У-2.

1 мая 1960 года в небе над Свердловском (ныне – Екатеринбург) новой советской зенитной ракетой С-75 был сбит высотный самолёт-разведчик ВВС США У-2 с пилотом Фрэнсисом Пауэрсом. Это событие продемонстрировало Штатам высокую техническую оснащённость русских вооружённых сил. Безнаказанным полётам самолётов-шпионов над нашей землёй на долгое время был положен конец.







«Вылетев с базы в Пешаваре, Пауэрс должен был пролететь 6 тыс. км до базы в Буде (Норвегия). Над территорией СССР его маршрут пролегал над Душанбе, Аральском морем, Челябинском, Свердловском, Кировом, Архангельском, далее над Кольским полуостровом, Кандалакшей и Мурманском, а затем на север к Баренцеву морю. Расчетная продолжительность полета равнялась девяти часам. Полет назначили на 1 мая. В целях сохранения секретности самолет У-2 доставили в Пешавар только в ночь накануне операции.
В 6 часов 20 минут Пауэрсу разрешили взлет. Пройдя полосу облачности и углубившись в воздушное пространство СССР более чем на 2 тыс. км, он приступил к выполнению задания, но был сбит под Свердловском советскими ракетчиками.
Результаты экспертизы остатков фотооборудования самолета У-2 и отснятых фотопленок подтвердили разведывательный характер этого оборудования и шпионские цели самого полета. На самолете имелся специальный широкозахватный длиннофокусный аэрофотоаппарат модели «73-В», рассчитанный на фотографирование с воздуха больших площадей. В полете 1 мая этот фотоаппарат с вращающимся объективом вел фотографирование последовательно через 7 остекленных фотолюков, размещенных в обшивке самолета. Захват местности поперек маршрута составлял при этом 160-200км.
Фотоаппарат заряжался двумя пленками, каждая из которых имела ширину 24 см и длину около 2000 м; они параллельно располагались в плоскости кадра, так что за каждое срабатывание затвора экспонировалась пара снимков с общим размером 45 на 45 см. Запас пленки позволял произвести около 4000 парных снимков. Фотоаппарат был снабжен объективом с номинальным фокусным расстоянием 915 мм, позволявшим с больших высот получать относительно крупномасштабные снимки. Масштаб аэроснимков среднего маршрута, сделанных над территорией СССР 1 мая, составлял 220-230 м на 1 см. По снимкам такого рода, произведенным за 3 часа 17 минут полета над советской землей, можно было определить назначение многих важных промышленных и военных объектов.
Фотопленка имела повышенную светочувствительность и была улучшена по сравнению с пленкой, использовавшейся на американских шарах-разведчиках образца 1956 г. В Советском Союзе аэропленка с самолета У-2 была обработана. Полученные негативы подвергли дешифрованию и привязке к карте и таким путем обнаружили, что фотографирование было выполнено над территорией СССР по маршруту, проходившему от района западнее Ташкента до Свердловска. Этот маршрут соответствовал маршруту полета на полетной карте, обнаруженной у Пауэрса. Общий запас фотопленки в аэрофотоаппарате позволял выполнить фотографирование маршрута протяженностью порядка 3500 км, т.е. сфотографировать значительную часть советской территории. По снимкам была определена высота воздушного фотографирования: она составляла 20-21 тыс. м. Дешифрование аэроснимков показало, что они содержали разнообразную разведывательную информацию об объектах, расположенных по маршруту. На аэронегативах имелись изображения промышленных и военных объектов СССР - заводов, складов, нефтехранилищ, путей сообщения, железнодорожных мостов и станций, линий электропередач, аэродромов, мест расквартирования войск и военной техники. Эти снимки давали возможность определить характер железнодорожных мостов, число и типы самолетов на аэродромах, особенности и назначение военной техники.
Экспертиза радиотехнической аппаратуры и записей на магнитофонной ленте, найденных на месте падения самолета. Установила, что все блоки радиоаппаратуры снабжены условными индексами, указывавшими на то, что эта аппаратура была собственностью министерства обороны США и считалась особо секретной. Приборы предназначались для сбора сведений о системе радиотехнического обеспечения противовоздушной обороны Советского Союза, отдельных городов, крупных промышленных и административных центров.
Для регистрации радиосигналов использовались магнитофоны. Судя по числу кассет (шесть), их было не менее трех. На кассетах нанесены шкалы, проградуированные в часах. Кассеты были рассчитаны на 8 часов непрерывной записи.
Показания Пауэрса о том, что на его самолете имелось взрывное устройство, были подтверждены в ходе судебного процесса вещественными доказательствами и заключениями экспертов. Блок подрыва был изготовлен фирмой «Бэкман-Уитлей» (модель 175-10А). Разрушительная сила взрывчатого вещества должна была обеспечить полное разрушение самолета и уничтожение приборов и оборудования - вещественных доказательств преступных действий США.
Анализ полетной карты показал, что самолет от аэродрома Пешавар до района Свердловска следовал по заданному маршруту. На карте имелись отметки на включение и выключение определенных агрегатов и аппаратуры на самолете, причем отмечены те участки маршрута, где внимание летчика должно было быть повышено.
Таким образом, документальные данные неопровержимо доказывали, что сбитый американский самолет являлся специально подготовленным воздушным разведчиком. Его задача - пересечь всю территорию СССР от района Памира до Кольского полуострова в целях разведки военных и промышленных объектов, важных районов».

Сергеев Ф.М. Тайное орудие агрессии: (Подрывная деятельность США против СССР). - М.: Мысль, 1984, с. 101-104.


«Неуязвимый шпион».
В конце 1955 года на вооружение ВВС США был принят новейший одноместный самолёт-разведчик У-2 (правильнее – Ю-2: U-2). Его главными достоинствами были большой (трансконтинентальный) радиус действия и огромная крейсерская высота полёта (18-20 км). Последнее обстоятельство, по мысли стратегов Пентагона, делало самолёт неуязвимым для советской ПВО. Американские стратеги не предполагали тогда наличия у СССР зенитных ракет и истребителей-перехватчиков, способных уничтожать воздушные цели на таких высотах. Впрочем, на тот момент – середина 50-х – они не сильно в этом заблуждались: такие средства ПВО появились у нас позднее.
У-2 (не путать с советским лёгким бипланом довоенной поры!) фирмы «Локхид» был достижением авиатехники своего времени. Он идеально подходил для шпионских целей. Большую высоту полёта обеспечивали ему значительный по сравнению с длиной фюзеляжа (15 м.) размах крыльев – 24,4 м. и низкий полётный вес. Конфигурация самолёта позволяла экономить топливо для больших перелётов покрывая значительные участки пути в свободном парении с выключенным двигателем. В кабине было предусмотрено лишь одно пилотское место. Благодаря экономии веса и места самолёт можно было буквально напичкать разной аппаратурой для аэрофотосъёмки и других разведывательных действий.
2 июля 1956 года президент США Дуайт Эйзенхауэр подписал секретное распоряжение о проведении пяти разведывательных полётов на У-2 над советской территорией в течение ближайшего месяца. Первое вторжение У-2 в наше воздушное пространство произошло в день 180-й годовщины независимости США: янки тоже не чужды приурочивать свои важные действия к громкие юбилеям.

Необъявленная воздушная война.
Полёты У-2 были далеко не первыми глубокими вторжениями американских самолётов-шпионов в советское небо. До появления этих машин американцы и британцы тоже вели интенсивную разведку территории СССР с воздуха. Причём если в начале 50-х годов вдоль границ СССР совершалось в среднем по три разведывательных полёта ежедневно (!), то к концу десятилетия их среднее число возросло до девяти в день! Нередко самолёты-шпионы НАТО глубоко вторгались в наше воздушное пространство. Иной раз это были преднамеренные рейды, вызванные желанием натовского командования разведать, что же находится в глубине советской территории.
Советские Вооружённые Силы пытались не оставлять такие полёты безнаказанными. Так, уже 8 апреля 1950 года над Балтийским морем в районе Лиепаи был сбит американский разведчик RB-29. В 1951 и 1952 годах нашей ПВО было уничтожено два самолёта-шпиона наиболее вероятного противника, в 1953-м – три. По позднейшему признанию американского «U. S. News and World Report», за двадцать лет с 1950 по 1970 год по меньшей мере 252 американских военных были сбиты в ходе выполнения ими шпионских заданий в различных частях света, главным образом, конечно, – над территорией Советского Союза и стран Организации Варшавского договора. При этом только 90 сбитым янки посчастливилось остаться в живых.
Инциденты были связаны не только с самолётами-разведчиками. Иной раз в воздухе завязывались настоящие воздушные бои. Причём не только в Корее, где обе сверхдержавы как бы по негласному уговору испытывали друг на друге новейшую боевую авиационную технику. Так, 18 ноября 1952 года в 35 км от побережья Советского Приморья наши истребители, ведшие патрулирование, были атакованы с американского авианосца. Наши потери оказались значительными: из четырёх МиГ-15 только один вернулся на базу, у американцев был сбит лишь один самолёт из двух.
27 июля 1953 года, на следующий день после подписания перемирия в Корее, американские истребители сбили над территорией КНР советский транспортный самолёт Ил-12, летевший по маршруту Порт-Артур – Владивосток. Все члены экипажа и пассажиры – 21 человек – погибли.
Наши, можно сказать, не остались в долгу. Через два дня американский разведчик RB-50, на борту которого находились 17 человек, был сбит над Японским морем к югу от Владивостока. В живых остался один человек – второй пилот Дж. Роче, подобранный через 18 часов советским спасательным судном.
Таким образом, в те годы на границах Советского Союза бушевала не «холодная», а самая настоящая необъявленная горячая война с реальными боями и человеческими жертвами.

«Мы делаем ракеты, как сосиски!»
Эта бравада Н. С. Хрущёва навсегда вошла в историю наряду с фразой «Мы вас похороним!», адресованной капиталистам всего мира, кампанией по внедрению кукурузы и стучанием ботинком по трибуне на заседании Генассамблеи ООН. Её он изрёк, по одним данным, на встрече с президентом США Джоном Кеннеди в Вене в мае 1961 года. Впрочем, по другим сведениям, Хрущёв произнёс эти слова во время своего визита в США в сентябре 1959 года или даже ещё раньше.
Кстати, несколько слов об Н. С. Хрущёве, каким он видится автору. При всех идиотских перехлёстах его политики, как внешней, так, в особенности, внутренней, Хрущёв не был капитулянтом и пораженцем – в отличие от многих руководителей позднейшего СССР. Он искренне и свято верил в коммунизм, в преимущества советского строя над буржуазным, и – субъективно конечно – прилагал все усилия к тому, чтобы добиться победы в конкуренции двух систем. Про таких, как Хрущёв, говорят в народе: «Заставь дурака Богу молиться – он лоб себе расшибёт» (ох, если б только себе!). Его вредные для страны эксперименты в экономике, управлении народным хозяйством, его неоправданное сокращение вооружённых сил и уничтожение целых родов войск и оружия, его политика в области культуры ещё в середине 60-х были мягко (но совершенно недостаточно) осуждены расплывчатым термином «волюнтаризм». Что же касается громких демаршей Хрущёва на внешней арене, следует признать, что, производя шоковое впечатление на руководителей Запада, они иной раз оказывались выгодными для нашей страны. Заметим попутно, что в 1980-х годах примерно по той же схеме, но уже против СССР, действовал президент США Рейган – тоже большой мастер военно-пропагандистского блефа, в свое время изрядно напугавший советское руководство во многом утопическим (на тот момент) проектом СОИ.
Однажды на банкете в честь гостей военно-воздушного парада в Тушино 24 июня 1956 года Хрущёв на вопрос жены британского посла о дальности советских ракет ответил: «Наши ракеты достанут не только до Лондона, они ещё дальше полетят!» Как теперь установлено, ракет средней дальности, способных достаточно точно обстреливать Англию с территории СССР, у нас в то время ещё не было. Но не сыграло ли это хвастливое заявление свою роль осенью того же года, во время войны за Суэцкий канал, когда Англия, Франция и Израиль после резкого заявления Москвы остановили военные действия против Египта?
В условиях всё ещё очень большого военно-технического отставания СССР от США (даже в 1962 году, в период Кубинского кризиса, ядерные потенциалы СССР и США относились друг к другу как 1:17) единственным способом заставить Запад считаться с военной мощью СССР был блеф. Это искусство Хрущёв умело демонстрировал многие годы. И быть может не зря маршал Г. К. Жуков как человек военный поддержал именно Хрущёва в самый сложный для того момент – на июньском (1957 года) пленуме ЦК, когда большинство членов Президиума высшего партийного органа предприняли попытку устранить Хрущёва от руководства партией и страной?
Ещё в ноябре 1957 года, после удачных запусков первых советских искусственных спутников Земли, Хрущёв сказал: «Мы накопили такое значительное количество ракет, так много водородных и атомных зарядов, что можем стереть с лица Земли всех наших противников». На самом деле, даже спустя два года после этой хвастливой речи, на боевом дежурстве в СССР находились всего лишь... четыре межконтинентальные баллистические ракеты (МБР)!
Заявления Хрущёва действительно пугали многих на Западе, во всяком случае тех, кто хотели выглядеть испуганными. И под этот испуг вопить о «советской военной угрозе», «военном отставании США от СССР» и выбивать у Конгресса всё новые деньги на военно-промышленные программы. А также нагнетать военный психоз у простого населения для более эффективной манипуляции им. Высказывания же советского лидера давали обильную пищу алармистским кругам США.
В 50-60-е годы США переживали то, что советские граждане едва могли себе когда-нибудь представить, чтобы такое происходило в нашей стране. Крупные учения по гражданской обороне по нескольку раз в год. Строительство бомбоубежищ приобрело характер массовой мании. Однако необходимо признать, что если бы дело в те годы, не дай Бог, действительно дошло до ядерной войны, американцы в массе оказались бы подготовлены к ней лучше, чем мы. Добавим к этому ещё то, что большая часть территории США оставалась вне зоны поражения советскими ракетами, тогда как территорию СССР янки могли забросать ракетами и бомбами на всю её глубину благодаря наличию ядерных бомб на базах в Турции, Италии, Западной Германии, Гренландии, Северной Канаде.
Явные успехи Советского Союза в деле проникновения в космос усиливали стремление правящих кругов США проникнуть в тайны советского ракетного производства. Равным образом активизация разведывательной деятельности США вызывала тревогу у советского руководства: ведь подлинная информация раскрыла бы американцам глаза на военное отставание СССР, и хрущёвскому блефу пришёл бы конец. Поэтому Хрущёв очень нервно реагировал на начавшиеся глубокие рейды У-2 в советское воздушное пространство, длительное время остававшиеся безнаказанными.

Конец 1960 года. Яркое пламя на небе, звон битого стекла из окон близлежащих домов и сопровождающий оглушительный звук взрыва, заглушил осеннюю тишину и покой ребячьих игр. Мы, маленькие ребятишки, услышав взрыв над головами, бежали по домам, цеплялись за материнские подолы от страха. Мы думали, что началась война и нас всех сейчас разнесет по земле, как крышу в соседнем доме
Это позже, когда такие взрывы стали происходить чуть ли не каждый день в течении 2-3 месяцев, мы пообвыклись и только грозили кулачками в небо: Бойтесь фашисты!

В архивах Новосибирской железной дороги находится жалоба начальника Инского отделения в ОБКОМ КПСС «…За последние 2-3 месяца над территорией ст. Инская участились случаи сильных взрывов при полетах реактивных самолетов. Так, 22 сентября, в полдень, при полете реактивного самолета были разбиты все стекла в окнах бани № 1.
14 сентября от воздушной волны обрушилось перекрытие жилого дома, и семья Ямпольского с четырьмя маленькими детьми оказалась на улице. Руководство Инского отделения дороги просит принять меры по немедленному прекращению взрывов над территорией Первомайского района и выделить оконного стекла 1570 кв. м. для ликвидации последствий».

Так начинались полеты первых Новосибирских Т-3 «безоружная труба», как называли эти самолеты-перехватчики в войсках истребительского полка.
А «взрыв», который нам казался «громом среди ясного неба» — это включение форсажа, переход самолета на сверхзвуковую скорость.
В Новосибирске, на заводе им. Чкалова, с 1957 года началось изготовление сверхзвуковых высотных самолетов-перехватчиков «Т-3», разработанных ОКБ Сухого (чуть позднее этот самолет получит название «Су-9»). «Т-3» был действительно «штучным товаром».
Они брали на борт 3.250 килограмм топлива. К маю шестидесятого в Новосибирске уже создавались самолеты, бравшие 3.720 кг. А лишние полтонны горючего — это значительно большая дальность полета, больший рубеж перехвата и вполне дотягивались до высоты полета в 20км.

Казалось бы, историю со сбитым советскими ракетчиками над Свердловском 1 мая 1960 года американским самолетом-шпионом «У-2», пилотировавшимся Френсисом Пауэрсом, знают все, но вопрос; «Так кто же сбил шпиона?» остается «тайной» в истории СССР.
С 1956 года высотный разведчик Пауэрс летал над СССР, пересекая буквально всю страну на высоте 20 тыс. метров. Он летал над Москвой, над Ленинградом, над сверхсекретными объектами страны — в том числе и над Байконуром, и над Семипалатинским ядерным полигоном, и над секретными полигонами в Сары-Шагане.
(По данным американской разведки, СССР не располагает ни самолетами, ни ракетами, способными уничтожить недосягаемый «У-2»).


Самолет «У-2» имел предельно облегченный планер с большим размахом крыла, снабженный специальным высотным турбореактивным двигателем. Пауэрс к маю 1960 года совершил 27 полетов над СССР, налетав, в общей сложности, более 500 часов.

К 1960 году полеты «У-2» достали Никиту Хрущева, как говорится «до печенок». Хрущев гордился космосом — первым спутником, полетами собачек. Все это обеспечивали ракеты, которыми, как ему казалось, он «утирал нос» США в Большой Ракетно-Космической Гонке.
А тут вдруг выяснилось, что, собственно, над страной регулярно летает «нечто», спокойно фотографируя все секретные объекты, в том числе и ракетные, а сбивать его — нечем.

В стране на то время, уже были разработаны и запущены в производство зенитно-ракетные комплексы. Они должны были прикрыть основные сверхсекретные объекты страны от любопытных глаз. Однако ракеты имели свои минусы — цель должна была практически «наткнуться» на ракету (радиус подрыва боевого заряда у них был в 25-30 метрах от цели). Именно по этой причине и, крайне были нужны мобильные, высотные самолеты-перехватчики, типа Т-3(СУ-9)

1 мая 1960 года в 5 часов 30 минут по московскому времени самолет Пауэрса вторгся в воздушное пространство СССР юго-восточнее Кировабада. На высоте 22000 метров он пролетел над частью среднеазиатских республик.
Прошел над Аральским морем, покружил над космодромом Тюра-Там (будущий Байконур), возле Челябинска сфотографировал секретный объект на берегу озера Иртыш (атомный город Челябинск-4) и повернул в сторону Свердловска.

«Дракон»- известный всем в войсках ПВО позывной Главкома авиации, генерал Евгений Савицкий, во время трансляции по «громкой связи», приказал: «Умереть, но сбить!»Поднятые в воздух два истребителя-перехватчика из 9-го гвардейского полка, к сожалению, были бессильны “дотянуться” до высотного У-2. Параллельно с действиями летчиков по Пауэрсу пальнули ракетой зенитчики дивизиона майора Воронова. Но промахнулись.
Вот и решили вывести на перехват 2 самолета Т-3, которые в Свердловске оказались случайно во главе с капитаном Ментюковым и пилотом Сафроновым.
(Они перегоняли самолеты в Белоруссию и застряли в городе из-за непогоды. Самолеты находились на пути в часть, только там они должны были получить вооружение, ракеты и полную доводку оборудования в части, после перегона.. У пилотов не было ни гермошлема, ни высотно-компенсирующего костюма.Они бы «НЕ ВООРУЖЕНЫ»)
Однако, пилоты Т-3 получили неожиданный приказ: перехватить нарушителя и ….. не сбить, а таранить его! (командующий авиацией армии ПВО генерал-майор авиации Юрий Вовк. «Я — «Сокол», 732-й, как меня слышите? Слушайте меня внимательно. Цель — реальная, высотная. Таранить! Приказ Москвы.)
Пауза……и пилот ответил: «Понял вас. Выполняю. Позаботьтесь о матери и жене».

Видимо, каким-то «шестым чувством», выйдя на нарушителя, Т-3 Ментюкова на скорости 2, 5 тысячи км., просто «проскочил» над самолетом «U-2» который шел со скоростью — 750км.
«Взрыв» этот был ни что иное, как выхлоп турбины уходящего новосибирского «Т-3» плюс крутящий момент от скорости потока воздуха, который достигает до 180метров в секунду при форсаже… вот и закрутило Френсиса и его «Y-2», все крылья обломало….. Летчик успел катапультироваться….
А в это время в воздухе начинался полный бардак — локаторщики выдавали сразу несколько целей, в воздух подняли пару «Миг-19»,заведомо понимая бессмысленность этого. И, одновременно, два ракетных дивизиона начали палить по всему, что над ними в воздухе, выпустив 14 ракет. Они сбили один «Миг» и один Т-3 с пилотом Сафроновым и «дострелили» то, что, медленно планируя, падало с огромной высоты. Это были обломки уже уничтоженного «У-2».


Первомайская демонстрация была в самом разгаре, когда в 10.45 Никите Хрущеву прямо на трибуне Мавзолея доложили, что под Свердловском ракетой класса “земля-воздух” сбит американский самолет-разведчик.
Хрущев приказал, что «сбить должны ракеты», пугал весь мир ракетами — стратегическими и зенитными. «У-2» должны были сбить и сбили именно ракетчики, причем первой же ракетой.

Подвиг и гибель пилотов самолетов-истребителей в эту логику абсолютно не вписывались. Погибшего Сафронова и чудом приземлившегося на остатках топлива Ментюкова аккуратно «забыли».

Так кто же сбил «У-2»? Во время суда, на коротком разрешенном свидании с отцом Пауэрс успел шепнуть: «Не верь, что меня сбила ракета. Сбил самолет — я его видел». На суде сбитый пилот рассказывал более лаконично: «Я услышал взрыв, увидел перед собой вспышку оранжевого пламени, и самолет начал падать». Зенитчики стреляли вслед, а то, что увидел Пауэрс перед собой как «оранжевое пламя» было ничто иное как «Хлопок» или «Взрыв».

И мы, свидетели силы такого «взрыва» от которого разлетались на кусочки стекла всех домов в радиусе 2 км., уверены, что «пинок», приведший к гибели самолет-шпиона, получил Фрэнсис и «Y-2 все-таки от сверхсекретного высотного перехватчика «Т-3» и сделал его капитан Игорь Ментюков.А Новосибирцы, такой «хлопок» от Т-3 , именовали легендарным названием:
«Пендель» Фрэнсису Пауэрсу






Сегодня 28.07.2006 я побывала на могиле Сергея Ивановича Сафронова. Вкратце мне рассказали историю его гибели. Самолет МиГ-19, пилотируемый старшим лейтенантом Сафроновым, был ошибочно сбит нашими системами ПВО 1 мая 1960 г. в районе Свердловской области при выполнении боевой задачи (перехват самолета-нарушителя воздушного пространства СССР). Летчик погиб в возрасте 30 лет.

Подарок для Никиты Сергеевича.
На территории Егошихинского некрополя, самого старого кладбища г. Перми, похоронены и те, кто не воевал на фронтах Великой Отечественной, но успешно хранил боевые традиции старшего поколения. Иногда - ценой своей жизни. На аллее у Всехсвятской церкви есть памятник времен другой войны, называемой холодной, когда противостояние двух мировых систем едва не привело к планетарной катастрофе.
В захватывающем документальном телесериале "Русские тайны" был показан фильм о том, как в небе над Свердловском сбили американский самолет У-2. Произошло это событие 1 мая 1960 года. Лучшего подарка, как говорится, для тогдашнего руководителя страны Никиты Сергеевича Хрущева нельзя было придумать.
Гордиться успехом наших ракетчиков советские люди могли, конечно, с полным правом. Лишь позднее стало ясно, какой ценой всё далось. И узнали мы про то, что вместе с американцем сбили советского летчика Сафронова, и про то, что инцидент с самолетом-шпионом привел к резкому похолоданию международной обстановки.
Фактически оба летчика стали заложниками большой политики, попали в "ловушку времени", как написал позднее сам Гарри Пауэрс. Никита Сергеевич "выжал" из инцидента всё, что можно и даже больше. Пауэрса судили, дали 10 лет. На процессе присутствовали его родители, жена. Отец позже говорил, что Гарри ничего не просил, но ему привезли теплую одежду, ожидали, что отбывать наказание на Урале или в Сибири, в одном из тех лагерей, снимки которых были сделаны аппаратурой У-2. Но Пауэрса быстро обменяли на полковника Абеля. А через несколько лет бывший нарушитель воздушных границ СССР погибнет при странных обстоятельствах, разбившись на вертолете. Два прекрасных летчика, мужики в расцвете лет, сил - и оба оказались "винтиками", жертвами в лобовой атаке двух сверхдержав. Да, как это ни прискорбно, обоих старших лейтенантов, и американца, и русского, можно назвать неудачниками. Просто шла холодная война и направления боев перекрещивались в разных точках.
Пауэрса наши люди ругали, но ненависти к нему, по большому счету, не было. Так, любопытствовали… На родине же, в США, его больше недолюбливали и даже презирали за то, что раскаялся на суде, за то, что еще раньше, когда был сбит, не прибег к "самоуничтожению". За то, что неудачник. Но, несмотря на это, американское правительство сделало всё, чтобы вытащить своего гражданина.
А Сергея Сафронова в народе жалели и жалеют, испытывая к русскому летчику то характерное для русских людей острое чувство, которое можно назвать сострадательной любовью. Он выполнял свое боевое задание и погиб при этом. Нелепо… но всякое бывает у нас даже в мирной жизни.
Как это было на самом деле
Драма, разыгравшаяся 1 мая 1960 г. в небе над Свердловском и в подземных бункерах ПВО, до сих пор тревожит души ее участников. Как будто всё случилось вчера… Одна из популярных передач ОРТ "Как это было", прошедшая летом 1998 г., была посвящена данному событию. Заслуга ее в том, что акцент авторами был сделан не только на успехе ракетчиков, но и на том, что была у медали другая сторона. Тем не менее были недомолвки, неточности в подаче материала. Перед тем, как посмотреть передачу, мы условились с заслуженным летчиком СССР полковником в отставке Анатолием Железновым, что мы встретимся с ним после, и он прокомментирует всё услышанное с экрана. Послушать этого человека обязательно надо - ведь он служил с Сафроновым, был командиром звена. По летному графику Железнов заступал на дежурство на следующий день после трагедии. И это именно он, капитан Железнов, ездил за телом своего сослуживца, разбирался в обстоятельствах его гибели по горячим следам и вез его тело на родину, в Пермь.
Вернемся в май 1960 г. Что же испытывал старший лейтенант Сафронов в том роковом полете?
"… Мне показалось, что взрыв произошел где-то сзади, и я увидел оранжевую вспышку… Я не мог воспользоваться катапультирующим устройством из-за сил, возникших в падающем самолете, и помню, когда я стремглав летел вниз и понял, что не могу воспользоваться катапультой на такой высоте. Тогда я открыл фонарь и освободил пристяжные ремни. Центробежной силой меня наполовину прижало к панели приборов, а наполовину выбросило из самолета. Я забыл разъединить шланги кислородного прибора и мне пришлось бороться, чтобы оставить самолет. Парашют раскрылся автоматически сразу же после того, как я покинул самолет…"
Нет, это, как вы догадываетесь, рассказывает не наш летчик. Это Пауэрс, которому в той ситуации повезло "чуть больше". Он был сбит на высоте 20000 метров, а парашют раскрылся на высоте 14000 футов (около 5000 метров)…
А вот что говорил в телепередаче Борис Айвазян, тот самый летчик, чудом избежавший смерти: заместитель командира эскадрильи, он был ведущим в дежурной паре МиГов, поднятых на перехват самолета-нарушителя.
"… Мы существовали (!) в небе около 40 минут (то есть после того, как американец был уже поражен). Все средства были брошены на то, чтобы нас сбить. И самолет Сергея был сбит почти в районе аэродрома. Он, Сергей, стал оттягиваться, и в этот момент я получил команду: "Снижайтесь!" Но мы и так уже снижались. Потом вторично была дана та же самая команда. Вот в этот момент я перевернулся вертикально вниз, стал пикировать. Пикировал до двух тысяч метров, потом стал выводить самолет с большой перегрузкой. Примерно на высоте 500 м вывел самолет, и в этот момент связь с Сергеем была потеряна. Ему дают также команду на снижение - но связи уже нет".
Их последний совместный полет наземные службы ПВО проследили сначала в направлении Перми, потом разворот, полет обратно… Как показывают непосредственные свидетели события, на обратном пути советские самолеты вошли в зону ракетного дивизиона Шугаева. И тут на беду в дивизионе отказывает аппаратура, которая запрашивает у самолета: "Ты чей?". Цепь роковых несостыковок потянулась, чтобы захлестнуться на горле одного из них.
Командир дивизиона (он после напишет книгу о случившемся, где всё представит "со своей колокольни") смущен - он же знает, что в воздухе должна быть одна цель противника, а тут - две. Шугаев запрашивает командный пункт: "Прошу уточнить воздушную обстановку!". И получает разъяснение: "В воздухе своих нет". Ошибочно!
Как раз в этот момент Айвазян резко пикирует и выходит из сектора локатора Шугаева. На экране остается один самолет и без сигнала "Я свой". Выполняя команду, ракетчики пускают по самолету Сафронова ракеты класса земля-воздух. Как уточнил Айвазян, Сергей тоже шел на снижение, но - обычным, привычным темпом 30 метров в секунду.
Полковник Анатолий Железнов вспоминает тот тяжелый день:
-Что любопытно, никакого застолья накануне Первомая не было. Мы потом даже голову ломали - как так, почему… А в шесть утра тревога - все ринулись на аэродром.
Мы сидели в своих самолетах в готовности час, другой. Потом отбой, вылезли. Командир полка говорит мне: "Ты командир звена у Сафронова? Сейчас придет самолет, полетишь за Сафроновым, его убили".
Мы были все ошарашены. Придя в себя, стали собирать деньги на дорогу. И вот я самолетом ЛИ-2 - в Свердловск. В штабе атмосфера накаленная, у начальника нашего руки трясутся. Я был молодой, наглый, начал с порога выяснять, как же так всё могло произойти. Мне в ответ: "Да погоди ты со своими вопросами!"
Позже выяснилось, что тогда была еще предпринята попытка сбить американского шпиона тараном нашего самолета. Поднимали в воздух летчика, который перегонял из Новосибирска СУ-9 с завода на аэродром. По потолку он вполне мог достать Локхид У-2, но на борту его не было пушек, оружия. И его подняли для тарана. Но затея оказалась бессмысленной: на скорости 2 000 км/ч как протаранишь с такими перегрузками? По нему, кстати, тоже пустили ракету.
Система ПВО, должен сказать, тогда еще только создавалась, и у нас отношения между истребителями и ракетчиками были неконтактными, мягко говоря. Они понятия не имели, чем мы занимались, мы о них - никакого понятия. Перехват должен осуществляться на дальних рубежах - это наша задача, а зенитно-ракетные установки вступали в действие уже около городов. Всё! Все дело в том, что взаимодействие с частями не было налажено. В дивизионе Шугаева даже не знали, что самолет Пауэрса уже был сбит ракетчиками соседнего дивизиона. (Новую систему противовоздушной обороны страны действительно лихорадило в то время. Реорганизации следовали одна за другой. Такой факт: из одиннадцати послевоенных командующих советской ПВО семеро были сняты со своей должности, последние - в 1987 в связи с прилетом Руста, и в 1991 г.)
- Насчет того, что Сергей катапультировался (так сообщалось в телепередаче "Как это было") или еще писали, что он пытался отвести самолет от дороги, по которой двигалась праздничная демонстрация - всё это бред! Было прямое попадание, его убило сходу и приземлился он уже мертвым, тело выбросило из самолета. Так плашмя и лежал, как его придавило. Помню, в морге - я руку его взял - как из теста, без костей словно… он лежал целехонький в высотном костюме. Кровь на лице, потому что он упал с огромной высоты, и катапульта сработала от удара о землю.
Помотался я тогда по разным конторам… Чтобы похоронить, пригодились и собранные нами деньги, мужики же хмельные везде, за просто так не похоронишь. Сделали цинковый гроб только на Уралмаше, - представляете, куда мне пришлось обращаться. Интересно, что в Свердловске уже знали: что-то произошло. 3 мая мы похоронили его, Сергея нашего в Перми…
Самое главное, был приказ из Москвы - сбивать всех! Перед этим была команда "Ковер", означающая, что все самолеты должны быть убраны, посажены. Пауэрс шел над Советским Союзом уже часа три, кажется. Прошел бы Пермь - и всё, уже не достать.
- Анатолий Георгиевич, у вас изменилось со временем отношение к Пауэрсу?
- Я не считаю Пауэрса виновником гибели Сафронова. Виноваты наши ракетчики, прежде всего. И конечно политики…
...В мае 1960 г. был обнародован указ о награждении военнослужащих, которые пресекли полет самолета-шпиона (кстати, это был первый указ, подписанный Леонидом Брежневым, который тогда стал председателем президиума Верховного Совета СССР). 21 человек удостоился орденов и медалей. Ордена Красного Знамени - старший лейтенант Сергей Сафронов (слово "посмертно" было опущено) и командиры зенитных ракетных дивизионов Николай Шелудько и майор Михаил Воронов.

И всё же, всё же, всё же…
Есть только миг между прошлым и будущим, это точно… Ход истории нашей не понять, если от судьбы одного летчика будем отмахиваться как от мухи. Нам нужен всего один МиГ, чтобы быть созидательной силой истории.
Остается открытым один вопрос: был ли виновен в той ситуации случайно уцелевший пилот одного из самолетов, ведущий пары? Вопрос действительно щекотливый.
Вдова одного из сослуживцев Сергея Сафронова Раиса Глазкова утверждает, что попытка обвинить Бориса Айвазяна в гибели его ведомого не имеет под собой никаких оснований.
Сергея Раиса вспоминает с теплым чувством - красивый, стройный, веселый. Молодые летные семьи жили сначала в авиагородке, затем в авиагарнизоне. На бытовые неурядицы внимания как-то не обращали. Сережа и Аня Сафроновы, чтобы попасть в свою комнату, должны были пройти через комнату Скворцовых. Жили дружно, весело. Только недолгим было их счастье.
-После гибели Сергея у Айвазяна была крупная беседа с генералом, - продолжает Раиса Глазкова. -Да и после ходили неприятные слухи, домыслы. Борис всю жизнь переживает. Но мы все против такой постановки вопроса, чтобы в чем-то подозревать его. Может инстинкт самосохранения у ведущего летчика сработал быстрее… Айвазян был опытным летчиком, асом, и тренировочных полетов над объектами у него было гораздо больше, чем у Сафронова. Но сам Борис Айвазян, судя по всему, от чувства вины не избавился и не избавится никогда. Невольной вины, какая знакома фронтовикам, потерявшим своих боевых друзей.

Жизнь есть жизнь.
Жизнь так распорядилась, что через 8 лет после того полета Борис Айвазян женился на вдове погибшего товарища. Они живут уже много лет, дети, внуки. Жизнь непредсказуема…
Да, у летной драмы оказалось романтическое завершение. В личном плане. Судьба ее главных участников нарисовалась, словно фигура высшего пилотажа в чистом небе.
Вначале казалось, что пути их разошлись навсегда. Анна окончила пединститут, работала в детсаду, куда устроила и сына Сашку, затем преподавала в институте. Борис уехал в Москву, поступил в Воздушную Академию имени Гагарина. Не окончив ее, начал работать в КБ Туполева, закончил аспирантуру. Несколько раз приезжал в Пермь, встречался с друзьями, с Аней. Сделал ей предложение, несколько раз уговаривал переехать в Москву.
Подруга ее горькой и счастливой молодости Раиса Андреевна Глазкова вспоминает: "Года два Аня думала над предложением Бориса. Родители уговаривали ее, да и Борис неплохой человек. И Аня в Москве окончила еще один институт, стала логопедом. У них родилась дочь. Сын Сергея, Александр Сафронов закончил училище гражданской авиации.
О счастье мы не разговариваем, не знаю…По себе сужу, главное: убежать от горьких мыслей. У меня же второй муж тоже летчиком был, 10 лет с ним прожили. Тоже ведь сначала отказывалась от замужества… Они, мужья наши, никогда не сообщали нам, что кто-то погиб, разбился. Мы узнавали об этом позже. Говорили: Ну со мной-то этого не случится! А они осваивали новые реактивные самолеты, летали, выполняли свой долг".
…Каждый год друзья и близкие Сергея Сафронова встречаются на его могиле, на старом кладбище в Разгуляе. День сбора - 9 мая. И для военных летчиков и для их родных это, конечно, не случайный день. Приезжают свердловчане, москвичи - со всех сторон, в общем. Традиция эта не нарушается и в последние годы, хотя знакомого народу уже собирается меньше. Молодые пенсионеры, военные летчики, умирают чаще всего от инфарктов. Недавно ушел из жизни и полковник Железнов.
Но почтить память Сергея Сафронова приходят и немало тех, кто его не знал.
В знаменитой Мотовилихе, в Пермском музее оружия появился недавно новый экспонат - зенитно-пусковая установка. Из такой в мае 1960 г. были сбиты самолеты Пауэрса и Сафронова.
В музее Вооруженных Сил в Москве (ул. Советской Армии, 2, м. Новослободская или Цветной бульвар) можно увидеть обломки самолета Локхид У-2 и вкратце ознакомиться с историей той катастрофы.