме Джона и Йоко никто не имел права касаться новорожденного. Со всех концов света тем временем поступали поздравительные письма и телеграммы, многие из них с шутками по поводу того, что супругам удалось родить сына в день рождения Джона, но Джон по этому поводу был настроен совершенно серьезно: "Ребенок, - сказал он, - сам выбирает время, место и семью, в которой он родится; Йоко не просто родила Шона, он был дан нам через нее, как чудо, как подарок". "Ну,- сказала Йоко своему мужу вскоре после возвращения из больницы, - я носила ребенка девять месяцев, произвела его на свет, теперь - твоя очередь". По обоюдному согласию, Йоко занялась финансовыми делами семьи, ее контора помещалась в том же доме, в другой квартире внизу, принадлежавшей Леннонам, а Джон приступил к своей новой роли домашнего хозяина. Через четыре месяца после рождения Шона и Джона истек контракт с фирмой EMI, и несмотря на предложение компании, Джон решил контракта не продлевать. Таким образом, впервые за последние 15 лет он оказался свободным от каких-либо обязательств и был предоставлен самому себе. Он кормил ребенка, мыл его, купал, одевал, читал ему книжки, играл с ним. Больше всего Джон не любил менять пеленки, однако он и это делал сам. Все это тем более удивительно, если учесть, что семья Леннонов к тому времени держала в штате около 20 человек обслуживающего персонала.

Полное имя мальчика было ШОН ТАРО ОНО ЛЕННОН, Джон настоял, чтобы одно из имен было японским, ТАРО - это имя, аналогичное ирландскому ШОН, английскому ДЖОН или русскому ИВАН. Джон также хотел, чтобы его сын вырос настоящим интернационалистом, поэтому у него было не только два имени, но рождение его было зарегистрировано в Нью Йорке и в Лондоне и он, соответственно, получил как американское, так и британское подданство. Крестным отцом Шона стал Элтон Джон.
Тем временем, деловая женщина Йоко переживала трансформацию. До того времени она была совершенно нематериалисткой - отчасти потому, что ее мать в свое время упивалась роскошью и любила показывать дочке свои драгоценности, у Йоко как бы выработался иммунитет, невосприимчивость к стяжательству, но приступая к исполнению своей новой роли, Йоко поняла, что ее прежнее отношение к деньгам будет мешать работе. Необходимо было менять психологический настрой. "Я занялась медитацией,- говорит Йоко,- я представила себе богатства мира - бриллианты, шелка, произведения искусства,- причем попыталась представить это не так, как раньше, а с любовью. Джон, как бы почувствовав это, сразу купил мне бриллиантовое ожерелье, и если раньше я бы сказала - зачем это все нужно? - то на этот раз я отметил для себя красоту и поблагодарила Джона". Одним из первых решений супругов было то, что семейные капиталы должны вкладываться в то, что не вредит природе - никаких акций химической и нефтяной промышленности, но для начал они стали постепенно скупать квартиры в своем же доме.
Если вам удастся когда-нибудь посмотреть фильм Роман Поланского Rosemary's Baby - "Ребенок Розмари", обратит внимание на место действия фильма, он снимался именно этом многоквартирном доме на 72-ой Западной улице. Стать жильцом этого ЖСК нелегко, решение о продаже каждой квартиры принимает выборный домовой комитет, и многим известным даже кинозвездам и разным богатеям в свое врем было отказано, но семья Леннонов пользовалась доброй славой, поэтому против их кандидатуры возражений не было. В конце концов супруги приобрели пять квартир с общим количеством в 34 комнаты. Когда Йоко спросили - зачем им столько квартир, она ответила: "Вы знаете, Джон и я всегда хотели жить в собственном доме". Покончив с квартирами Йоко перешла к сельскому хозяйству, вскоре в штат Вирджиния и в штате Нью-Йорк было приобретено четыре фермы общей площадью в 1600 акров, т. е. 640 га, для выращивания разных культур, а также 250 племенных коров голштинской породы. Надо сказать, что потом одна из этих коров с продуктивностью в 24 тысячи литров молока в то) была продана на сельскохозяйственной ярмарке за 265 тысяч долларов, что по тому времени было мировым рекордом. Раз или два в неделю с семейных ферм в Нью-Йорк доставлялись свежие продукты, полученные чисто природным путем, без химических удобрений. Неподалеку от Нью-Йорка, на острове Лонг-Айленд, семья купила дачу, дом с видом на Атлантический океан. Рядом с дачей была пришвартована купленная по случаю 20-ти метровая океанская яхта под названием Isis - "Изида" и шлюп, который Джон назвал Strawberry Fields. В южном штате Флорида, в курортной жаре Ленноны приобрели пляжное поместье, построенное в 1919 году и в свое время принадлежавшее семейству заносчивых Вандербильдов. Кроме обычной приемной и гостиных, в здании было семь спален, пять комнат для прислуги, крытый и открытый бассейны и собственный 50-метровый отрезок океанского пляжа.
Чем больших деловых успехов добивалась Йоко, тем более безоговорочно ей верил Джон. Принимая очередное деловое решение, Йоко всегда советовалась с несколькими астрологами, нумерологами и гадателями на картах таро. Более того, комбинация звезд и знаков Зодиака для всех вновь принимаемых в семейный штат или даже новых знакомых тщательно проверялись астрологами. Бывали дни, в астрологическом отношении благоприятные для дел, бывали дни, когда Йоко не подписывала никаких бумаг, дни, когда нельзя было совершать никаких поездок или вступать в контакт с людьми с неподходящими звездами.
В июне 77 года вся семья поехала в Японию, где Ленноны-Оно провели пять месяцев, в поездке их сопровождал старый приятель Эллиот Минц. Джон вел строгий и здоровый образ жизни, совершенно не пил, занимался спортом, йогой, совсем отказался от сладкого. Япония произвела на Джона большое впечатление. На обратном пути Йоко проверила нумерологические таблицы и пришла к выводу, что домой нужно лететь раздельно, причем сама она вылетела прямым рейсом в Нью-Йорк, а мужа с приятелем и сыном послала кружным путем: Токио, Гонконг, Дюбай, Франкфурт и только потом - Нью-Йорк. Элиот Минц вспоминает, что Джон никогда не был с ним так откровенен, как во время этого 26-тичасового перелета, тем более, что за сыном присматривала нянька, а по обе стороны сиденья были свободны. Во время перелетов Джон и Йоко обычно покупали не только два соседних места, но и два впереди - с тем, чтобы на них никто не сидел. "Таким образом,- сказал Джон,- я по крайней мере гарантирован, что сидящий рядом не будет спрашивать: а когда Битлз снова соберутся вместе?"
В течение первых двух лет после рождения Шона Джон вел жизнь затворника, редко даже отвечал на телефонные звонки, но после возвращения из Японии он переменился. Сыну исполнилось два года, и в свете материальных успехов матери Джон решил применить к нему свою теорию "обратного материализма". Теория состояла в том, что сам Леннон и миллионы ему подобных росли в надежде, что однажды они смогут купить себе первую машину, свой первый дом, первый костюм, свою первую гитару и т. д. - завтрашний день связывался с надеждами на благополучие. "Я не хочу,- сказал Джон,- чтобы мой сын рос потребителем". Поэтому Шону было предоставлено все, что только он мог пожелать, причем в самом раннем возрасте.
Посещение знаменитого нью-йоркского игрушечного магазина "Шварц" могло единовременно обойтись Джону в несколько тысяч долларов, огромные деньги тратились на различных роботов, на самые последние компьютерные игры. Теория Леннона сработала: в возрасте восьми лет самым важным для его сына Шона была коллекция собранных им самим камушков, его главным увлечением - собирание редких раковин на берегу океана. Кучи дорогих игрушек, электрические автомобили и поезда, разные модели Шона к тому времени уже не интересовали.
В августе 80 года Джон решил отправиться на своей яхте "Изида" в сопровождении пяти человек команды на Бермудские острова. По пути яхта попала в шторм, половина экипажа вышла из строя из-за морской болезни, и Джону самому пришлось вставать за штурвал. Он отправился в это путешествие, чтобы отдохнуть от домашних забот, но вместо этого каждый день названивал домой. Часто случалось, что Йоко была занята деловой встречей и телефонных звонков не принимала. Такой поворот событий вдохновил Джона на написание песни I'm Losing You - "Я Теряю Тебя" , он спел ее на следующий день по телефону. За этой песней последовала другая, он ее тоже проиграл по телефону, на что Йоко ответила, что у нее тоже есть новый материал, который она тут же исполнила. По возвращении домой выяснилось, что у супругов набралось около 20 песен, готовых к записи. Название для пластинки Джон придумал еще на Бермудских островах, в местном ботаническом саду, где растет цветок под названием Double Fantasy - "Двойная Фантазия", название это как нельзя лучше отражало суть новой пластинки.
Впервые за много лет записывали не для какой-нибудь пластиночной фирмы, а для себя. Всем музыкантам, участвовавшим в записи, Йоко поставила условие - никаких крепких спиртных напитков, никаких наркотиков. Во время перерывов из ресторана приносили японскую еду, одно из небольших помещений при студии оборудовали в комнату отдыха для Джона и Йоко - туда была поставлена кое-какая мебель из квартиры, развешаны картины с тем, чтобы и Джон и Йоко чувствовали себя как дома. Когда смикшировали достаточно песен для долгоиграющей пластинки, Джон стал подумывать о том, кому предложить законченную ленту, ему не хотелось вновь связываться с крупной корпорацией. Много фирм проявляли интерес к новым записям, но почти все они хотели эти записи сначала прослушать перед тем, как сделать деловое предложение. Джон подобное положение считал для себя оскорбительным и на предварительное прослушивание из принципа не соглашался. Пластинка в конце концов была выпущена фирмой Geffen, руководитель которой Дэвид Геффен согласился принять ленты и подписать контракт, так сказать, вслепую.
К моменту выхода в свет пластинки Джону исполнилось 39 лет, после долгого периода умеренной и здоровой жизни, вегетарианства и путешествий он был в великолепной форме - как физически, так и умственно. Он был полон планов на будущее, по крайней мере еще две долгоиграющих пластинки были в заделе, в 81 году он собирался пересечь на своей яхте Атлантический океан и выступить с коротким турне в Великобритании, затем в Гамбурге и трех основных американских городах. Леннон ясно отдавал себе отчет, что многие рок-герои, рано ушедшие из жизни - Элвис Пресли, Джими Хендрикс, Брайен Джонс, Джанис Джоплин и другие - стали своеобразными жертвами созданных ими самими легенд. Джон не хотел быть героем рок-н-ролла, не хотел прожигать жизнь, он собирался использовать рок-музыку для выражения своего нового повзрослевшего "Я", своих новых устоявшихся взглядов. "Художник,- сказал Джон,- поначалу свободный, постепенно становится рабом созданного им самим образа художника, и многие таким образом убивают себя. Говорят, что жизнь начинается в сорок лет, и я в это тоже верю, я живу с интересом - а что же будет дальше?" Одна из песен на пластинке Double Fantasy называется Just Like Starting Over - "Как Будто Начиная Снова", и вот, отмечая выход пластинки в свет, Йоко подарила Джону золотые часы, на крышке которых было написано: "Джону. Как будто начиная все снова, с любовью Йоко".

После выхода альбома Леннон попал в старую музыкальную колею: сочинение новых песен и запись их шла почти безостановочно. 8 декабря 1980 года, проведя в студии звукозаписи около пяти часов, вечером, без десяти одиннадцать, Джон и Йоко возвращались домой. Джей Хэстингс, двадцатисемилетний портье, восседавший в вестибюле дома, обитом дубовыми панелями, вышел из своей загородки, чтобы открыть Леннонам дверь. Когда Джон вошел в подворотню, его окликнул молодой человек в очках. "Господин Леннон?"- спросил он и, не дожидаясь ответа, выпустил в Джона пять пуль из револьвера 38 калибра. Джон, шатаясь, поднялся на шесть ступенек и рухнул на полу вестибюля. "В меня стреляли, в меня стреляли",- сказал он. Хэстингс нажал кнопку сигнализации, связанную непосредственно с полицейским участком, через две минуты приехала машина, полицейские, решив не ждать скорую помощь, доставили Джона в больницу имени президента Рузвельта. Врачи пытались массировать сердце Джона, но это не помогло - он умер от потери крови.
Весть об убийстве буквально потрясла весь мир, радиостанции многих стран транслировали музыку Леннона, в памятных для Джона местах, особенно в Нью-Йорке, у его дома, стали собираться тысячные толпы, не расходившиеся ни днем, ни ночью. Убитая горем Йоко постригла в знак траура волосы и передала журналистам и почитателям Леннона короткую записку: "Джон любил и молился за всех людей, сделайте для него то же самое". Позже, по просьбе Йоко, четыреста тысяч человек, собравшиеся в Нью Йоркском Центральном Парке, почтили смерть Джона десятиминутным молчанием.
Всю свою жизнь Джон Леннон отдавал себе отчет в значении для себя цифры 9. Родился он 9 октября 1940 года, его сын Шон родился в тот же день, 9 октября 75 года. Менеджер Битлз, Брайен Эпштейн впервые пришел посмотреть ребят в ливерпульский клуб КАВЕРНА 9 ноября 61 года, и их первый контракт с фирмой EMI был подписан 9 мая 62 года. Джон познакомился с Йоко Оно 9 ноября 66 года, квартира Джона и Йоко расположена на Западной 72 улице (семь и два в сумме - девять), и номер их первой квартиры был тоже 72. Интересно, что в студенческие годы, в Ливерпуле, Джон ездил в художественное училище на автобусе номер 72. Среди песен Джона есть несколько, в название которых включена цифра 9. Revolution 9 - "Революция Девять", Number 9 Dream - "Мечта Номер Девять" и One after 909 - "Следующий за 909". Эти песни он написал в доме своей матери, доме номер 9 по улице Newcastle Road. Адрес его тетки, Мими, был: улица Panorama Road, дом 126 ( один два и шесть в сумме дают девять). Джон шутил даже, что одна из его самых значительных песен - Give Peace A Chance в припеве содержит девять основных слов. В именах "Джон Оно Леннон" и "Йоко Оно Леннон" буква "О" встречается девять раз, наконец, Джон был убит в 10.50 по нью-йоркскому времени 8 декабря 1980 года, в Великобритании в этот момент было на пять часов больше, там уже наступило 9 декабря. Тело Джона было доставлено в больницу имени Рузвельта, расположенную на Девятой Авеню.
После смерти Джона Йоко попросила обслуживающий персонал все предметы в квартире, мебель, картины и фотографии оставить на том же месте и в том же положении, где они были при его жизни. Почти три месяца Йоко провела, запершись в своей спальне, глядя в окно на Центральный Парк, куда она часто с Джоном ходила на прогулки, питалась одними грибами и курила. В конца концов, Йоко решила с квартиры не съезжать, все здесь ей напоминало о Джоне, она чувствовала его невидимое присутствие.
За два месяца после смерти Джона в Дакота-билдинг со всего мира пришло более 250 тысяч писем, письма продолжали поступать и потом.
В 82 году убийца Леннона, Марк Дэвид Чапман, написал Йоко из своей одиночки строгого режима, спрашивая разрешения на написание своей биографической книги с тем, чтобы доходы с нее пошли на благотворительные нужды. Если Йоко возражает, писал Чапман, он книги этой писать не станет. Письмо вызвало у Йоко много слез, отвечать она на него не стала, но решила письмо сохранить из исторических соображений, как она сказала, для будущих поколений.
В своем завещании Джон оставил половину своего состояния Йоко - а оно оценивалось в момент его смерти примерно в 150 миллионов долларов (кроме того, около пятидесяти тысяч долларов поступает ежедневно в виде авторских гонораров), а вторая половина была оставлена для создания благотворительного фонда.
Помимо этого фонда, сама Йоко тоже занимается благотворительностью: в 83 году она продала семейные фермы и пляжное поместье, пожертвовав около пяти миллионов долларов детским домам во всем мире. В числе их был и ливерпульский детский дом "Strawberry Fields", вдохновивший Джона на написание песни.
Городское управление Нью-Йорка, желая почтить память Джона Леннона, выделило в Нью-Йоркском Центральном Парке территорию для создания мемориала под названием Strawberry Fields. Йоко написала главам государств во всем мире с просьбой прислать растение, камень или минерал, которые могли бы представлять эту страну в мемориале
"Стробери Филдз". На ее просьбу откликнулось сто двадцать шесть государств. 21 марта 84 года мэр Нью-Йорка Эд Коч торжественно открыл этот мемориал.
Джон Леннон был не просто гениальной личностью, он был человеком редкой принципиальности, абсолютной честности и огромной неутомимой энергии. Он был человек прямой, остроумный, легко ранимый, простой, романтик в душе - за все эти качества его и полюбили миллионы людей. Леннон был философом двадцатого века, подавшим пример гуманизма, человеком, смотревшим в будущее. Музыка Джона Леннона и дух его остаются с нами. Во всяком случае - со мной.

Сева Новгородцев,
"О!", октябрь, 1995




"ГОСПОДЬ БОГ ГОВОРИЛ СО МНОЙ"
В ПОИСКАХ ЛЮБВИ И ДОБРА
"Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ ДЖОНА ЛЕННОНА"
ОДЕРЖИМЫЙ ДЕМОНАМИ

"СДЕЛАЙ ЭТО!"
Марк Чапмен был одержим манией величия. Он возомнил себя Джоном Ленноном и застрелил знаменитого музыканта, чтобы избавиться от "двойника".
В семидесятые годы знаменитый и обожаемый всеми Джон Леннон жил почти отшельником в одном из нью-йоркских домов, фасадом обращенном на Центральный парк. Хотя ему нравились свобода нравов, бурная, беспечная жизнь Нью-Йорка, он с параноидальной настойчивостью оберегал свое уединение и заботился о собственной безопасности. Первый раз ему угрожали смертью в 1964 году, когда знаменитая четверка, известная миру как "Битлз", выступала во Франции. Во время концерта Джону Леннону вручили записку, в которой сообщалось, что он умрет этой ночью.
Однако эта угроза, равно как и несколько других, последовавших за ней, не была приведена в исполнение. Очевидно, певца решили просто попугать.
И все же Джон осознавал свою уязвимость и предпочитал проводить время в огромной кровати с Йоко Оно, отгородившись от полного опасностей внешнего мира и от завистливой публики.
Но в шести тысячах миль и четырех временных поясах от него жил человек, чье желание убить Джона Леннона стало всепоглощающей страстью. Марк Чапмен был горячим поклонником Леннона с тех пор, как музыкант начал свой звездный путь в составе легендарной четверки. Чапмен любил философию его песен, боготворил Леннона как проповедника любви и мира.
Но где-то в глубине души искра любви угасала и разгоралось пламя зависти и ненависти. Чтобы лучше понять причины превращения Марка Дэвида Чапмена в будущего убийцу Джона Леннона, нужно ознакомиться с некоторыми эпизодами его детства и кругом интересов, которыми он жил.
Марк родился в семье Дэвида и Дианы Чапменов в Атланте, столице одного из южных штатов, в октябре 1955 года. Его отец, бывший сержант военно-воздушных сил, был банковским служащим, мать -домашняя хозяйка - занималась благотворительностью. Ничего необычного в его детстве не было. Такую жизнь вели миллионы его сверстников во всем мире: обычные удачи и разочарования в любовных делах, пара затяжек дурманом наркотической травки, в соответствующем возрасте - несколько банок пива.
В четырнадцать лет он сбежал из дома на целую неделю, в пятнадцать стал "последователем Христа" - с длинными волосами, в рубашке, подвязанной веревкой, с большим крестом на шее и неизменной Библией под мышкой. Всегда впечатлительный, в состоянии постоянного высочайшего напряжения и с острым желанием самоутвердиться, он бросался от одной прихоти к другой, включая и наркотики. Одурманенный марихуаной, он любил погружаться в призрачный сон.

"ГОСПОДЬ БОГ ГОВОРИЛ СО МНОЙ"
Когда Марку исполнилось шестнадцать, он покончил с марихуаной и заявил: "В моей жизни произошло событие, намного значительнее всего, что я пережил до этого. Господь Бог говорил со мной и дал мне понять, что я должен проявить все лучшее, что заложено во мне". Чапмен стал помощником директора летнего лагеря Христианского союза молодежи. Тони Адамс, босс Марка, вспоминал: "Он обладал всеми качествами лидера, был очень внимательным, чутким, в его лексиконе не было даже слова "ненависть". Он признался, что в юности употреблял наркотики, но потом почувствовал, что к нему прикоснулся Бог и вся его жизнь перевернулась. Я думаю, что годы работы в летнем лагере были лучшими годами в его жизни. Возможно, здесь он в последний раз испытал счастье".
Дети были им очарованы. Он знал множество сказок и всегда надолго овладевал их вниманием.
Но в 1974 году Марк прочитал произведение, которому суждено было изменить его жизнь. Кто-то дал ему книгу "Над пропастью во ржи" Дж. Д. Сэлинджера. Эта повесть о том, как восприимчивый к красоте, мечтательный подросток Холден Коулфилд в одиночку выступает против жестокого и враждебного мира, глубоко затронула обнаженные нервы Чапмена. Он сравнивал себя с главным героем и каждому, кто соглашался слушать его, цитировал свой любимый отрывок из книги: "Я рисую всех этих маленьких детей, играющих в какую-то игру на этом большом поле ржи. Тысячи малышей и ни одного взрослого человека, за исключением меня". Книга стала гимном, символом для утративших иллюзии, разочарованных подростков во всем мире. Но никто не воспринял ее так близко к сердцу и никто не исказил ее смысл так сильно, как Марк Чапмен.
Где-то в это время в его запутанную жизнь ворвалась рок-музыка. Тод Рундгрен, Джимми Хендрикс и Боб Дилан стали его любимцами. Но "Битлз" оставались на вершине его почитания, а любимым певцом по-прежнему был Джон Леннон. Нет, он обожал не музыку Леннона, он любил его философию, его откровения в вопросах мира, любви и справедливости. Марк даже играл на гитаре и старался во всем подражать своему кумиру, хотя и понимал, что ему далеко до гениальности Леннона. И тогда он сосредоточился на учебе, надеясь впоследствии получить полную оплачиваемую ставку в Христианском союзе молодежи. В 1975 году, прослушав курс лекций в колледже, Марк Чапмен по заданию союза уехал в Бейрут. Но его миссия вскоре завершилась, поскольку в Ливане началась гражданская война.
После Ливана Чапмен уехал в штат Арканзас, куда переместился лагерь Христианского союза молодежи для оказания помощи вьетнамским беженцам. И вновь он добился популярности, на сей раз среди азиатских иммигрантов, и заслужил глубокую благодарность людей, ради которых работал.
Происходят изменения и в личной жизни - Марк знакомится с девушкой по имени Джессика Блэнкеншип. Он обожал ее, но после отъезда в декабре 1975 года из Форт-Чаффи настроение его резко изменилось. Джессика вспоминала, что все чаще Марк стал заговаривать о смерти, о том, что история рода человеческого -это история борьбы. Он впал в состояние длительной депрессии и постоянно говорил о самоубийстве.

В ПОИСКАХ ЛЮБВИ И ДОБРА
Джессика убедила Марка продолжить учебу на гуманитарном факультете. Ему просто необходимо было образование, чтобы осуществить свою мечту - возглавить Христианский союз молодежи. Но, проучившись один семестр, Чапмен бросил колледж. Вскоре от него ушла и Джессика. Лето 1976 года он провел в лагере, но осенью устроился на работу охранником и стал отличным стрелком. Охранникам окружной технической школы в Атланте на испытательных стрельбищах требовалось выбивать хотя бы шестьдесят очков из пистолета. Чапмен выбил восемьдесят восемь.
Казалось бы, все складывалось удачно. Но неожиданно для самого себя Марк стал быстро полнеть. Собственный внешний вид раздражал его, и с каждым днем он все больше озлоблялся.
В 1977 году после развода родителей Чапмен улетел в Гонолулу, на Гавайские острова. Однажды, взяв напрокат машину, он отправился в живописное место, с которого открывалась великолепная панорама Тихого океана, прикрепил один конец шланга к выхлопной трубе автомобиля, а другой вывел в салон. Его спас прохожий, постучавший в окно. Чапмен находился в загазованном салоне пятнадцать минут и потом все удивлялся, почему не умер. Понял он это, осмотрев наружную часть шланга: горячий выхлопной газ прожег в нем дыру. Чапмен разозлился, что его план самоубийства не удался. Но после этого инцидента он обратился в клинику, где ему посоветовали пройти продолжительный курс лечения у психиатров.
Чтобы быть рядом с ним, на Гавайи прилетела его мать, но и она не смогла облегчить душевное состояние Марка. Он был удручен тем, что с записью в документах о попытке самоубийства никогда не получит приличную работу в Христианском союзе молодежи.
В 1978 году, скопив немного денег, он отправился в кругосветное путешествие по маршруту Токио - Сеул - Сингапур -Катманду - Дели - Тель-Авив - Париж - Лондон. После возвращения в Гонолулу работал в госпитале. Потребность видеть рядом близкого человека становится столь острой, что он решается официально оформить отношения с Глорией Абе, американкой японского происхождения. Они поженились в июне 1979 года, за восемнадцать месяцев до убийства Джона Леннона.
Но из-за сумасбродного поведения Марка вскоре их брак дал серьезную трещину: он тратил сотни долларов на приобретение дорогостоящих произведений искусства, что едва ли мог позволить себе. Именно в это время будущий убийца начал вести разговоры о "предательстве" Джона Леннона. Глория выслушивала его напыщенные монологи, в которых он обвинял певца за его богатство и взгляды на жизнь, на мир, на любовь.
23 октября над своим рабочим местом он прикрепил листок с надписью "Джон Леннон", а четыре дня спустя купил короткоствольный пистолет.
Через несколько дней Марк Чапмен был уже в Нью-Йорке. Затем посетил свой родной город Атланту, где рассказал местному священнику, что в его душе постоянно происходит борьба между добром и злом, но сообщить какие-то подробности отказался. Навестил он и Джессику. Позднее она скажет, что Марк выглядел весьма удрученным.
Чапмен вернулся в Нью-Йорк еще более угнетенным, так как визит в Христианский союз молодежи, где он провел несколько счастливых летних сезонов, показал, что там его окончательно забыли.
Чапмен стал околачиваться возле дома, в котором жил Леннон, стараясь затеряться в толпе зевак и прохожих, мечтавших хоть мельком, хоть разок взглянуть на своего кумира. После ареста Марка один мужчина воскликнул: "Да я же видел его в день убийства! Я живу здесь недалеко и припоминаю, что видел этого парня несколькими днями раньше. Здесь всегда полно людей, поджидающих Джона. Но этот малый выделялся среди них. Он сновал туда и обратно, словно сгорал от нетерпения".
Чапмен остановился в Христианском союзе молодежи Нью-Йорка. 7 декабря, в воскресенье, он отметился там и перебрался в дорогую гостиницу. Весь следующий день он снова бродил перед дом ом Леннона с четырнадцатичасовой кассетой песен "Битлз" в руках и с новым альбомом Леннона и Йоко под мышкой. При нем были также пистолет и постоянный спутник его жизни -книга "Над пропастью во ржи".
В толпе фанов Марк разговорился с юной блондинкой. Вместе они перекусили в ресторане, а после обеда к ним присоединился Пол Гореш, фотограф-любитель, также горячий поклонник музыканта. Через несколько минут, ровно в 16.30, на улицу вышел Леннон, сопровождаемый Иоко.
Он направился к лимузину, и в это время из толпы вышел Чапмен и протянул ему альбом. "Автограф, пожалуйста",-попросил он прерывающимся от волнения голосом. Джон на мгновение остановился, и в это время Гореш сфотографировал его.

"Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ ДЖОНА ЛЕННОНА"
Джон Леннон вернулся домой в 11.30 вечера. Марк Чапмен поджидал его спрятавшись в тени. "Мистер Леннон!"- позвал он. Джон повернулся, чтобы посмотреть, кто его окликнул, и тогда, раздираемый самыми противоречивыми чувствами, Чапмен выпустил в музыканта пять пуль. Иоко Оно опустилась на колени и, обхватив руками голову мужа, как бы укачивала его, а швейцар кричал Чапмену: "Да знаешь ли ты, что наделал?" - "Я только что застрелил Джона Леннона",-спокойно ответил Марк.
Его арестовали тут же, возле дома, а Леннона срочно отправили в больницу имени Рузвельта. Он был в полубессознательном состоянии, но все еще жив, хотя и потерял очень много крови. "Его невозможно было спасти никакими средствами,- скажет несколькими часами позже доктор Стивен Линн, руководитель службы "скорой помощи".- Он потерял слишком много крови, около восьмидесяти процентов от общего объема. Иоко уже сообщили о его смерти".
Новость распространилась по ночному Нью-Йорку с быстротой молнии. Примерно за час возле дома, в котором жил Джон Леннон, собрались тысячи людей. Они стояли с зажженными свечами в память о нем. Толпа пела песни Леннона, а телеграфы передавали во все газеты мира подробности этого ужасного убийства. Президент Джимми Картер говорил об иронии судьбы, о том, что "Леннон пал жертвой насилия, хотя сам всегда боролся за мир", а новый президент Соединенных Штатов Рональд Рейган назвал это убийство "величайшей трагедией". Мир погрузился в траур.
Чапмену предъявили обвинение в убийстве и предписали пройти тридцатидневное психиатрическое обследование.
Под усиленной охраной Чапмена поместили в отдельно расположенной палате одной из больниц, где с него не спускали глаз все двадцать четыре часа в сутки, что бы не дать ему покончить жизнь самоубийством. Но поскольку возникло опасение, что Чапмена могут убить поклонники Леннона из чувства мести, его перевели в городскую тюрьму. Второй адвокат -первый отказался вести дело, так как день ото дня росло возмущение людей, а с ним и угроза расправы над убийцей,- заявил, что на суде обвиняемый будет оправдан, так как медики признают его душевнобольным. Когда в августе 1981 года дело слушалось в суде, адвокат Джонатан Маркс выступил против утверждений, что Марк выслеживал Леннона, как бы подкрадывался к нему, а после убийства не испытывал раскаяния. Он характеризовал его как человека с глубоко расстроенной психикой, особо подчеркнув: "Все отчеты содержат одно и то же заключение: Марк Дэвид Чапмен - ненормальный человек. Это не было обдуманное преступление. Оно было совершено в состоянии безумия".
Но сам Чапмен признал себя виновным в убийстве. Тем не менее однозначно сказать, что он человек со здоровой психикой, нельзя. Когда в суде ему предоставили возможность сказать несколько слов, он просто процитировал отрывок из книги "Над пропастью во ржи", которая стала его евангелием.
В телестудии Нью-Йорка собрались психиатры, чтобы попытаться объяснить Америке, почему погиб Леннон. Наиболее убедительную версию мотивов преступления выдвинул гавайский психиатр Роберт Марвит. Он сказал: "Марк начал подписываться именем Леннона. Можно с уверенностью утверждать, что он верил в то, что был Ленноном или превращался в него. В критический момент Чапмен мог сказать себе: "Господи, Леннон знает, что нас двое. Я должен уменьшить их до одного". Но если рассматривать феномен Марка Дэвида Чапмена в комплексе, я не уверен, что мы когда-либо узнаем, что же в действительности управляло им, что привело в движение этот дьявольский механизм".

ОДЕРЖИМЫЙ ДЕМОНАМИ
Прошло много лет, прежде чем безумный убийца Леннона впервые заговорил о демонах, которые привели его к убийству, о том, как он вымаливает у Бога прощение за это страшное преступление.
В 1991 году Марк Чапмен согласился дать интервью о событиях, которые привели его к роковым выстрелам. Он утверждал, что слышал зловещий шепот: "Сделай это! Сделай это! Сделай это!" Он заявил, что тренировался три дня в гостиничном номере, прежде чем подстеречь Леннона у входа в его нью-йоркскую квартиру.
За время пребывания в тюрьме Чапмен получил больше смертельных угроз, чем любой другой заключенный в Америке. Поклонники "Битлз" не простили ему убийства певца мира и свободы Джона Леннона. Даже отец не смог простить его и ни разу не навестил в тюрьме. Однако Чапмен надеется со временем вымолить прощение у Бога и у людей.
Он рассказывает: "Я чувствовал себя совершенно разбитым. Меня бесило сознание того, что я буду лже-Ленноном. Я рассматривал его фотографии. Поставьте же себя на мое место. Вот он стоит на крыше роскошного здания. Так молод и прекрасен! Он призывал нас развивать воображение, не быть жадными. И я верил ему! Все стены моей комнаты были увешаны фотографиями "битлов". Я верил, что они делают все это не за деньги. С десяти лет я пропитывался правотой Джона Леннона, я принял его всем сердцем...
Но вдруг я обнаружил в своей голове "маленьких человечков". Я говорил с ними каждый день, спрашивал их, что мне делать. И это они, "маленькие человечки", убедили меня убить знаменитого музыканта Джона Леннона.
Они были перепуганы. Они были шокированы. Они являлись частью моей совести, и когда я действовал не по совести, во мне не оставалось ничего, что управляло бы мной. Я оставался один. И тогда я срывал с себя одежду, ставил записи "Битлз" и молился сатане. Я визжал и пронзительно кричал в магнитофон: "Джон Леннон должен умереть! Джон Леннон обманщик!" Безумный монолог сопровождался зловещей мелодией, которую он записал на ленту поверх песни "Земляничные поляны".
Чапмен сказал, что его колебания между Богом и сатаной продолжались в 1980 году два месяца, а затем он пошел в магазин по продаже оружия и купил скорострельный пистолет. Этим оружием он намеревался убить Джона Леннона.
Он признался, что несколько дней был одержим мыслью об убийстве. "Я молился и после длительной борьбы, с Божьей помощью, одержал победу. Я позвонил своей жене Глории и сказал: "Твоя любовь спасла меня. Я одержал большую победу. Скоро буду дома". Но вернулись демоны, и в декабре я уехал в Нью-Йорк".
Чапмен ждал три дня и 8 декабря отправился к дому, в котором жил Леннон, с новым альбомом певца. "Леннон отнесся ко мне очень сердечно,- продолжал Чапмен.- Я протянул ему альбом, а он вынул черный карандаш и, расписываясь, царапнул им по обложке. Он старался вывести первую букву своего имени, затем царапнул еще пару раз и рассмеялся. Потом написал: "Джон Леннон" и ниже -"1980 год". Протянув мне альбом, он спросил: "И это все, что ты хочешь?" Его жена ждала в автомобиле. Дверца была открыта. И я сказал: "Спасибо, Джон". Теперь я думаю о его словах, которые он произнес тогда: "И это все, что ты хочешь?" Кажется, он предчувствовал свою смерть".

"СДЕЛАЙ ЭТО!"
"Я был полон счастья от того, что Джон Леннон подписал мне альбом. Так счастлив, что хотел взять первое попавшееся такси и умчаться домой, к жене. Я хотел выбраться оттуда. Но не сделал этого. Я не мог оставить это место, так как был полностью подчинен другой силе".
Он вернулся сюда вечером, чтобы завершить свой безумный поиск.
"Сделай это! Сделай это! Сделай это!"- твердили демоны. И я сделал это. Сделал так, как десятки раз репетировал в номере гостиницы. Когда Леннон прошел мимо, я прицелился ему в спину и нажал на спусковой крючок пять раз. Помню, его как бы кто-то толкнул вперед, на ступеньки, а потом он стал медленно, толчками падать. Швейцар Хосе, я хорошо помню, вырвал пистолет у меня из рук и закричал: "Посмотри, что ты наделал! Убирайся!" А я сказал: "Куда мне идти?"
Когда приехала полиция, Чапмен читал свою любимую и извращенно истолкованную книгу "Над пропастью во ржи".
Срок заключения Марка Дэвида Чапмена - пожизненное. Недавно он заговорил, потому что почувствовал угрызения совести. Он заявил, что его преследуют ночные кошмары. В них он навещает дом Леннона. "Я беседовал с Иоко и его сыновьями как друг семьи. Все мы были опечалены происшедшим. Они понимают, что я очень сожалею об этом. Они знают, что на самом деле я не хотел убивать его. Джон Леннон был искателем правды. Он знал, что совершенного мира не будет, но призывал думать о нем. Если человек обладает силой, способной создать этот мир в воображении, значит, он приблизился к нему. Хорошая идея не должна вызывать боль. Сожалею, что я причинил боль всем. Но теперь, возможно, я стану хоть чем-нибудь полезен. Все же очень и очень трудно определить, кто я есть на самом деле. Я часто испытывал сильное смятение чувств и боль от того, что я Марк Дэвид Чапмен".
После смерти Леннона звезды шоу-бизнеса стали платить телохранителям тысячи долларов, чтобы защитить себя от "охотников за знаменитостями". Такие безумцы, как Ральф Нау, лишали звезд главного - душевного покоя.

КУМИР ПОКОЛЕНИЯ 60-х
РАССТРЕЛЯННАЯ МЕЧТА
МАРК ЧАПМЕН
Тремя главными святынями Джона Леннона были мир, любовь и музыка. Этим же святыням поклонялись и миллионы его почитателей, которые никак не могли уразуметь, за что же безумец-одиночка застрелил их кумира.
Ранним утром 9 декабря 1980 года тысячи людей собрались перед ньюйоркским домом Джона Леннона, распевая песню "Все что тебе надо - это любовь". Они оплакивали своего кумира, который накануне был смертельно ранен у подъезда этого дома. 8 декабря около 11 часов вечера Леннон - один из основателей и участников легендарной группы "Битлз" - с женой Йоко Оно возвращался домой из студии звукозаписи. У самого входа какой-то мужчина окликнул знаменитого певца. Едва тот обернулся, как грянул выстрел, за ним второй, третий, четвертый... Ошеломленная Йоко пронзительно закричала, а ее муж, истекая кровью, каким-то образом сумел добраться до подъезда.
"В меня стреляли",- прохрипел Джон, захлебываясь кровью. Охранник вызвал полицию, которая прибыла менее чем через две минуты. Полицейский пристроил раненого на заднем сиденье машины и на предельной скорости помчался к ближайшей больнице. Дорога заняла всего несколько минут, но раненого спасти не удалось...
Двадцатипятилетний убийца по имени Марк Чапмен даже не попытался скрыться с места преступления. Ожидая прибытия тотчас же вызванной полиции, он невозмутимо читал свою любимую книгу "Над пропастью во ржи".
Убийство Леннона вызвало взрыв возмущения во всем мире. На следующий день радиостанции непрерывно передавали песни в его исполнении. Более четверти миллиона писем-соболезнований мощным потоком хлынули в дом, где жил знаменитый музыкант. В последующие два месяца только в Англии было продано два миллиона пластинок с записями "Битлз". Скорбь в связи с этой утратой смешивалась с возмущением и стыдом за то, что опять в Америке убийца сумел легко застрелить известного всему миру человека.
КУМИР ПОКОЛЕНИЯ 60-х
Люди сравнивали это убийство с гибелью президента Джона Кеннеди в 1963 году. Любое сравнение хромает, но это не так абсурдно, как кажется. Дело в том, что Леннон был не просто талантливым и очень популярным музыкантом. Он, как и Джон Кеннеди, стал своего рода иконой для современников, выразителем надежд и чаяний миллионов молодых людей во всем мире.
Леннон был музыкантом, поэтом и писателем, активным участником движения за мир. Он выразил свои убеждения во многих песнях, в том числе и в песне "Все что тебе надо - это любовь", которую пели как реквием по своему кумиру люди, собравшиеся у дома.

РАССТРЕЛЯННАЯ МЕЧТА
Отдавая дань Джону Леннону, американская пресса подчеркивала, что "Битлз" стали неотъемлемой частью жизни целого поколения молодых людей, выросших в 60-е годы. "Я чувствую, что взрослею, становлюсь совсем взрослым человеком",сказал один из юных почитателей Леннона, собравшихся у его дома после гибели своего кумира.
А президент США Джеймс Картер сказал, что Джон Леннон "помог создать музыку и настроение нашего времени. Он оставил после себя убедительное и нестареющее наследие. Особенно горько то, что Джон Леннон пал жертвой насилия, хотя сам всегда боролся за мир".
Джон Леннон погиб как раз в то время, когда стал появляться на публике после длительного периода уединения. Долгое время он избегал встреч даже с друзьями, ушел из мира коммерческой музыки. Буквально за несколько часов до смерти музыкант дал свое первое за многие годы интервью, посвященное его новому альбому "Двойная фантазия". Леннон заявил, что эта пластинка адресована людям его поколения. "Людям, которые выросли вместе со мной, я говорю: "Вот он я, а как дела у вас? Как поживает ваша родня? Скажите, разве 70-е были скучными годами? Давайте же сделаем 80-е годы великими!"- призывал знаменитый музыкант.
Как жаль, что нам пришлось это делать уже без него. И кто знает, не оттого ли достигнуто меньше желаемого, что рядом не оказалось Джона Леннона и многих других талантливых людей, павших от руки убийц.