Я буду слушать это снова и снова.

Четыре новых диска ранее неизвестного ленноновского материала включают в себя пародии на Пола Маккартни и яростную перебранку с Филом Спектором. Йоко Оно рассказывает ДИЛАНУ ДЖОНСУ, почему она выпустила эти записи.


Первое, что бросается в глаза при входе в квартиру Йоко Оно на седьмом этаже в «Дакоте», огромном готическом здании у западной границы нью-йоркского Центрального Парка, — белый рояль Джона Леннона, божественное фортепьяно, на котором он сочинил Imagine и множество других своих классических песен начала 1970-х. Посетителю, попавшему в эту гигантскую 9-комнатную квартиру, купленную четой Леннонов 25 лет назад, обитель Йоко кажется частной часовней. Меня попросили снять обувь, и мои ожидания чего-то необычного были усилены солнечным зайчиком, блеснувшем на белых клавишах фортепьяно и серебряных картинных рамках, стоявших на крышке инструмента.

Леннон здесь повсюду: смотрит на вас сверху вниз с портрета работы Энди Уорхола в «черной» комнате, с фотографий, развешанных на стенах кухни, и со вставленных в уже упомянутые серебряные рамки на крышке его фортепьяно. А ещё квартира на 72-й улице напоминает музей, поскольку кроме египетского антиквариата и десятков собственноручно сделанных Йоко вещиц, всё её пространство заполнено картинами, литографиями и знаменитыми шелковыми шпалерами: de Lempicka здесь, de Chirico там. Тут на 72-ой улице Джон и Йоко прожили пять лет до самой смерти Леннона от рук убийцы в 1980. Пока Йоко проводила время в их офисе на первом этаже, Джон был наверху, возясь с сыном Шоном и «наблюдая, как деревья меняют цвета» в Центральном Парке.

«Вот то самое место, где Джон имел обыкновение печь хлеб», — говорит Оно, показывая мне кухню с её специями в стеклянных сосудах, разделочными досками и другими предметами домашнего обихода. «Каждый день он вставал и делал Шону завтрак, пока тот играл в другой комнате. Я уходила работать на нижний этаж, а Джон вставал и пёк хлеб. Я часто работала прямо за кухонным столом, только чтобы быть рядом с ними. Мы были семьёй и это был наш общий дом, дом Шона, и потому я никогда не уеду отсюда».

Йоко согласилась на интервью, чтобы сообщить о выпуске 2 ноября The John Lennon Anthology — бокс-сета из четырёх компакт-дисков, содержащих около 100 ранее не издававшихся сольных треков, включая домашние записи, неизданные студийные дубли, выступления на телевидении и «вживую». Вдохновлённая успехом «Антологии Битлз» и реакцией на неизвестные ленноновские песни, которые с ее разрешения транслировались одной из калифорнийских радиостанций, Йоко решила, что мир готов к восприятию неизвестных страниц творчества Леннона.

«Критерии были такими: принизит это Джона, или доставит слушателям радость и послужит для них источником вдохновения?», — сказала Оно. — «Очевидно, что я не собиралась издавать что-нибудь такое, что могло причинить боль Джону. Джон был невероятно гордым человеком и великим музыкантом, так что я не хотела бросить тень на его имя. Я также не хотела выпускать материал, который был бы интересен лишь тем, кто хочет услышать все 14 версий Imagine. Всё должно иметь свой контекст и всё хорошо в меру. Я не стала вычерпывать бочку до дна. Я не могла сделать такое с Джоном».

Процесс занял год интенсивного, зачастую мучительного труда, заключавшегося в просеивании пленок с тысячами часов записей вместе с сопродюсером Робом Стивенсом (Rob Stevens). «Я очень долго не решалась начать работу, потому что каждый раз, когда я слушаю запись, я расстраиваюсь и плачу, и приходится выключать музыку. Сначала я думала, что вообще не смогу отобрать материал. Постепенно я привыкла к прослушиванию песен из каталога, и у меня выработался иммунитет. Но это были песни и дубли, которые я не слышала с момента записи. Поскольку я присутствовала на большинстве сессий, мне было очень тяжело их слушать. Каждый раз я задыхалась от волнения, поскольку на большинстве записей звучала речь Джона, мне казалось, что он находился в соседней комнате. Это было очень трудно».

Так трудно, что однажды Йоко собралась оставить проект, пока Шон не уговорил её продолжить начатое дело. Вряд ли это было процессом очищения, работа и преподнесла несколько сюрпризов.

«Версия Baby Please Don't Go с сессии Imagine оказалась для меня неожиданностью. Она совсем не вписывалась в альбом, к тому же у Джона был достаточно песен, и он не собирался помещать в него что-то ещё. Потом я поняла, что она была записана в мой день рождения. Он думал, что она недостаточно хороша, поэтому вместо неё подарил мне белый рояль. Песня стала потрясающим напоминанием о том, какими мы были, как если бы он пел её мне снова и снова».

Её даже удивил голос мужа, как могли быть удивлены и другие, кто его слышал; когда слушаешь, как он продирается сквозь непростую фактуру, возникает эгоистичное сожаление, что Леннон не записал побольше забойных песен.

«Одним из больших открытий для меня стал голос Джона. Это странно, но Джону обычно не очень нравился его голос, и когда мы записывались, он во время микширования делал его ниже, а я, когда он отправлялся в ванную, вновь делала его выше. Часто его голос был единственным коммерческим товаром в нашем распоряжении. На репетиционных дублях его голос звучит выше, что делает многие из его песен сильнее, чем версии из каталога. Даже на демо-версиях его голос звучит удивительно. Хотя на большинстве этих сессий я присутствовала, плёнки стали для меня откровением. Я даже не могла поверить, что была женой этого парня».

Оно получила более чем достаточную порцию уничижительной критики за 32 года с момента её знакомства Ленноном. После его смерти пресса стала писать о ней ещё хуже, как будто мы каким-то образом не можем даже вынести то, что она ещё жива, а он уже нет. (Один из ее американских издателей даже спросил, нет ли во мне глубоко укоренившейся враждебности к Йоко, как будто это какая-то данность.) Эта уничижение — крест, который ей, возможно, придётся нести до самой смерти, во многом уподобляясь Линде Маккартни, которую до самой ее смерти считали злым гением Пола, по крайней мере, в творческом отношении.

В личном плане Йоко, конечно, не похожа на акулу бизнеса, но из того, как подчинённые устремляются из квартиры по одному взмаху её руки, становится очевидным что она — большой босс. Крошечная, одетая во всё черное, она чрезвычайно похожа на птицу, изъясняющуюся короткими отрывистыми предложениями. Легко забыть, сколько ей лет — в феврале ей исполнилось 65 — и в беседе она кажется скорее очаровательно несобранной, чем экспансивной, часто повторяясь или не понимая вопросов. Я уверен, что когда дело доходит до сути, она реагирует очень остро, как и положено хранительнице достояния Джона Леннона.

«Меня слегка беспокоило, что если я начну делать проект, это может отпугнуть людей, потому что они все еще хотят видеть Джона Леннона вне всякой связи со мной», — говорит Йоко. «Я учитывала такую возможность, и думала, не попросить ли об этом кого-нибудь другого, но потом мне подумалось, что так много материала, записанного им в 1970-х, было сотворено в моём присутствии, и мне было бы неприятно, если бы кто-то влез в нашу семейную кухню, так сказать. Здесь не должно было быть посторонних».

У каждого из этих четырех дисков, составленных в хронологическом порядке, имеется своё название: Ascot, New York City, The Lost Weekend и Dakota и по большей части они состоят из альтернативных версий песен Леннона начиная с периода Plastic Ono Band конца 1960-х вплоть до Double Fantasy 1980 года. Наиболее яркие музыкальные моменты включают не издававшиеся ранее версии Working Class Hero, Love, Mother, Jealous Guy и Imagine; откровенные демо-версии Mind Games, Whatever Gets You Through the Night, My Life — которая потом превратилась в (Just Like) Starting Over; разные песни, написанные им для Ринго Старра, включая I'm the Greatest; и концертные версии Come Together, Woman Is the Nigger of the World и Imagine. В бокс также входит оригинальная демо-запись Real Love, которую оставшиеся в живых Битлы переработали и выпустили в виде сингла и на «Антологии Битлз» 30 месяцев назад, исключая оригинальную домашнюю ленноновскую запись Free As a Bird, поскольку Йоко думает, что она звучит слишком похоже на последующую — и более худшую — версию «Битлз», что могло бы послужить поводом для сравнений.

Кроме того, там присутствуют яростные перепалки в студии между Ленноном и продюсером Филом Спектором, когда они ссорятся в ходе записи альбома Rock'n'Roll. Леннон: «Запомни, соло — это там, где я не говорю... Заткнись, ты, fucking...» Спектор: «Ты весь вечер садишь мимо кассы, зачем что-то менять?» В дополнение мы можем услышать пародии на Боба Дилана (You gotta serve yourself), Джорджа Харрисона (Ricki Kesh Song, спетая с доведенным до смешного ливерпульским акцентом, очень похожим на тот, что Леннон использовал на Polythene Pam с Abbey Road), и Yesterday Пола Маккартни — “Suddenly, I'm not half the man I used to be, 'cause now I'm an amputee”. (Yesterday /parody/.mp3)

«Это не просто собрание песен, это отображение сложности характера Джона, включая гнев и высокомерие», — говорит Оно. — «В течение многих лет после смерти Джона я старалась не вступать в конфронтацию, потому что хотела безопасности для себя и Шона. Когда ранее в этом году вышла запись Шона, я попросила его быть поосторожнее — не с заявлениями для прессы, а при переходе через улицу. Я хотела, чтобы он внимательно относился к тому, что говорит, не потому, что это опасно, а потому что честность — наша семейная традиция».

Думала ли она о том, что могут сказать остальные Битлы? «Никогда — да и зачем? Но я надеюсь, что это напомнит им о том, каким был Джон. Надеюсь, они помнят музыканта, которого они когда-то знали. К тому же там есть много ливерпульского юмора. Уверена, им будет смешно».

Антология включает в себя несколько ранее не слышанных песен, хотя большая часть его не издававшегося архива уже появлялась на двух посмертных альбомах Леннона — Milk and Honey (1984) и Menlove Ave (1986), а также на сборнике 1990-го года под названием Lennon, и мало какие их них заставили обратить на себя внимание. Вообще говоря, чувствуется, что бокс-сету не помешало бы небольшое редактирование в разумных пределах: некоторые треки представляют собой просто недоделанные демо-записи, иногда резкие, иногда слащавые. Все же преданным фанатам не могут не доставить удовольствие неизвестные версии знакомых песен Леннона, вызвавших восхищение во всем мире — особенно первая известная запись Imagine 1971-го года, чудесное исполнение с доминирующими электропиано и фисгармонией. Возможно, отдавая себе отчет, что антология — это не «Свитки Мертвого моря» Леннона, фирма Capitol одновременно выпускает Wonsaponatime на одном диске, содержащим выборочные треки из бокс-сета.

Теперь в частном архиве Леннона не осталось почти ничего. Единственные не выпущенные песни существуют в форме демо-записей, недоделанных и плохо записанных Джоном и Йоко дома на кассете в конце 70-х, песни, которые они писали для мюзикла по мотивам «Баллады Джона и Йоко». Оно считает, что материала для соответствующей сценической постановки вполне хватает, и возможно, Шон внесет туда некоторый творческий вклад. Но это произойдет не очень скоро. Сейчас ее занимает только антология.

Офис на первом этаже здания Dakota заполнен всевозможными памятными вещами «Битлз», и Йоко вместе с помощниками отбирает образцы художественной рекламы, собираясь продвигать антологию по всему миру. В ее частном офисе по соседству пушистые белые облачка плывут по лазурному потолку. Имеется бронзовая скульптура яблока с двумя надкусами, а на её рабочем столе стоит рамка, обрамляющая чек без проставленной суммы, выписанный Джоном на Йоко. Уверен, что для некоторых он был бы самым подходящим символом их отношений.

«Есть те, что никогда меня не простят», — говорит она почти с улыбкой. — «Они называют меня профессиональной вдовой, женщиной-драконом, приписывая мне множество всего, но в этом — источник силы. Я не могу изменить настроения людей, я должна справляться с этим по-своему».