О чём мало пишут.

7 января 1944 - когда Полу исполнился 1 год 6 месяцев и 21 день, родители подарили ему младшего брата, которому они дали имя Майкл. (Его полное имя Питер Майкл Маккартни (Peter Michael McCartney), однако Питером его никогда не называли.)
Примечательно, что в пору, когда Пол стал знаменит, Майкл, не желая греться в лучах его славы, берет себе псевдоним Макгир (McGear). Лишний раз подтверждая, что в жилах клана Маккартни не зря течет гордая ирландская кровь...
Пол: "Согласитесь, то, что он - Макгир, характеризует его как классного парня!"
Майкл тоже стал музыкантом, хотя, конечно, и не таким знаменитым, как его брат. У него была и собственная группа The Scaffold (Эшафот), наивысший успех которой пришелся на синглы Thank You Very Much (1967) - 10 место. Lilly The Pink (1968) - 1 место. Liverpool Lou (1974) - 10 место. (Позиции синглов указаны по данным "New Musical Express".)
В 1968 году в дуэте с ливерпульским поэтом Роджером Макгоу, Майкл записывает альбом, гитарные партии на котором исполняет Джимми Хендрикс. Свой первый сольный диск «Woman» Майкл выпускает в 1972 году. Некоторое время он был участником групп Grimms и The Bonzo Dog Doo Dah Band.
В 1974 году выходит его самый удачный сольный альбом McGear, ныне отнесенный к классике британской поп-музыки. Последняя работа Scaffold увидела свет в 1977, а последний соло-сингл Майкла - в 1981 году.
Майкл пробовал себя и на литературной ниве. Он написал книгу воспоминаний "Thank You Very Much. Mike McCartney Family Album" об их с Полом юности, а также две книжки сказочных историй: "Roger Bear" и "Sonny Joe and the Kingdom Rhymes". Все три имели успех и получили хорошие отзывы у критиков.
Кроме того, на протяжении всей своей жизни Майкл успешно занимается фотографией. Он автор нескольких классических фотоизображений Битлз и Пола Маккартни. Официально признан автором первой цветной фотографии Битлз (кстати, опубликованной под очередным псевдонимом Фрэнсис Майкл). Его работы можно встретить в таких авторитетных изданиях, как "Life" и "Newsweek", а также в фотоальбомах "Mike Mac's White and Blacks", "Remember Early". И кроме всего прочего, Майкл - настоящий патриот своего города. В середине 80-х по английскому "Granada TV" демонстрировался его документальный видеофильм о Ливерпуле - "The Alternative Liverpool". Примерно в это же время Майкл читал в нескольких колледжах США лекции по истории своего родного города.


История SCAFFOLD.
Группа образована в 1 9 6 2 году в Великобритании. Роджер Макгаф - вокал, Джон Гормен - вокал, Майк Макджир (настоящее имя Майкл Маккартни) - вокал
Scaffold возникли в результате слияния двух популярных в те годы культурных течений - мерсибита и повального увлечения англичан авторами-сатириками. Группу организовали поэт Роджер Макгаф, комик Джон Гормен и Майк Макджир - на самом деле, это был псевдоним младшего брата Пола Маккартни Майкла. Scaffold были не из тех, кто складывает все яйца в одну корзину, - желая добиться успеха на поп-сцене, они, тем не менее, писали юмористические сценки для ночного шоу телестудии Эй-би-си, а также неоднократно участвовали в Эдинбургском театральном фестивале. Однако трио записало и несколько хитов, в частности "Thank U Very Much" (1 9 6 7) и "Lily The Pink" (1 9 6 8). Scaffold выпустили два альбома, их композиция "Gin Gan Goolie" попала в чартсы в 1 9 6 9 году, а затем присоединились к большой ливерпульской труппе Grimms. Когда труппа начала распадаться, Макджир записал альбом "Woman", потом решил реанимировать Scaffold. С помощью Зута Мани (клавишные) и Олли Холсолла (гитара), а также духовой секции Average White Band они записали диск "Fresh Liver". Композиция "Liverpool Lou" попала в Тор 1 0, но каждый из участников трио уже решил идти своим собственным путем. Макджир стал известным фотографом и автором детских книжек (их он подписывает своим настоящим именем), Макгаф вернулся к поэзии, а Гормен стал сниматься в телефильмах. Правда, в 1 9 8 0 году он вернулся в таблицы популярности - в составе группы Four Bucketeers записал песню "The Bucket Of Water Song".

Дискография:
The Scaffold (McGouch & McGear) (Parlophone) - 1 9 6 7
An Evening With Scaffold (Parlophone) - 1 9 6 8
Thank You Very Much (Bell) - 1 9 6 8
Lily The Pink (Parlophone) - 1 9 6 9
Fresh Liver (Island) - 1 9 7 3
Sold Out (Warner Bros. ) - 1 9 7 4
The Singles A’s And B’s (EMI) - 1 9 8 4 (сборник)
Songs: Best Of EMI Years (EMI) - 1 9 9 0
Eerie Circles (Crypta) - 1 9 9 4
The Abbey Road Decade, 1 9 6 6 - 1 9 7 1 (EMI) - 1 9 9 8
The Very Best Of Scaffold (Repertoire) - 1 9 9 8
Thank U Very Much: The Very Best Of Scaffold (EMI) - 2 0 0 2. "



McGear" (1974) (Mike McCartney)

Продюсер: Пол Маккартни

1 "Sea Breezes" Brian Ferry 4:52
2 "What Do We Really Know ?" Paul McCartney 3:28
3 "Norton" Paul McCartney/Mike McGear 2:35
4 "Leave It" Paul McCartney 3:44
5 "Have You Got Problems ?" Paul McCartney/Mike McGear 6:16
6 "The Casket" Paul McCartney/Roger McGough 4:19
7 "Rainbow Lady" Paul McCartney/Mike McGear 3:26
8 "Simply Love You" Paul McCartney/Mike McGear 2:47
9 "Givin' Grease A Ride" Paul McCartney/Mike McGear 5:35
10 "The Man Who Found God On The Moon" Paul McCartney/Mike McGear 6:26
11 "Dance The Do"* Paul McCartney/Mike McGear 3:35
*Песни, которых не было в первом издании альбома, но которые появились бонус-треками в последующих изданиях.

Это второй сольный альбом Майкла Маккартни, скрывающегося под псевдонимом - Майкл Макгиэр.
Альбом записан на студии "Strawberry" в городе Стокпорт. В его записи, помимо Майкла и Пола Маккартни, приняли участие следующие музыканты:
Линда Маккартни: синтезатор "Moog", бэк-вокал
Дэнни Лэйн: электро-гитара, бэк-вокал
Джимми Маккалоч: электро-гитара
Джерри Конуэй (Gerry Conway): ударные
Брайан Джонс (Brian Jones): саксофон
Пэдди Молони (Paddy Moloney): труба
Дэнни Сейуэлл: ударные в песне "Leave It"
Тони Ко (Toney Coe): саксофон в песне "Leave It"
Джерри Эллисон (Gerry Allison): аранжировка струнными и духовыми
А также Дерек Тэйлор (Dereck Tylor), Базз Элдрин (Buzz Aldrin) и "The Halle Orchestra".

Альбом вышел 24 сентября 1974 г.
При переиздании в 1997 г. он был дополнен бонус треком "Dance The Do".

ФБР, которое вело постоянную слежку за Ленноном со дня его приезда в Нью-Йорк, работало в тесном контакте с нью-йоркской группой сотрудников ЦРУ, занимавшихся незаконным перехватом корреспонденции "подозрительных" иностранцев. Письма, адресованные Джону, как и его собственные, вскрывались агентами, фотографировались, а их копии передавались в ФБР для пополнения досье. Имя прогрессивного музыканта фигурировалось во всех тайных списках, которые ЦРУ регулярно направляло группе перехвата: ведь для людей из Лэнгли человек, принимавший активное участие в антивоенном движении, публично осуждавший агрессию во Вьетнаме, представляет "особый интерес". Его подозревали в связи с "иностранными коммунистами, финансирующими движение протеста в США". Вот почему Леннон стал жертвой операции "Хаос".
Результат операции: было составлено 13.000 досье, где хранились сведения на 300.000 человек. Завели досье (еще одно!) и на Д.Леннона. Позже, в апреле 1976-го, в интервью американскому журналу "Крим" музыкант скажет: "Я точно знаю, что мой телефон прослушивался и за мной следили, я заметил слежку в 1973 году. Я говорил об этом, но мне не верили: "Ох уже эти ленноновские штучки!" Ну попробуй все это докажи... Впрочем, им было что выслеживать – я в то время часто встречался с Джерри Рубином и его ребятами". Рубин являлся одним из лидеров антивоенного движения.
В одном ошибался Леннон – вплотную следили за ним к тому моменту уже три года, а осведомителем среди прочих был Элвис Пресли – "король рок-н-ролла", отупевший от наркотиков и смертельно боявшийся конкуренции.
Джон Леннон оказался "под колпаком" ЦРУ. Досье на артиста было помечено специальным индексом и внесено в электронную память центрального компьютера. Туда же вносился каждый новый "грех" Джона. Например, тексты песен из его двойного альбома "Недолгое время в Нью-Йорке".
После выхода этого диска желтая пресса, да и солидные издания обрушились на его создателей – Леннона и Йоко Оно. Они писали, что пластинка – своего рода музыкальный дневник, где "обалдевшие провинциалы", едва попав в большой город, поспешили зафиксировать увиденное и услышанное... Издания, более искушенные в политических интригах, неожиданно приветствовали два предшествующих альбома Джона.
"Эти записи в самом деле производили впечатление, потому что Джон пел о личном, пережитом – например, о матери, которую очень любил и потерял. А диск "Недолгое время..." похож на агитационный листок – что ни песня, то лозунг, что ни строка – то призыв, напоминающий заголовок в какой-нибудь либеральной газете. Вряд ли такая пластинка достойна большого таланта Д.Леннона. Мы всегда считали его интеллектуалом, которому небезразлична судьба творческих людей. Они же теперь могут с подозрением отнестись к человеку, променявшему высшую свободу духа на какие-то низменные категории..."
Но решающее мнение было не за богатой элитой, обитавшей в Гринич-Виллидж, где жили с сентября 1971 супруги Леннон. С диска прозвучали композиции, взволновавшие простых людей. И популярность его среди молодежи росла с каждым днем...
Из штаб-квартиры ФБР поступило распоряжение – во что бы то ни стало дискредитировать Леннона. План был прост. "Уличить певца в наркомании... и упрятать за решетку", - буквально говорилось в секретном документе ФБР... Если же "акция" провалится, нужно "арестовать его за любое нарушение общественного порядка и выслать из страны".
Провокацию устроили, но не в США, а в "старой добропорядочной Англии". В 1971-м, когда Леннон обосновался уже в Нью-Йорке, он с Йоко ненадолго возвратился в Англию, чтобы окончательно решить свои финансовые дела с фирмой "Эппл". Под утро в дом к Джону нагрянули человек двадцать с собаками, перерыли все вверх дном. Особенно усердствовал сержант, руководивший "операцией". Он-то и "нашел" марихуану, только не показал, где именно. Как выяснилось позже, наркотик сержант принес с собой, а два года спустя его самого арестовали за распространение отравы. Но Леннона все же привлекли к суду, хотя доказать ничего не смогли.
Вернувшись в США, Леннон оказался в положении человека, лишенного права выезда из страны и одновременно лишенного возможности получить вид на постоянное жительство. Если бы он пересек границу, его не пустили бы обратно, но раз в год Джону заявляли, что в ближайшие 30 дней он просто обязан покинуть Штаты. Так продолжалось около шести лет. Официальный предлог – "привлекался к суду за хранение наркотиков". Леннон не поддался на провокации, добился своего. Хотя... "Я стараюсь относиться к ситуации с юмором и держаться спокойно, но внутренне я все-таки очень напряжен, и, если бы не Йоко, не ее честность и верность, я сорвался бы", - говорил он в марте 1975 английскому еженедельнику "Нью мьюзикл экспресс".
И все же основное, что определяло этот период, - яркие песни, приводившие в ярость стражей "американской демократии". Такие, например, как "Анджела" - ода, посвященная Анджеле Дэвис; "Аттика Стейт" - о потоплении в крови восстания политических заключенных тюрьмы "Аттика" в штате Нью-Йорк; "Сестры, о, сестры" и "Рожденный в тюрьме" - о бесправии простых людей Америки; "Кровавое воскресенье" и "Счастье ирландца" - о трагедии католического меньшинства Северной Ирландии...
...Джон собирался поехать в Майами, штат Флорида, где правящая республиканская партия хотела устроить свой национальный съезд – накануне президентских выборов 1972 года. Лично Ричард Никсон высказывал тогда озабоченность... Секретная депеша была отправлена из ведомства на Песильвания-авеню: спровоцировать "инцидент" и при возможности "устранить" Леннона – якобы "при оказании сопротивления". Тогда он случайно избежал трагической участи – оказался занят и не смог приехать в Майами.
Когда в продажу поступил диск "Недолгое время...", политическая охранка запаниковала: недоглядели. Коллеги из ЦРУ были в ярости – упустить такой шанс! А потому решили использовать "стратегическую меру" на свой лад. Оставалось подыскать исполнителя. Им стал Марк Дэвид Чэпмен.

БИБЛИЕЙ И ПУЛЕЙ
...Все знали Марка истовым поклонником "Битлз", который мог часами вслушиваться в записи ансамбля. Комната Чэпмена была оклеена плакатами с изображением кумиров. В подражение им он отрастил длинные волосы и одевался неизменно а-ля "Битлз". Всем подряд Марк говорил, что Джон Леннон – "самый великий и неповторимый" и что он в каждой мелочи хотел бы походить на исполнителя. Чэпмен купил гитару и начал выступать в школьном ансамбле, хотя способностями не обладал; пытался было петь, "как Леннон", и даже втайне мечтал жениться на японке – "как Джон". То что Леннон выступал за мир – такие "подробности" Чэпмена не интересовали. Он поклонялся не прогрессивным идеям, а идолу, кумиру.
Когда "Битлз" распались в 1970, Чэпмену исполнилось 15 лет.
А через год Марк исчез из Атланты. Он был тайком отправлен в особый религиозный центр в Калифорнии.
Через несколько месяцев он вернулся, и друзья не узнали его. Он ходил по школе и предлагал всем купить пластинки из своей "битловской" коллекции. Изменился и внешний облик Марка – короткая стрижка, белоснежная рубашка, на шее – строгий черный галстук. Гарри Лимути, близкий друг, рассказывал потом журналистам: "Я было подумал, Чэпмен разочаровался в наших кумирах, и прямо спросил об этом. А он мне так и ответил: мол, нет больше тех, на кого мы молились. Что же есть? – Удивился я. И Марк показал мне Библию".
Оказалось, Чэпмен вступил в "Ассоциацию молодых христиан", стал ее активистом. Чуть позже выяснилось: он часто посещает собрания некоего "Клуба бывших поклонников "Битлз", где предаются анафеме "четверо из Ливерпуля". Любимой шуткой экс-"фэнов" были перефразированные слова из песни Леннона "Представь себе" - с ведома и одобрения руководства ассоциации "шутники" распевали на своих сборищах: "Представь себе – Джон Леннон уже мертв!" Особенно усердствовал Чэпмен. Однажды он воскликнул: "Да кто они такие, чтобы сравнивать себя с Иисусом?"...

"ПОДОПЫТНЫЙ КРОЛИК"
Не сумев попасть в колледж после окончания школы в 1973, в течение двух лет Чэпмен работал инструктором в лагерях летнего отдыха, принадлежавших ассоциации ИМКА – "ассоциации молодых христиан".
В июне 1975 Марк отправился в Ливан – в качестве эмиссара. Но через две недели вернулся. Он не справился с возложенными обязанностями, и его ждало наказание. Вместо этого руководство ИМКА отослало незадачливого эмиссара в Форт-Чэффи, где в то время находился лагерь для перемещенных лиц, бывших солдат... Там он впервые познакомился с "тактикой ведения ближнего боя" - с приемами, которым обучали диверсантов-наемников...
Было решено подвергнуть Чэпмена "дешаблонизации". Чтобы дочиста "промыть мозги" ни о чем не подозревавшему Марку, начали с "сонной терапии" - с помощью гипноза и препаратов усыпили его на 15 суток. Два-три раза в сутки его в полубессознательном состоянии поднимали и подвергали интенсивному электрошоку.
Результат: Чэпмен потерял значительную часть памяти и утратил пространственно-временное представление. "Пациент" жил только настоящим, не вспоминая о прошлом, не думая о будущем.
Осталось "запрограммировать" Чэпмена на "принципиально новое поведение". И здесь в ход пустили "психологическую атаку". На магнитофонную ленту записали ряд "программ", внушавших Марку, что ему необходимо убить Леннона, что личность Джона идентична его собственной личности, а потому он должен "раскрепоститься" - уничтожить личность музыканта, чтобы освободить свою, а для этого необходимо совершить акт самоубийства – только "вывернутый наизнанку"... Леннон-де – сатана, явившийся на землю, чтобы погубить человечество, а Чэпмен – миссия, призванный спасти мир от исчадия ада.
Весь цикл обработки занял почти месяц, после чего Марка начали пичкать различными наркотическими препаратами, целиком подавляющими волю. Лишь когда он заявил, что "ощущает себя компьютером и, прежде чем совершить что-либо, нажимает соответствующую кнопку, а всего таких кнопок три – красная, зеленая и желтая", его отпустили.
Психиатр, Дэвид Абрахамсен, обследовавший впоследствии Чэпмена, отметил: "Он, будучи вполне нормальным, по неясным причинам сверхидентифицировал себя с Ленноном, и в нем зрело под влиянием каких-то внешних обстоятельств соперничество с личностью музыканта. Убив "соперника", Чэпмен как бы совершил самоубийство. По крайней мере так он объяснял мотивы преступления, но выглядел при этом будто пытался вспомнить что-то".

ПЯТИЛЕТНИЙ ТАЙМ-АУТ
Трудно сказать, что повлияло на умонастроение Джона больше – изматывающая тяжба с иммигационными властями или пусть временная, но тяжелая разлука с Йоко. А может, еще что-то. Но к 1975 году Леннон оказался в тупике – моральном и творческом. В 1973, на диске "Игры ума", прозвучало: "Освободи людей – сделай это сейчас же, прекрати убийства – сделай это тотчас". К кому взывал певец? Не слишком ли благодушны пожелания, когда нет стремления лично бороться, несмотря на все трудности?
У него было такое стремление. Но Джон устал... Однако главное – в Нью-Йорке он не был счастлив, как надеялся: бежать от изматывающей суеты шоу-бизнеса, чтобы очутиться в "джунглях одиночества" города на Гудзоне – удел не из лучших. Леннон сжигал "мосты славы" один за другим... Но прошлое тянулось за ним, окружая высокой стеной теперь уже безмолвного обожания.
Ему почудилось: избранная дорога ведет неизбежно к "гордому одиночеству вожака", и он воззвал: "Пусть образ стены, которая разъединяет, и образ моста, который объединяет, безыскусны – но ведь они искренни". И напел диск, назвав его "Стены и мосты". И дал свой последний концерт в Мэдисон-сквер гарден. Юношеские мечты разбились вдребезги о реалии "американского образа жизни". Джон назвал страну, в которой мечтал родиться и жить, "безумным миром ежедневных убийств, патологического насилия, всеобщего страха".
Он взял пятилетний тайм-аут: 9 октября 1975 года у него родился сын, которого назвали Шоном. Из дому выходил редко: варил обеды, стирал белье, возился с малышом. Рояль пылился, гитара лежала зачехленной. В доме не упоминали о рок-музыке, а тем более о "Битлз". Изредка звучала классика, свободное время посвящалось чтению. Даже в кино супруги выбирались чуть не раз в год, а в диско- и рок-клубах вообще не бывали. Затворничество длилось четыре года. А потом Джон, уже многоопытный повар, упросил своего друга взять его в путешествие на яхте в качестве кока. Терпкий соленый ветер, океанские просторы сделали, казалось бы, невозможное: музыка вновь зазвучала. Вернувшись, Леннон сел за рояль. И полились чистые светлые мелодии. Йоко поддержала "увлечение" мужа и вскоре позвонила старому знакомому, продюсеру Дэвиду Геффену: "Как там насчет студии?"
Осенью 1979 приступили к репетициям, а чуть позже к записи. Работалось как никогда легко. Семь песен написал Джон, еще семь – Йоко. Первой была "Начиная сначала". И последнюю решили сделать такой же оптимистичной, назвав ее "Кончились трудные времена". Этот цикл из четырнадцати композиций стал гимном надежды, радости новых открытий и свершений, чистой и яркой любви: "Пришло время, чтобы расправить крылья и взлететь; не теряй и дня – начинай сначала". Жизнь казалась им "волшебным кораблем гармонии", где нет и быть не может "крыс" - предающих и продающих, готовых сожрать и ближнего своего, если заплатят. Джон и Йоко верили в полет – очищающий и вдохновляющий, как верили в то, что абсолютно свободны – мол, "друзей уже нет, а врагами еще не обзавелись". Иллюзия, будто за пять лет затворничества о них забыли, оказалось роковой.
В одном из интервью Джон заявил: "Если кто-нибудь в Америке считает, что мир и любовь – это клише шестидесятых, то глубоко заблуждается. Мир и любовь – понятия вечные. Поэтому альбом "Двойная фантазия" будет о днях минувших, но и о будущем, конечно. Я хочу спросить поколение, выросшее в трудные семидесятые: "Как ваши дела? Ничего? Выжили?" Так давайте же делать восьмидесятые прекрасными – от нас зависит, какими они станут".
Это был призыв к поколению, любившему, как и два предшествующих, Леннона – друзья вопреки его словам остались. Врагов же прибавилось. Джон назвал Пентагон "гигантским публичным домом агрессии", а генералов, одержимых манией "советской угрозы", заурядными "вышибалами, которым платит военно-промышленный комплекс". Намек более чем однозначный – как раз в это время Вашингтон начал подготовку к размещению в Западной Европе "Першингов" и крылатых ракет, и любой "оскорбительный" выпад в адрес милитаристов расценивался не иначе как "пропаганда красных". Политическая вендетта, которую готовили Леннону еще во времена его активных выступлений против вьетнамской авантюры США, стала лишь делом техники.

"КРОЛИК" ВЫХОДИТ НА ЦЕЛЬ
Леннон по собственной воле посадил себя под домашний арест – это отсрочило исполнение "приговора" ЦРУ. Однако в Лэнгли не принято выбрасывать обученных "кроликов" на улицу, "запрограммированного" убийцу решили временно использовать на другой "работе". С помощью "братьев во Христе" его отправили в Атланту, где устроили охранником в одном из высших учебных заведений. Ежедневные тренировки – и Чэпмен становится неплохим стрелком: из 100 очков выбивает 88. А "по совместительству" выполняет обязанности филера – следит за "благонадежностью" студентов. По ночам Марк вместе с "копами" патрулирует по улицам города с тяжелым кольтом на боку...
Что-то, видимо, случилось во время такого рейда – в начале 1977 его отсылают в срочном порядке на далекие Гавайские острова. Поселившись в Гонолулу, Марк не без содействия местного представителя ИМКА нанимается охранником в небольшую картинную галерею, становится заодно тайным осведомителем полиции. Жизнь течет вполне размеренно, без особых происшествий. Не считая "мелочей": на полицейском жетоне, удостоверявшем его принадлежность к блюстителям порядка, Чэпмен выгравировал: "Джон Леннон" - сказывались последствия "дешаблонизации".
Все это время "программисты" не теряли своего подопытного из вида, и лишь выяснилось, что Леннон вновь собирается заняться политикой, Марка вызвал к себе представитель ИМКА на Гавайях, он же – резидент ЦРУ. Несколько часов втолковывал человек из Лэнгли не слишком сообразительному Чэпмену план операции. Когда же "пациент" усвоил задание вплоть до мельчайших подробностей, велел сдать жетон и оружие, затихнуть на пару месяцев, а затем обратиться "как частному лицу" в полицейское управление Гонолулу за разрешением на приобретение револьвера.
...27 октября 1980 Марк Дэвид Чэпмен, по документам – санитар госпиталя, ранее не судимый и не состоявший на учете ФБР, купил револьвер армейского образца, 38-го калибра за 169 долларов. Позвонил в "Ассоциацию молодых христиан" по специальному номеру, отрапортовал: "Я готов заняться нашим делом всерьез". И в первых числах ноября отбыл в Атланту для получения дополнительных инструкций. Ему внушали: запутывай следы, и потому жене Марка сказал, что собирается навестить отца, в действительности же остановился у бывшей любовницы, на людях старался не показываться. В середине ноября тайно вернулся в Гонолулу и получил от своих шефов две тысячи долларов – "на расходы в Нью-Йорке". Заодно ему устроили еще один сеанс "психотерапии", напутствуя: "Не забудь – во время первой встречи нажимай зеленую кнопку, старайся быть приветливым, не вызывай подозрений. Затем нажимай желтую, готовься к нападению. Нажмешь красную – стреляй!"
5 декабря Чэпмен вновь оказался в США. А 6 декабря, в субботу, ближе к вечеру, ньюйоркский таксист Марк Снайдер посадил в машину симпатичного парня лет двадцати пяти на вид. Тот попросил отвезти его в Гринич-Виллидж (там находилось общежитие ИМКА). Пассажир оказался разговорчивым – представился как звукооператор Джона Леннона. "Сейчас мы с Джоном записываем новый диск, - рассказывал парень. – Вот увидишь, эта пластинка наверняка станет суперхитом". Сообщил мнимый звукооператор и другую потрясающую новость: со дня на день ожидается приезд в Нью-Йорк Пола Маккартни. "Ребята наконец помирились, - сплетничал пассажир. – И теперь собираются делать совместный альбом..." Водитель Снайдер привык к болтливым спутникам и не обратил на последнего особого внимания.
В воскресенье незнакомец покинул общежитие ассоциации – события назревали, и ЦРУ не хотело, чтобы имя убийцы хоть как-то было связано с такой солидной организацией. Марк переселился в пригородную гостиницу в Шератон-сентер и начал выслеживать свою жертву. Многие видели его возле фешенебельного многоэтажного особняка "Дакота", расположенного на углу 72-й стрит и авеню Сентрал-парк, Вест, где жили супруги Леннон. Видела "охотника" и Кэрол Миллер, диск-жокей местной радиостанции, живущая поблизости. Обратила внимание: парень выглядел старше обычных поклонников, ежедневно толпящихся около "Дакоты" в надежде встретить какую-нибудь знаменитость – ведь особняк-то артистический. А Чэпмен с завидным упорством выдавал себя за почитателя таланта Джона Леннона, приехавшего повидать кумира издалека. На этой почве он и познакомился в понедельник, 8 декабря, в три часа пополудни с Полом Горешем, фотографом-любителем из Северного Арлингтона, штат Нью-Джерси.
"Я поджидаю его здесь уже три дня, - сказал Марк новому приятелю. – Надеюсь получить автограф". В руках для отвода глаз "почитатель" держал недавно поступивший в продажу альбом "Двойная фантазия". Наконец в пять часов вечера Джон и Йоко вышли из-под арки и направились к поджидавшему их лимузину. Чэпмен сделал два шага и застенчиво протянул диск. (Внимание: зеленая кнопка!) Музыкант взял его, нацарапал на обложке: "Джон Леннон. 1980", а в это время Гореш незаметно сфотографировал их. Потом еще часа два парни околачивались возле "Дакоты", беседовали. Когда Гореш все-таки решил отправиться в гостиницу, рассудив, что и на следующий день сможет получить автограф, Чэпмен мрачно произнес: "Кто знает, увидишь ли ты мистера Леннона когда-либо еще!" Пол не придал значения этим словам...
Супруги Леннон работали в студии звукозаписи "Фабрика пластинок", находящейся в Манхэттене, до половины одинадцатого вечера – микшмровали звук на новом "сингле", который назвали "Гуляя по тонкому льду", готовили материал для будущей пластинки "Молоко и мед". Джон был в прекрасном настроении, перед уходом сказал: "Теперь я уверен, что работы впереди много – хватит до самой могилы. Надеюсь, что случится это не скоро..." Без десяти одинадцать лимузин доставил их домой – подвез не к самому входу, остановился у края тротуара. Йоко первой вышла из машины, муж следовал за ней буквально в двух шагах. Когда он вошел под арку дома, сзади раздался голос: "Мистер Леннон..." (Внимание: желтая кнопка!) Музыкант обернулся... (А вот и долгожданная красная!)
Чэпмен стрелял как заправский агент ФБР: правой рукой, выкинув ее резко вперед, сжимая рукоятку кольта, а левой поддерживая запястье правой, чтобы наверняка попасть в цель. "Я убит!" - прошептал Леннон. Сделав шесть неверных шагов, он рухнул. Йоко опустилась на колени, приподняла голову мужа. А "подопытный кролик" бросил на асфальт еще теплый револьвер. "Ты понимаешь, что натворил?" - спросил его ошеломленный привратник. "Я только что убил Джона Леннона", - последовал спокойный ответ. Когда через несколько минут прибыла полиция, Чэпмен был все так же спокоен – знал, что ему ничего не грозит. Как и обещали асы "плаща и кинжала".

"АКЦИЯ" ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Когда свершилось злодеяние, по одной из программ ТВ передавали футбольный матч. Трансляцию, естественно, прервали. На экране появилась возбужденная физиономия диктора. Захлебываясь, он принялся вещать: "Только что произошло убийство – самое бессмысленное, как назвал его президент, а он, кстати, тоже смотрел нашу передачу и вскоре сможет увидеть, как и мы, самый первый репортаж с места событий. Думаю, это будет захватывающее зрелище, не уступающее по накалу страстей тем голам, которые забил Джон Крафт, фаворит сегодняшней игры; а ведь убили тоже Джона, но не Крафта, а Леннона, этого бунтаря, сводившего когда-то с ума всех американцев моложе семнадцати лет своей песенкой "Счастье – это еще теплый пистолет"... Так вот, один из его бывших почитателей, разочарованный тем, что Леннон стал уделять больше внимания политике, нежели рок-н-роллу, выстрелил в Джона, когда тот вместе со своей знаменитой супругой, певицей, - а в прошлом художницей-авангардисткой Йоко Оно возвращался домой из студии, где записывал суперхит, предназначенный специально для нее – она собиралась выпустить его к Новому году. Этот поклонник выстрелил пять раз в спину Леннону и убил его, как нам сообщили, наповал... Удивительное совпадение: Джон Крафт забил сегодня пять мячей, последний за полминуты до убийства! А стрелял молодой человек, ему двадцать пять лет, по имени... Марк Дэвид Чэпмен. Он стрелял из револьвера "смит и вессон" 38-го калибра..."
Диктор исчез, замелькали кадры: лихой ковбой целился с экрана, стрелял – и белокурая красотка выхватила откуда-то из-под мини-юбки еще дымящийся револьвер, конечно же, "смит и вессон" и обязательно 38-го калибра. "Специально для субботней ночи" - появилась светящаяся кровавыми буквами надпись, и красотка вновь целилась с экрана, но не стреляла, а, мелькнув голой попкой, исчезала вдали, приплясывая под мелодию "Счастье – это еще теплый пистолет"...
Выпуск последних известий откладывался – телевидению было не до важнейших политических событий, данных о заложниках в Тегеране, например. И слава богу! Как сказал потом один журналист, если бы кумиров в США убивали чаще, легче бы удавалось замалчивать политические "огрехи" американских президентов. И чуть ли не до утра все без исключения телеканалы следили за развитием трагических событий: как везли уже бездыханное тело Джона от "Дакоты" в госпиталь имени Рузвельта, а оттуда в здание, где происходила судебная экспертиза и, наконец, в морг. Под утро же на площади перед особняком собралась огромная толпа.
...Старший офицер ночной смены в ФБР клевал носом: светало, дежурство близилось к концу. Неожиданно затарахтел телефон спецсвязи, и в трубке раздался голос: "У вас телевизор включен?" Звонили из Лэнгли. Офицер щелкнул кнопкой. На экране мельтешила толпа: камера давала панораму площади перед "Дакотой". Спины, головы – ничего любопытного. Да и назойливый комментарий за кадром не представлял интереса. Но вот голос исчез, его сменил хор – это пели собравшиеся, и мелодия показалась офицеру знакомой. "Дайте миру шанс!" - и над толпой взметнулись руки, сотни рук со знаком победы. Все как в хронике давних лет, когда Америку сотрясали антивоенные демонстрации.
На том конце терпеливо ждали. Наконец спросили: "Ну что, сообразили? Свяжитесь с нашим ТВ центром мониторинга – пусть записывают всю передачу. Это крайне важно, на площади собрались вместе с поклонниками экстремисты. Необходимо выявить каждого – они под шумок затевают очередной дебош. Используйте возможность..." Офицер ФБР позвонил в центр мониторинга, и через секунду лента начала фиксировать изображение и звук. А камера там, на площади, выхватывала лица молодых людей, певших все громче: "Дайте миру шанс!" - они прощались с Ленноном. Оператор нацеливал объектив то на одного, то на другого: крупный план, еще крупнее. "Молодец!" - подумал офицер.
Через два часа специалисты из ФБР уже делали фотокопии с бесценной пленки. Их раскладывали в особые папки, чтобы сравнить потом со снимками из других папок, заведенных на активистов и лидеров антивоенного движения. Не случайно из ЦРУ сообщили, что манифестацию у "Дакоты" спровоцировали "леваки": архивные фотографии, запечатлевшие смутьянов на предыдущих сборищах, могут служить неоспоримым доказательством нарушения общественного порядка и вполне достаточным основанием для задержания. "Акция" продолжается...
Пятилетний сын Джона, узнав о трагедии, спросил мать: "За что убили папу?" Йоко Оно, еще не подозревая об истинной подоплеке этого преступления, ответила, имея в виду Чэпмена: "Он, видимо, сошел с ума". На что малыш ответил: "Хотел бы я знать, действительно человек был помешанным или замышлял убить моего папочку". Наитие детского ума? Но позже Оно подтвердила догадку сына, пусть и не вполне осознанную, заявив в беседе с иностранными журналистами: "Моего мужа убили. За что – не трудно догадаться... Я думаю, здесь действовал не одиночка-фонатик: достаточно вспомнить обстоятельства покушения на президента Кеннеди... Смерть Джоня – это смерть на поле сражения". Слова Йоко, решившей продолжать дело Леннона – "бороться за мир на этой планете", - пытались опровергнуть западные информационные агентства. Они распустили слух, будто признание мужественной женщины – вынужденное, сделанное "под давлением коммунистов".
Больше того, вскоре после гибели Джона Леннона угрожать стали и его семье – не по вкусу пришлись высказывания и социальная активность вдовы кое-кому на Пенсильвания-авеню.
А Марк Дэвид Чэпмен, приговоренный к 30-летнему тюремному заключению, в скором времени, судя по всему, выйдет на свободу, да еще с готовой рукописью о совершенном им убийстве, которое он представит, естественно, как временное помутнение рассудка. И представители самых респектабельных издательств будут ждать его у тюремных ворот...


Место, где убили Джона Леннона. Горят фонари-свечи. В этом же доме жил и Чайковский когда-то.






В 1960 году на вопрос, как он представляет свою смерть, Леннон ответил: "Меня, наверное, прихлопнет какой-нибудь псих".
Одно доставляет мне, конечно, много хлопот – объявится однажды какой-нибудь сумасшедший, и тогда один лишь Бог знает, что может произойти. Какие угодно люди гоняют с оружием и играют в ковбоев. Они считают, что револьвер – это удлиненная рука...
Джон Леннон (1965г.)

Мемориал «Земляничные Поля» (названный в честь песни Strawberry Fields Forever, в свою очередь названной в честь приюта в Ливерпуле) находится в Центральном Парке Нью-Йорка, неподалёку от здания «Дакота» (на углу 72-й улицы и авеню Сентрал Парк Вест), где жил Леннон.
В 1980 году чешские поклонники создали в Праге "Стену Леннона". Украшенная портретами певца, цитатами из его песен и другими граффити, они стала местом антиправительственных акций и высказываний в защиту мира.
На обложке специального выпуска журнала "Rolling Stone", посвященного памяти Леннона, была размещена фотография, сделанная Анни Лейбовитц (Annie Leibovitz) утром в день убийства музыканта: обнаженный Леннон в позе эмбриона целует полностью одетую лежащую Йоко Оно. В 2005 году Американское общество журнальных издателей назвало этот снимок лучшей журнальной обложкой всех времен.
Первый в мире музей Джона Леннона открылся в октябре 2000 года на родине Йоко Оно в японском городе Сайтама неподалеку от Токио. В момент открытия экспозиция насчитывала 130 экспонатов.
Один из самых интересных памятников Джону Леннону находится в Гаване: Джон сидит на бронзовой лавочке, с ним можно обняться и сфотографироваться. На открытии этого памятника в 2000-м году присутствовал сам Фидель Кастро, заявивший, что всегда «уважал Леннона за его революционные взгляды».
В марте 2002 года ливерпульский аэропорт переименовали в аэропорт имени Джона Леннона, а в качестве девиза была выбрана строка из песни "Imagine": "Выше нас только небо".


РЕВОЛЮЦИЯ 1 / Revolution 1
Стихи Джона Леннона

Лишь революции ты хочешь,
Но пойми, все хотят мир изменить.
Ты нам развитие пророчишь,
Но пойми, все хотят мир изменить…
Но говоря нам о насильи, о!
Не берешь ли ты меня в расчет (нет)?

А ты знаешь, будешь ли ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?

Решеньем ты располагаешь,
Но пойми, мы его не прочь узнать.
К пожертвованьям призываешь,
Но пойми, денег нам не жаль отдать,
Но если ты людям со злобой в душе пустой
Хочешь вручить их, замечу я: «Брат, постой!

А ты знаешь, будешь ли ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?»

«Сменю законы я», - сказал ты,
Но пойми, все мы рады их сменить.
Мне институты объяснял ты,
Но пойми, важней себя освободить,
И если ты гордо Мао портрет несешь,
То, увы, меня за собою ты зря зовешь…

А ты знаешь, будешь ли ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?
(А ты знаешь, будешь ли) ты прав?

Кто прав? Кто прав? Кто прав?


Ленноны решили навсегда уехать в Америку — страну, где их принимали всерьез, считая свободно мыслящими художниками, а не просто «чокнутыми миллионерами», как это было в Англии. 12 августа 1971 г. они вылетели в Нью-Йорк, и больше Джон на родину не возвращался. Нью-Йорк, город действия и возбуждения, очаровал Леннона. Йоко познакомила его со многими художниками и музыкантами-авангардистами, которых знала уже давно. Они включились в пацифистское движение и, не жалея времени и сил, стали посещать антивоенные митинги и сочинять политические песни. В это время Джон знакомится с некоторыми вождями ультралевых группировок, анархистами, троцкистами и маоистами и на короткое время попадает под их влияние. Отражением его тогдашних леворадикальных взглядов стал альбом SOMETIME IN NEW YORK CITY, вышедший в следующем, 1972 г. В этом же году начинается трехлетняя тяжба Леннона с американскими властями за право постоянно жить в США.

Джон ЛЕННОН: "В коммунизме западного образца мы должны будем создать фигуру Отца из самого рабочего класса…
Все революции случались, когда Фидель, или Маркс, или Ленин, или ещё кто-нибудь, кто был интеллектуальным, оказывался в состоянии пробиться к рабочим… И рабочим становилось ясно, что они находятся в угнетенном состоянии.
Однако у нас они еще не проснулись. Они верят, что обладание автомобилем и телевизором – это и есть правильное направление… Как бы то ни было, революционеры должны прийти к рабочим, даже если рабочие сами не идут к революционерам… И нам, если мы возьмем власть в Британии, предстоит очищение от буржуазии и поддержание у людей революционного сознания… Как только всё это будет осознано, мы сможем начать что-то реально делать. Как сказал Маркс, «каждому – по потребностям». Я думаю, что это может хорошо сработать у нас.
Но мы обязательно должны пробраться в армию, потому что она достаточно хорошо натренированна, чтобы всех уничтожить на корню...
Мы должны все время демонстрировать людям ту реальную цепь дискриминации и унижений, через которые они вынуждены проходить, чтобы получить то, что они называют своей зарплатой".
(Из интервью британскому журналу "Red mole".)

Надо же, какой скромняга! Столько лет тушевался, а признался лишь сейчас. Это о выдающемся музыканте Поле Маккартни, который на днях заявил, что, дескать, именно он подбил своего друга по квартету “Битлз”, легендарного Джона Леннона на политику. Мол, до того, как в середине 60-х он, Пол, не побывал в гостях у известного английского философа и пацифиста Бертрана Рассела, который тогда ему рассказал об американской агрессии во Вьетнаме, никаких бунтарских помыслов ни у кого из битлов не было. Как вспоминает Маккартни, британские газеты в ту пору о той войне не писали, поэтому всё, о чём поведал Рассел, стало большой новостью. После он передал весь этот разговор с учёным Леннону. Тут и началось…




Наверное, немногие знают, что альбом Double Fantasy, подписанный Джоном Ленноном своему убийце Марку Чэпмену, имеет довольно интересную историю. Как выяснилось, Чэпмен хотел выстрелить в Джона, когда тот по его просьбе подписывал альбом, но по какой-то причине не стал этого делать. Джон и Йоко, выйдя из своих апартаментов в доме Дакота, уехали на деловую встречу. Долгие пять часов убивец ходил кругами вокруг Дакоты, пока снова не увидел подъехавших на лимузине Леннонов. Во время своих блужданий по дворам, Чэпмен, сознательно или нет, но, это факт, избавился от альбома, проще говоря, безразлично сунул его куда-то. Скорее всего, автограф был нужен ему как повод, чтобы подойти к Джону. Теперь уже убийца действовал решительно - подойдя сзади к Джону, выстрелил несколько раз. А диск в целости и сохранности нашел случайный прохожий, который и стал его полноправным хозяином.
Во время суда над Чэпменом диск был важной уликой обвинения, а затем, более, чем на 20 лет и пластинка и ее хозяин исчезли из поля зрения. И только в 2003 году владелец диска выставил его на одном из крупнейших аукционов США. Покупатель, не пожелавший назвать своего имени, заплатил за пластинку баснословную сумму - $525 000. На конверте отчетливо виден автограф Джона - "John Lennon 1980".


Имя "Йоко" значит " Дитя Океана". Йоко Оно родилась 18 февраля 1933 года в Токио. Отец ее закончил Токийский Университет со степенями по математике и экономике, но до начала своей банковской карьеры он был пианистом. Аристократическая мать Йоко - родом из богатой семьи, и девочка выросла под и гувернанток. Свое увлечение искусством Йоко рассматривает как реакцию на материнское поклонение материальным ценностям и богатству. Несмотря на это, по собственному признанию, от бедности она не страдала никогда, и богатые люди, как таковые, ее не интересовали. Первый муж ее был японец, затем она была замужем за американским джазовым музыкантом и кинопродюсером Антони Коксом, от этого брака у нее в 1963 году родилась дочь Киоки. К моменту встречи с Ленноном брак этот был еще в силе.
В феврале 1969 года Йоко, наконец, развелась со своим вторым мужем Антони Коксом, и Джон и Йоко стали планировать свою свадьбу. Йоко полушутя - полусерьезно сказала : "Я не хочу быть миссис Леннон, ты бы, например, хотел стать мистером Джоном Оно?"

Смерть Джона Леннона наступила 8 декабря 1980 года от выстрелов неуравновешенного гражданина США Марка Чепмена в 22:50. Врачи констатировали смерть в 23:20. Мир узнал о потере в 00:20, уже 9 декабря.

Предстоящие события: В тот день Марк Чепмен взял автограф у Джона Леннона. В это время был сделан последний снимок с изображением Леннона.
Чепмен поговорил с одним из поклонников Джона. Тот ответил, что возьмёт автограф завтра (ведь Джон уехал на студию) и спросил, почему Марк останется здесь. Будущий убийца в свою очередь ответил, что хочет взять автограф Йоко.
Джон Леннон вернулся домой в 22:50. Взойдя на лестницу, он услышал, что его зовут, но обернуться не успел. Марк Чепмен выстрелил в упор 5 раз. Музыкант упал. У него текла кровь.
В 22:55 на место преступления приехала полиция. Один из офицеров спросил Чепмена: "Вы знаете, что вы сделали?". Он ответил: "Да, я убил Джона Леннона". За 5 минут преодолев 15 кварталов, машина скорой помощи привезла Джона в больницу имени Рузвельта. Доктор Стефан Линн принялась за меры по спасению Леннона. Когда он прибыл, у него не было пульса и он не дышал. Доктор Линн и двое других врачей работали в течение 20 минут, вспоров грудь Леннона и попытавшись предпринять ручной массаж сердца, чтобы восстановить кровообращение, но повреждение кровеносных сосудов вокруг сердца были слишком велики. Леннон был объявлен мертвым по прибытии в отделение скорой помощи в больнице Рузвельта в 23:15. Доктор М. Эллиотт Гросс, главный судмедэксперт, говорил, что никто не мог бы прожить несколько минут после таких множественных ранений. Ведь Леннон был убит четырьмя выстрелами с полыми пулями изнутри, которые расширяются при входе в цель и серьезно разрывают большую часть тканей изнутри ткани. Пораженные органы Леннона были практически уничтожены в результате выстрелов. Его жена, рыдая, "О нет, нет, нет, нет ... скажите мне, что это неправда", была доставлена в больницу Рузвельта и уведена в шоке после того как она узнала, что ее муж был мертв. На следующий день, Она пишет заявление: "Для Джона похорон не будет. Джон любил и молился за человеческий род. Просьба сделать то же самое для него. С любовью, Йоко и Шон. Леннон был кремирован в Нью-Йорке, а его прах был передан Йоко Оно.
Последствия:Как ни странно, Марк Чепмен не скрылся, а уселся под деревом и стал читать «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Его поймали и арестовали. В участке убийцу распросили.
Чепмен отбывает срок в тюрьме «Аттика». По иронии судьбы об этой же тюрьме Джон пел в одной из своих песен.
Осужденный за убийство Джона Леннона, просидевший 29 лет в заточении Марк Дэвид Чепмен в шестой раз получил отказ властей США в условно-досрочном освобождении. Все шесть раз, когда Чепмен направлял свои письма в спецкомиссию, туда же обращалась и жена убитого битла Йоко Оно с просьбой оставить его за решеткой. 77-летняя вдова заявила, что Чепмен «представляет угрозу ее семье и, возможно, самому себе». «В случае его освобождения все ужасы 30-летней давности всплывут передо мной. Я не смогу быть уверена, что нахожусь в безопасности, а также в том, что ничто не угрожает моим и Джона сыновьям. Кроме того, освобождение может навредить и самому Чепмену — слишком много в мире людей, испытывающих к нему неприязнь», — написала Йоко Оно. Марк Дэвид Чепмен застрелил знаменитого битла в декабре 1980 года, после чего был приговорен к пожизненному заключению. Отсидев 20 лет, в 2000 году убийца получил право каждые два года подавать прошение о досрочном освобождении, которым он безуспешно и пользуется. Ему уже было отказано в 2000, 2002, 2004, 2006 и 2008 годах. На суде 30-летней давности Чепмен заявил, что несколько раз приезжал в Нью-Йорк для убийства Леннона, однако не выполнил своего намерения. Целью убийства Леннона он назвал привлечение внимания к себе. Суд признал Чепмена вменяемым и приговорил его к пожизненному заключению с правом подачи прошения о помиловании через 20 лет. Чепмен отбывает наказание в тюрьме строгого режима «Аттика», около города Буффало (Нью-Йорк). 30-летие со дня смерти Джона Леннона будет отмечаться 8 декабря.
Когда кто-то из шоу-бизнеса решает участвовать в политике, он или она приносит большую жертву и многим рискует. Власти боялись того, что символизировал Джон.
Любой, кто поет о любви и жизни, опасен для тех, кто «поет» о смерти и насилии. Джон дружил со многими, кого правительство хотело засадить в тюрьму. Он был важной фигурой, за его действиями следили, телефон прослушивался, а те, кого он считал друзьями, возможно, были тайными информаторами спецслужб. Так кому же больше всех было выгодно нейтрализовать его?
В 1970 году выражение "нет пророка в своем отечестве", в значительной степени относилась к Джону Леннону - какие бы внутренние трансформации он ни проходил, в какие бы эксперименты ни ударялся, для английской публики, на глазах которой он вырос, Леннон все равно оставался прежним ливерпульским парнем, другом Пола Маккартни, одним из Битлз. Кроме того, к Йоко Оно в Англии отношение было если не враждебное, то, во всяком случае, сдержанное. Ко всему этому добавилось желание Йоко разыскать свою дочь, находившуюся, по слухам, в Нью-Йорке - короче, было решено поехать и посмотреть - как обстоят дела в городе "Желтого Дьявола". Здесь надо заметить, что в административном смысле после создания Европейского Сообщества въездные визы между странами-участницами были отменены, но вот Соединенные Штаты до сего дня сохраняют и свою систему виз и довольно мощный иммиграционный аппарат. Тогда, осенью 1971 года, Джон и Йоко прибыли в Нью Йорк по краткосрочно гостевой сроком на пять месяцев, но, осознавая, что приехали они, видимо, надолго, остановились не в отеле, сразу же купили небольшую двухкомнатную квартиру Гринвич Вилидж, артистическом районе Нью-Йорка - там, где Йоко некогда впервые приобщилась к художественном авангарду. В квартире, кроме пианино, мебели не был почти никакой: спали на полу, на матрасе, покрытом американским флагом. Одевались подчеркнуто просто - джинсы, футболки, свитера. Артистическая атмосфера Нью Йорка, с одной стороны, пришлась очень по душе Леннону, с другой стороны, хоть он был человеком известным и этих краях, общественного помешательства, как в Англии не было, и Джон мог относительно свободно ходить куда вздумается. По совету Боба Дилана, они купили себе велосипеды - для Гринвич Вилидж велосипед был лучшим средством передвижения. "Нью Йорк, - сказал тогда Леннон,- это сегодняшний Рим. Мне всегда нравилось жить в гуще событий. Если бы я жил в старые времена, я 6i предпочел Рим, Париж или Восток, но семидесятые год! принадлежат Америке".

Вскоре Джон и Йоко перезнакомились с местной художественной интеллигенцией, по большей части либеральной или даже левой. Они попали в водоворот новых людей, новых идей, новых событий. Жизнь в Нью Йорке позволяла Джону стать самим собой: по пятам за ним не следовали газетчики, он мог делать что хотел, не объясняя каждый свой шаг вездесущей прессе. Он игра джем-сейшэны с местными музыкантами и даже согласился стать звукорежиссером на записях местного хиппи, Дэвид Пила. Джон не только организовал запись пластинки, но и выпуск ее на Битловской фирме Apple.
За всем этим якшанием с левой интеллигенцией внимательно следили люди сверху, из правительств Никсона. Америка тогда воевала во Вьетнаме, и люди и окружения Леннона были одним из естественных идейны центров антивоенного протеста, что многим правительственным чиновникам, естественно, казалось непатриотичным. Поэтому, когда временная виза Джона и Йоко истекла в феврале 1972 года, их дальнейшее пребывание в Америке не всем показалось желательным. Выяснилось, что получение постоянной визы американской прописки, так называемой "зеленой карточки", могло быть затруднено, поскольку в качеств официального возражения иммиграционные власти могли выдвинуть судимость Джона за хранение наркотиков. Организация, которая с 1972 по 1976 год проводила последовательную антиленноновскую политику, называлась "Сенатский Подкомитет По Внутренней Безопасности". Сформирован он был в эпоху Маккарти, в 50-е годы, и каким-то образом уцелел в недрах Сената до семидесятых годов. Комитет этот получил докладную записку, в которой говорилось, что Джон Леннон, возможно, оказывает финансовую или какую-нибудь другую поддержку политической группировке, которая в 1968 году пыталась сорвать съезд демократической партии США, и что она снова попытается сорвать предстоящий съезд Республиканской Партии в 1972-м. Сенатор-республиканец от штата Южная Каролина, Сиром Турмо, направил Генеральному Прокурору США личное конфиденциальное письмо, в котором утверждал, что "левые политические группировки собираются использовать свою связь с Ленноном для организации рок-фестивалей с целью приобретения фондов на финансирование программы, направленной на свержение президента Никсона". Внизу сенатор приписал: "Можем ли мы не допустить его, т. е. Леннона, в страну?" В марте 1972 года, по истечении гостевой визы, иммиграционные власти предложили Джону покинуть Соединенные Штаты в течение двух месяцев, в противном случае ему угрожала депортация. С одной стороны, Джон и Йоко понимали, что власти на депортацию вряд ли пойдут без особой причины, с другой - они решили вести борьбу до победного конца и по такому случаю наняли крупного адвоката, Леона Уайлдеса.
Борьба Леннона за право оставаться и жить в США вовсе не значила, что он готов был идти на какой бы то ни было компромисс: в апреле 72 года Джон и Йоко выступили в Нью-Йорке на большом митинге, посвященном протесту против американских бомбежек Северного Вьетнама. Это все равно, как если бы в Москве году в 85-м на площади Маяковского состоялся бы митинг протеста против советских бомбежек афганских деревень. Естественно, к делу подключилось Федеральное Бюро Расследований. Агенты ФБР ходили на концерты Леннона, изучали стихи к его последним песням, ЦРУ прослушивало все телефонные разговоры из его квартиры. В секретной докладной записке говорилось тогда, что Леннона следует по возможности арестовать за хранение или употребление наркотиков, на основании чего его можно будет немедленно депортировать. До сего дня неясно, почему этим советом не воспользовались, потому что Джон курил в своей квартире марихуану, не таясь.
Адвокату Уайлдесу, однако, удалось затребовать информацию об этой антиленноновской кампании и добиться продления визы на шесть месяцев. Это автоматически меняло статус Джона и Йоко, потому что вместо гостевой прописки они получали временную. Это позволило Джону появиться на американском телевидении, пользуясь пресловутой тамошней свободой слова он с телеэкрана сообщил миллионам зрителей, что за ним ходят топтуны из ФБР и что его телефон и телефон его адвоката прослушивают. Правительство Никсона, по-видимому, недооценило того общественного резонанса, который могла вызвать тайная кампания против Джона Леннона. С одной стороны, Джон, безусловно, был популярнейшей фигурой и уже этим гарантировал себе симпатию, с другой - американцам было непонятно, как это человек не может жить там, где хочет. Кроме того, ранние семидесятые, если вы помните, были периодом растущего протеста против войны во Вьетнаме, годами Уотергейтского скандала и последующего "импичмента" Никсона, т. е. увольнения его с поста президента - короче, наши наступали широким фронтом. В таком вот общественном климате адвокат Леннона затевал против правительства США одно судебное дело за другим, отвоевывая позиции пядь за пядью. Четыре долгих года длилась борьба, и четыре года адвокат Леон Уайлдес звонил ежедневно, а то по два раза в день, чтобы сообщить об очередной удаче или неудаче. Постепенно в поддержку Леннона стали выступать такие люди, как мэр Нью-Йорка Джон Линдси, писатель Норман Мэйлер, епископ Нью Йорка Пол Мор, известная голливудская кинозвезда 20-х и 30-х годов Глория Суонсон и многие, многие другие. Наконец, в октябре 75 года апелляционный суд США пересмотрел английскую судимость Джона Леннона и все сопутствующие ей обстоятельства и признал ее для Америки недействительной. Однако потребовался еще целый год для того, чтобы Джон получил заветную "зеленую карточку" - которая на самом деле оказалась синей. На последнее судебное заседание, на котором решалась судьба Леннона, он пришел в строгом костюме и галстуке. Любопытно, что четырехлетняя борьба оказала влияние и на адвоката Уайлдеса - он, наоборот, перестал носить костюмы, перешел на джинсы и отрастил себе длинные патлы.
Рассказывая о борьбе Леннона за американскую прописку, мы не могли отвлекаться и не рассказали о серьезном событии в семейной жизни - о длительной, полуторагодовой отлучке Джона из семьи и временном распаде любовного союза. Осенью 1973 года произошли события, удивившие многих: Джон и Йоко разошлись. "Мы провели совместно семь лет, - сказал Джон тогда одному из приятелей, - и это была не просто обычная семейная жизнь, когда утром муж уходит на работу, а вечером возвращается - мы находились вместе 24 часа ежедневно. Так что, рано или поздно, размолвка должна была произойти". Однако, близкие к семье люди знали, что в последнее время характер у Джона стал трудным и вспыльчивым, что в периоды творческого застоя его покидала вера в свои силы. Он много курил, становился нервным, целыми днями мог просиживать в одиночку, запершись в своей спальне, при первой возможности пил, не соблюдая меры. Вспоминая этот период, Йоко признается, что временная разлука им обоим была необходима. "В разводе не было никакой нужды, - говорит она спокойно, - я знала, что в конце концов мы снова будем вместе". Йоко решила, что Джону нужно выгуляться, что если он хочет попить и покуролесить, то ему надо дать такую возможность - но при этом не упускать его из виду.
К тому времени Джон и Йоко переехали в квартиру в доме №1 на западной 72-й улице в Манхеттене, в престижном здании с окнами на Центральный парк, в доме под названием Dacota Building. В этой же обширной квартире они вели дела своей фирмы Lennono. Секретаршей компании была 22-х-летняя китаянка Мэй Пенг, уроженка Нью Йорка - аккуратная, трудолюбивая, преданная. Когда Джон и Йоко решили разойтись, то Йоко посоветовала Джону поехать в Калифорнию. Выехать за пределы Соединенных Штатов в то время он не мог - у него не было американских документов, и, покинув страну, он не мог бы вернуться. Кроме того - сказала Йоко - полезно узнать, что такое Лос-Анджелес. По совету Йоко, секретарша Мэй Пенг отправилась вместе с Джоном. Сделано это было по вполне практическим соображениям:
Джон был совершенно не приспособлен к жизни, он никогда не водил в Америке машину, не умел купить продукты в супермаркете, не мог снести в прачечную белье, не знал, как заказать телефонный разговор и так далее. Посылая Мэй Пенг вместе с Джоном, Йоко не могла не понимать, что между ними, вероятно, возникнут интимные отношения, но она смотрела на это философски: "Пусть уж лучше он будет с Мэй, чем с разными златокудрыми почитательницами таланта". Йоко Оно также учитывала то, что Мэй Пенг не курила, не пила, не принимала наркотиков, была девушкой уравновешенной и неиспорченной. О том, что во время полуторагодовой размолвки у Джона и Мэй Пенг возникла связь, мы знаем из книги, которую Мэй Пенг потом опубликовала. Естественно, этим отношениям в книге придана романтическая окраска, которой, по мнению друзей Джона, встречавшихся с ними в этот период, вовсе не существовало. Не существовало хотя бы потому, что Джон поддерживал постоянную связь с Йоко по телефону, разговаривая с ней практически ежедневно.
Итак, вскоре после размолвки продюсер Лу Адлер предложил Джону и Мэй Пенг поселиться в его лос-анжелесском доме. Один из друзей Джона, известный диск-жокей и радиожурналист Эллиот Минц вспоминает, что три дня спустя после прибытия в Лос-Анджелес Джон появился у него на пороге в 10 утра со словами: "Вставай, вставай, никак до тебя дозвониться не могу!" Десять утра для Джона было ранней побудкой. "Когда же ты встал?" - спросил его Минц, на что Джон ответил: "А я еще и не ложился. Не поможешь ли мне дозвониться до Йоко?" Настроение у Джона было прескверное, по его собственному признанию, он чувствовал себя одиноким, отчужденным и несчастным, начал пить и попал в заколдованный круг: чем хуже было настроение, тем больше он пил, чем больше пил, тем хуже настроение становилось. "Как старый друг,- сказал потом Элиот Минц,- могу сказать о Джоне Ленноне одно: пить он совершенно не умеет!" Замечание Элиота Минца о том, что Джон пить не умеет, относилось к тому, что по собственному признанию Леннона, его организм был подорван наркотиками и сопротивляемость алкоголю у него была низкая - он мог опьянеть от фужера вина и потерять над собой контроль. Вскоре в газетах стали регулярно появляться сообщения о пьяных выходках Джона: в клубе Трубадур на лос-анжелесском бульваре Заходящего Солнца он чуть не сорвал выступление, и его пришлось выставить: придя на концерт своего бывшего идола, Джерри Ли Льюиса, он за кулисами по пьяни начал целовать ему ботинки. Но пожалуй, самая скверная история произошла, когда Джон с музыкантами на записи своего альбома выпил русской водки. Видимо, водка попалась несвежая. Вернувшись домой, он пришел в неистовство и принялся крушить мебель, бить вазы, выбивать цветные оконные витражи и колошматить развешанные по стенам золотые пластинки, которые звукорежиссер Лу Адлер, хозяин квартиры, записал с разными известными исполнителями. Испуганная Мэй Пенг позвонила друзьям Джона, те немедленно приехали и уложили его в постель, привязав руки и ноги буйного к кровати. На следующее утро бузотер этого ничего не помнил. Пришлось ему заверить хозяина дома в том, что он оплатит все расходы по ремонту и восстановлению порушенного, и лично извиниться перед всеми друзьями, которых оскорбил по пьяному делу. После первой же недели в Лос-Анжелесе Джон начал регулярно звонить Йоко, упрашивая ее прекратить размолвку. Их разговоры иногда длились часами, но на его просьбы Йоко неизменно отвечала: "К возврату домой ты еще не готов".
Этот полутарогодовой период был для Джона несчастливым, но трагическим назвать его нельзя: у Леннона не было недостатка ни в деньгах, ни в друзьях, его питейными компаньонами были Гарри Нильсон, Кит Мун из группы The Who, басист Клаус Форман из его Plastic Ono Band, Ринго Старр и другие. Леннон побывал в Лас-Вегасе, испытал свое счастье игрока в рулетку и четыре месяца спустя, попивши и погулявши на юге, вернулся в Нью-Йорк, поселился в отеле. Экскурсии по питейным заведениям продолжались. Несмотря на такой казацкий образ жизни, Джон продолжал писать песни, и его альбом "Walls And Bridges - Стены и Мосты" относится именно к тому периоду. "Что значит - Стены и Мосты?" - спросил один из его приятелей, на что Джон ответил: "Стены - чтоб на них натыкаться, а мосты - чтобы их преодолевать", и добавил насмешливо: "Глубокая мысль!". По мере того, как шла работа над записью альбома, Джон все более приходил в себя, втягивался в трудовой ритм. Вскоре он выехал из гостиницы и вместе с Мэй Пенг поселился в небольшой двухкомнатной квартире. 1974 год был годом Уотергейтского скандала, и события эти захватили Джона целиком. "Страна, которая дает миру Уотергейтское дело, - сказал тогда Джон, - для меня страна Номер Один! Я не пропускал ни одного телерепортажа, это было просто невероятно". В 74 году в Америку с гастролями приезжал Джорж Харрисон, он привез документ, на котором не хватало подписи Джона. Это было окончательное соглашение о расформировании Битлз. Джон, в принципе, не возражал, однако в назначенный час бумагу подписывать не стал - по совету его астролога, день был для деловых мероприятий неподходящим. Харрисон вначале осерчал, но потом старые друзья помирились. Приезжал в тот год в Америку и Пол Маккартни, общались с ним дружески. Но самой теплой была встреча с Элтоном Джоном, с ним Джон поехал в штат Колорадо на записи. Много лет назад Элтон работал в музыкальном издательстве Дика Джеймса в Лондоне, и именно в это издательство Битлз послали свои первые магнитофонные записи, тогда-то и произошло знакомство. Элтон принял участие в пластинке Леннона, в частности, в записи песни Whatever Gets You Through The Night. "Эта песня будет - номер один",- сказал тогда Элтон, но Леннон в ответ только рассмеялся. "Нет,- сказал он, - это невозможно, я здесь сейчас не в фаворе". Элтон побился с ним об заклад с условием, что если песня выйдет на первое место, то Джон Леннон примет участие в концерте Элтона, который был запланирован на 28 ноября 1974 года в Мэдисон Сквер Гарден.

Элтон оказался прав, и песня Whatever Gets You Through The Night поднялась на первое место американского списка, так что по условиям пари 28 ноября Леннон, заметно нервничая, стоял в кулисах Мэдисон Сквер Гарден перед началом концерта Элтона Джона. 20 тысяч собравшихся встретили Джона Леннона как народного героя. Элтон был другом семьи и, ничего не говоря Джону, он пригласил Йоко на концерт. Если бы Джон об этом знал, то вряд ли вышел на сцену, он бы слишком нервничал. После концерта за кулисы пришла Йоко. Несмотря на то, что они разговаривали по телефону чуть не каждый день, Джон и Йоко не виделись более года. Леннон был взволнован, как школьник. Встреча эта оказалась поворотной: в течение последующих полутора месяцев Джон несколько раз встречался с Йоко. Наконец, в январе 75 года в отеле Plaza за чашкой чая он объявил, что готов к возврату в семью причем готов во всех отношениях. "Она научила меня всему что я знаю,- сказал тогда Джон Леннон, - уроки эту суровы, и я не всегда мог их вынести. Когда мы были в разлуке, именно я вел себя по-свински, не заботясь о том, что мои приключения появлялись в газетах. Йоко скучала по мне и любила меня, но ее жизнь была упорядочена. Я вернулся, но я вернулся в ее жизнь, а не наоборот", и (присущим ему юмором добавил: "Йоко и я с гордостью заявляем, что наша размолвка окончилась полной неудачей!" Любопытно то, что вскоре после воссоединения Джона с Йоко Битлз как музыкальное предприятие решением Верховного Суда в Лондоне было наконец расформировано. Воспитательная мера, проведенная Йоко Оно с поистине самурайскими самопожертвованием и дисциплиной, увенчалась успехом - в семью возвратился непьющий, утихомиренный и укрощенный Джон Леннон переродившийся настолько, что после рождения сына он (готовностью взял на себя домашние обязательства превратившись в домохозяина и предоставив Йоко веста все дела и осуществлять связи с внешним миром.
Уже через несколько недель, весной 1975-го года счастливый Джон рассылал открытки своим друзьям с посланием: "Еще один удар для вас - Джон и Йоко ж просто снова вместе, они беременны". Как Джон, так и Йокс давно хотели ребенка, еще в конце шестидесятых, ест помните, первая беременность Йоко окончилась неудачно Это произошло потом еще дважды. В начале семидесятые выяснилось, что супруги могут остаться вообще бездетными - из-за Джона. В 72 году они обратились к 95-летнему китайскому врачу, доктору Хонгу, специалисту по травам и иглоукалыванию. Теперь, три года спустя, известие о будущем сыне (Джон почему-то с самого начала был уверен, что это будет сын) коренным образом изменило его планы на будущее. Леннон дал себе слово на пять лет оставить музыку и целиком посвятить себя семейной жизни. Он начал запоем читать книги по уходу за младенцами, ходил с Йоко на врачебную физкультуру и всячески оберегал ее покой.
8-го октября 1975 года, когда Йоко уже лежала в роддоме в частной палате (в которой в свое время рожала Жаклин Кеннеди), позвонил адвокат Джона и сообщил, что американские власти дали согласие на "зеленую карточку" постоянную американскую прописку. Джон пригласил его в больницу и там, у постели Йоко, они все вместе разбирались в сложностях иммиграционных документов до полуночи. Е полночь настал день рождения Джона, а через два часа Йоко родила мальчика. Роды были трудными, ей делали кесарево сечение, переливание крови, роженица чуть не умерла. Все эти часы Джон, естественно, находился в больнице, он ждал, когда Йоко очнется от общего наркоза. К нему подошел дежурный врач. "Я люблю музыку Битлз, - взволнованно сказал он, - позвольте пожать Вам руку!" "Идите Вы на три буквы! - взорвался Джон,- спасите лучше мою жену!" Несколько медсестер тоже подходили к нему и просили автографы, Джон был возмущен: "Они совершенно были как будто безразличны к переливанию крови у Йоко, к ребенку, в ТАКОЙ момент они просили у меня автографы!"
Несколько месяцев по возвращении домой квартира Леннонов была полностью закрыта для посетителей - Джон боялся какой-нибудь инфекции, кроме Джона и Йоко никто не имел права касаться новорожденного. Со всех концов света тем временем поступали поздравительные письма и телеграммы, многие из них с шутками по поводу того, что супругам удалось родить сына в день рождения Джона, но Джон по этому поводу был настроен совершенно серьезно: "Ребенок, - сказал он, - сам выбирает время, место и семью, в которой он родится; Йоко не просто родила Шона, он был дан нам через нее, как чудо, как подарок". "Ну,- сказала Йоко своему мужу вскоре после возвращения из больницы, - я носила ребенка девять месяцев, произвела его на свет, теперь - твоя очередь". По обоюдному согласию, Йоко занялась финансовыми делами семьи, ее контора помещалась в том же доме, в другой квартире внизу, принадлежавшей Леннонам, а Джон приступил к своей новой роли домашнего хозяина. Через четыре месяца после рождения Шона и Джона истек контракт с фирмой EMI, и несмотря на предложение компании, Джон решил контракта не продлевать. Таким образом, впервые за последние 15 лет он оказался свободным от каких-либо обязательств и был предоставлен самому себе. Он кормил ребенка, мыл его, купал, одевал, читал ему книжки, играл с ним. Больше всего Джон не любил менять пеленки, однако он и это делал сам. Все это тем более удивительно, если учесть, что семья Леннонов к тому времени держала в штате около 20 человек обслуживающего персонала.

Полное имя мальчика было ШОН ТАРО ОНО ЛЕННОН, Джон настоял, чтобы одно из имен было японским, ТАРО - это имя, аналогичное ирландскому ШОН, английскому ДЖОН или русскому ИВАН. Джон также хотел, чтобы его сын вырос настоящим интернационалистом, поэтому у него было не только два имени, но рождение его было зарегистрировано в Нью Йорке и в Лондоне и он, соответственно, получил как американское, так и британское подданство. Крестным отцом Шона стал Элтон Джон.
Тем временем, деловая женщина Йоко переживала трансформацию. До того времени она была совершенно нематериалисткой - отчасти потому, что ее мать в свое время упивалась роскошью и любила показывать дочке свои драгоценности, у Йоко как бы выработался иммунитет, невосприимчивость к стяжательству, но приступая к исполнению своей новой роли, Йоко поняла, что ее прежнее отношение к деньгам будет мешать работе. Необходимо было менять психологический настрой. "Я занялась медитацией,- говорит Йоко,- я представила себе богатства мира - бриллианты, шелка, произведения искусства,- причем попыталась представить это не так, как раньше, а с любовью. Джон, как бы почувствовав это, сразу купил мне бриллиантовое ожерелье, и если раньше я бы сказала - зачем это все нужно? - то на этот раз я отметил для себя красоту и поблагодарила Джона". Одним из первых решений супругов было то, что семейные капиталы должны вкладываться в то, что не вредит природе - никаких акций химической и нефтяной промышленности, но для начал они стали постепенно скупать квартиры в своем же доме.
Если вам удастся когда-нибудь посмотреть фильм Роман Поланского Rosemary's Baby - "Ребенок Розмари", обратит внимание на место действия фильма, он снимался именно этом многоквартирном доме на 72-ой Западной улице. Стать жильцом этого ЖСК нелегко, решение о продаже каждой квартиры принимает выборный домовой комитет, и многим известным даже кинозвездам и разным богатеям в свое врем было отказано, но семья Леннонов пользовалась доброй славой, поэтому против их кандидатуры возражений не было. В конце концов супруги приобрели пять квартир с общим количеством в 34 комнаты. Когда Йоко спросили - зачем им столько квартир, она ответила: "Вы знаете, Джон и я всегда хотели жить в собственном доме". Покончив с квартирами Йоко перешла к сельскому хозяйству, вскоре в штат Вирджиния и в штате Нью-Йорк было приобретено четыре фермы общей площадью в 1600 акров, т. е. 640 га, для выращивания разных культур, а также 250 племенных коров голштинской породы. Надо сказать, что потом одна из этих коров с продуктивностью в 24 тысячи литров молока в то) была продана на сельскохозяйственной ярмарке за 265 тысяч долларов, что по тому времени было мировым рекордом. Раз или два в неделю с семейных ферм в Нью-Йорк доставлялись свежие продукты, полученные чисто природным путем, без химических удобрений. Неподалеку от Нью-Йорка, на острове Лонг-Айленд, семья купила дачу, дом с видом на Атлантический океан. Рядом с дачей была пришвартована купленная по случаю 20-ти метровая океанская яхта под названием Isis - "Изида" и шлюп, который Джон назвал Strawberry Fields. В южном штате Флорида, в курортной жаре Ленноны приобрели пляжное поместье, построенное в 1919 году и в свое время принадлежавшее семейству заносчивых Вандербильдов. Кроме обычной приемной и гостиных, в здании было семь спален, пять комнат для прислуги, крытый и открытый бассейны и собственный 50-метровый отрезок океанского пляжа.
Чем больших деловых успехов добивалась Йоко, тем более безоговорочно ей верил Джон. Принимая очередное деловое решение, Йоко всегда советовалась с несколькими астрологами, нумерологами и гадателями на картах таро. Более того, комбинация звезд и знаков Зодиака для всех вновь принимаемых в семейный штат или даже новых знакомых тщательно проверялись астрологами. Бывали дни, в астрологическом отношении благоприятные для дел, бывали дни, когда Йоко не подписывала никаких бумаг, дни, когда нельзя было совершать никаких поездок или вступать в контакт с людьми с неподходящими звездами.
В июне 77 года вся семья поехала в Японию, где Ленноны-Оно провели пять месяцев, в поездке их сопровождал старый приятель Эллиот Минц. Джон вел строгий и здоровый образ жизни, совершенно не пил, занимался спортом, йогой, совсем отказался от сладкого. Япония произвела на Джона большое впечатление. На обратном пути Йоко проверила нумерологические таблицы и пришла к выводу, что домой нужно лететь раздельно, причем сама она вылетела прямым рейсом в Нью-Йорк, а мужа с приятелем и сыном послала кружным путем: Токио, Гонконг, Дюбай, Франкфурт и только потом - Нью-Йорк. Элиот Минц вспоминает, что Джон никогда не был с ним так откровенен, как во время этого 26-тичасового перелета, тем более, что за сыном присматривала нянька, а по обе стороны сиденья были свободны. Во время перелетов Джон и Йоко обычно покупали не только два соседних места, но и два впереди - с тем, чтобы на них никто не сидел. "Таким образом,- сказал Джон,- я по крайней мере гарантирован, что сидящий рядом не будет спрашивать: а когда Битлз снова соберутся вместе?"
В течение первых двух лет после рождения Шона Джон вел жизнь затворника, редко даже отвечал на телефонные звонки, но после возвращения из Японии он переменился. Сыну исполнилось два года, и в свете материальных успехов матери Джон решил применить к нему свою теорию "обратного материализма". Теория состояла в том, что сам Леннон и миллионы ему подобных росли в надежде, что однажды они смогут купить себе первую машину, свой первый дом, первый костюм, свою первую гитару и т. д. - завтрашний день связывался с надеждами на благополучие. "Я не хочу,- сказал Джон,- чтобы мой сын рос потребителем". Поэтому Шону было предоставлено все, что только он мог пожелать, причем в самом раннем возрасте.
Посещение знаменитого нью-йоркского игрушечного магазина "Шварц" могло единовременно обойтись Джону в несколько тысяч долларов, огромные деньги тратились на различных роботов, на самые последние компьютерные игры. Теория Леннона сработала: в возрасте восьми лет самым важным для его сына Шона была коллекция собранных им самим камушков, его главным увлечением - собирание редких раковин на берегу океана. Кучи дорогих игрушек, электрические автомобили и поезда, разные модели Шона к тому времени уже не интересовали.
В августе 80 года Джон решил отправиться на своей яхте "Изида" в сопровождении пяти человек команды на Бермудские острова. По пути яхта попала в шторм, половина экипажа вышла из строя из-за морской болезни, и Джону самому пришлось вставать за штурвал. Он отправился в это путешествие, чтобы отдохнуть от домашних забот, но вместо этого каждый день названивал домой. Часто случалось, что Йоко была занята деловой встречей и телефонных звонков не принимала. Такой поворот событий вдохновил Джона на написание песни I'm Losing You - "Я Теряю Тебя" , он спел ее на следующий день по телефону. За этой песней последовала другая, он ее тоже проиграл по телефону, на что Йоко ответила, что у нее тоже есть новый материал, который она тут же исполнила. По возвращении домой выяснилось, что у супругов набралось около 20 песен, готовых к записи. Название для пластинки Джон придумал еще на Бермудских островах, в местном ботаническом саду, где растет цветок под названием Double Fantasy - "Двойная Фантазия", название это как нельзя лучше отражало суть новой пластинки.
Впервые за много лет записывали не для какой-нибудь пластиночной фирмы, а для себя. Всем музыкантам, участвовавшим в записи, Йоко поставила условие - никаких крепких спиртных напитков, никаких наркотиков. Во время перерывов из ресторана приносили японскую еду, одно из небольших помещений при студии оборудовали в комнату отдыха для Джона и Йоко - туда была поставлена кое-какая мебель из квартиры, развешаны картины с тем, чтобы и Джон и Йоко чувствовали себя как дома. Когда смикшировали достаточно песен для долгоиграющей пластинки, Джон стал подумывать о том, кому предложить законченную ленту, ему не хотелось вновь связываться с крупной корпорацией. Много фирм проявляли интерес к новым записям, но почти все они хотели эти записи сначала прослушать перед тем, как сделать деловое предложение. Джон подобное положение считал для себя оскорбительным и на предварительное прослушивание из принципа не соглашался. Пластинка в конце концов была выпущена фирмой Geffen, руководитель которой Дэвид Геффен согласился принять ленты и подписать контракт, так сказать, вслепую.
К моменту выхода в свет пластинки Джону исполнилось 39 лет, после долгого периода умеренной и здоровой жизни, вегетарианства и путешествий он был в великолепной форме - как физически, так и умственно. Он был полон планов на будущее, по крайней мере еще две долгоиграющих пластинки были в заделе, в 81 году он собирался пересечь на своей яхте Атлантический океан и выступить с коротким турне в Великобритании, затем в Гамбурге и трех основных американских городах. Леннон ясно отдавал себе отчет, что многие рок-герои, рано ушедшие из жизни - Элвис Пресли, Джими Хендрикс, Брайен Джонс, Джанис Джоплин и другие - стали своеобразными жертвами созданных ими самими легенд. Джон не хотел быть героем рок-н-ролла, не хотел прожигать жизнь, он собирался использовать рок-музыку для выражения своего нового повзрослевшего "Я", своих новых устоявшихся взглядов. "Художник,- сказал Джон,- поначалу свободный, постепенно становится рабом созданного им самим образа художника, и многие таким образом убивают себя. Говорят, что жизнь начинается в сорок лет, и я в это тоже верю, я живу с интересом - а что же будет дальше?" Одна из песен на пластинке Double Fantasy называется Just Like Starting Over - "Как Будто Начиная Снова", и вот, отмечая выход пластинки в свет, Йоко подарила Джону золотые часы, на крышке которых было написано: "Джону. Как будто начиная все снова, с любовью Йоко".

После выхода альбома Леннон попал в старую музыкальную колею: сочинение новых песен и запись их шла почти безостановочно. 8 декабря 1980 года, проведя в студии звукозаписи около пяти часов, вечером, без десяти одиннадцать, Джон и Йоко возвращались домой. Джей Хэстингс, двадцатисемилетний портье, восседавший в вестибюле дома, обитом дубовыми панелями, вышел из своей загородки, чтобы открыть Леннонам дверь. Когда Джон вошел в подворотню, его окликнул молодой человек в очках. "Господин Леннон?"- спросил он и, не дожидаясь ответа, выпустил в Джона пять пуль из револьвера 38 калибра. Джон, шатаясь, поднялся на шесть ступенек и рухнул на полу вестибюля. "В меня стреляли, в меня стреляли",- сказал он. Хэстингс нажал кнопку сигнализации, связанную непосредственно с полицейским участком, через две минуты приехала машина, полицейские, решив не ждать скорую помощь, доставили Джона в больницу имени президента Рузвельта. Врачи пытались массировать сердце Джона, но это не помогло - он умер от потери крови.
Весть об убийстве буквально потрясла весь мир, радиостанции многих стран транслировали музыку Леннона, в памятных для Джона местах, особенно в Нью-Йорке, у его дома, стали собираться тысячные толпы, не расходившиеся ни днем, ни ночью. Убитая горем Йоко постригла в знак траура волосы и передала журналистам и почитателям Леннона короткую записку: "Джон любил и молился за всех людей, сделайте для него то же самое". Позже, по просьбе Йоко, четыреста тысяч человек, собравшиеся в Нью Йоркском Центральном Парке, почтили смерть Джона десятиминутным молчанием.
Всю свою жизнь Джон Леннон отдавал себе отчет в значении для себя цифры 9. Родился он 9 октября 1940 года, его сын Шон родился в тот же день, 9 октября 75 года. Менеджер Битлз, Брайен Эпштейн впервые пришел посмотреть ребят в ливерпульский клуб КАВЕРНА 9 ноября 61 года, и их первый контракт с фирмой EMI был подписан 9 мая 62 года. Джон познакомился с Йоко Оно 9 ноября 66 года, квартира Джона и Йоко расположена на Западной 72 улице (семь и два в сумме - девять), и номер их первой квартиры был тоже 72. Интересно, что в студенческие годы, в Ливерпуле, Джон ездил в художественное училище на автобусе номер 72. Среди песен Джона есть несколько, в название которых включена цифра 9. Revolution 9 - "Революция Девять", Number 9 Dream - "Мечта Номер Девять" и One after 909 - "Следующий за 909". Эти песни он написал в доме своей матери, доме номер 9 по улице Newcastle Road. Адрес его тетки, Мими, был: улица Panorama Road, дом 126 ( один два и шесть в сумме дают девять). Джон шутил даже, что одна из его самых значительных песен - Give Peace A Chance в припеве содержит девять основных слов. В именах "Джон Оно Леннон" и "Йоко Оно Леннон" буква "О" встречается девять раз, наконец, Джон был убит в 10.50 по нью-йоркскому времени 8 декабря 1980 года, в Великобритании в этот момент было на пять часов больше, там уже наступило 9 декабря. Тело Джона было доставлено в больницу имени Рузвельта, расположенную на Девятой Авеню.
После смерти Джона Йоко попросила обслуживающий персонал все предметы в квартире, мебель, картины и фотографии оставить на том же месте и в том же положении, где они были при его жизни. Почти три месяца Йоко провела, запершись в своей спальне, глядя в окно на Центральный Парк, куда она часто с Джоном ходила на прогулки, питалась одними грибами и курила. В конца концов, Йоко решила с квартиры не съезжать, все здесь ей напоминало о Джоне, она чувствовала его невидимое присутствие.
За два месяца после смерти Джона в Дакота-билдинг со всего мира пришло более 250 тысяч писем, письма продолжали поступать и потом.
В 82 году убийца Леннона, Марк Дэвид Чапман, написал Йоко из своей одиночки строгого режима, спрашивая разрешения на написание своей биографической книги с тем, чтобы доходы с нее пошли на благотворительные нужды. Если Йоко возражает, писал Чапман, он книги этой писать не станет. Письмо вызвало у Йоко много слез, отвечать она на него не стала, но решила письмо сохранить из исторических соображений, как она сказала, для будущих поколений.
В своем завещании Джон оставил половину своего состояния Йоко - а оно оценивалось в момент его смерти примерно в 150 миллионов долларов (кроме того, около пятидесяти тысяч долларов поступает ежедневно в виде авторских гонораров), а вторая половина была оставлена для создания благотворительного фонда.
Помимо этого фонда, сама Йоко тоже занимается благотворительностью: в 83 году она продала семейные фермы и пляжное поместье, пожертвовав около пяти миллионов долларов детским домам во всем мире. В числе их был и ливерпульский детский дом "Strawberry Fields", вдохновивший Джона на написание песни.
Городское управление Нью-Йорка, желая почтить память Джона Леннона, выделило в Нью-Йоркском Центральном Парке территорию для создания мемориала под названием Strawberry Fields. Йоко написала главам государств во всем мире с просьбой прислать растение, камень или минерал, которые могли бы представлять эту страну в мемориале
"Стробери Филдз". На ее просьбу откликнулось сто двадцать шесть государств. 21 марта 84 года мэр Нью-Йорка Эд Коч торжественно открыл этот мемориал.
Джон Леннон был не просто гениальной личностью, он был человеком редкой принципиальности, абсолютной честности и огромной неутомимой энергии. Он был человек прямой, остроумный, легко ранимый, простой, романтик в душе - за все эти качества его и полюбили миллионы людей. Леннон был философом двадцатого века, подавшим пример гуманизма, человеком, смотревшим в будущее. Музыка Джона Леннона и дух его остаются с нами. Во всяком случае - со мной.

Сева Новгородцев,
"О!", октябрь, 1995




"ГОСПОДЬ БОГ ГОВОРИЛ СО МНОЙ"
В ПОИСКАХ ЛЮБВИ И ДОБРА
"Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ ДЖОНА ЛЕННОНА"
ОДЕРЖИМЫЙ ДЕМОНАМИ

"СДЕЛАЙ ЭТО!"
Марк Чапмен был одержим манией величия. Он возомнил себя Джоном Ленноном и застрелил знаменитого музыканта, чтобы избавиться от "двойника".
В семидесятые годы знаменитый и обожаемый всеми Джон Леннон жил почти отшельником в одном из нью-йоркских домов, фасадом обращенном на Центральный парк. Хотя ему нравились свобода нравов, бурная, беспечная жизнь Нью-Йорка, он с параноидальной настойчивостью оберегал свое уединение и заботился о собственной безопасности. Первый раз ему угрожали смертью в 1964 году, когда знаменитая четверка, известная миру как "Битлз", выступала во Франции. Во время концерта Джону Леннону вручили записку, в которой сообщалось, что он умрет этой ночью.
Однако эта угроза, равно как и несколько других, последовавших за ней, не была приведена в исполнение. Очевидно, певца решили просто попугать.
И все же Джон осознавал свою уязвимость и предпочитал проводить время в огромной кровати с Йоко Оно, отгородившись от полного опасностей внешнего мира и от завистливой публики.
Но в шести тысячах миль и четырех временных поясах от него жил человек, чье желание убить Джона Леннона стало всепоглощающей страстью. Марк Чапмен был горячим поклонником Леннона с тех пор, как музыкант начал свой звездный путь в составе легендарной четверки. Чапмен любил философию его песен, боготворил Леннона как проповедника любви и мира.
Но где-то в глубине души искра любви угасала и разгоралось пламя зависти и ненависти. Чтобы лучше понять причины превращения Марка Дэвида Чапмена в будущего убийцу Джона Леннона, нужно ознакомиться с некоторыми эпизодами его детства и кругом интересов, которыми он жил.
Марк родился в семье Дэвида и Дианы Чапменов в Атланте, столице одного из южных штатов, в октябре 1955 года. Его отец, бывший сержант военно-воздушных сил, был банковским служащим, мать -домашняя хозяйка - занималась благотворительностью. Ничего необычного в его детстве не было. Такую жизнь вели миллионы его сверстников во всем мире: обычные удачи и разочарования в любовных делах, пара затяжек дурманом наркотической травки, в соответствующем возрасте - несколько банок пива.
В четырнадцать лет он сбежал из дома на целую неделю, в пятнадцать стал "последователем Христа" - с длинными волосами, в рубашке, подвязанной веревкой, с большим крестом на шее и неизменной Библией под мышкой. Всегда впечатлительный, в состоянии постоянного высочайшего напряжения и с острым желанием самоутвердиться, он бросался от одной прихоти к другой, включая и наркотики. Одурманенный марихуаной, он любил погружаться в призрачный сон.

"ГОСПОДЬ БОГ ГОВОРИЛ СО МНОЙ"
Когда Марку исполнилось шестнадцать, он покончил с марихуаной и заявил: "В моей жизни произошло событие, намного значительнее всего, что я пережил до этого. Господь Бог говорил со мной и дал мне понять, что я должен проявить все лучшее, что заложено во мне". Чапмен стал помощником директора летнего лагеря Христианского союза молодежи. Тони Адамс, босс Марка, вспоминал: "Он обладал всеми качествами лидера, был очень внимательным, чутким, в его лексиконе не было даже слова "ненависть". Он признался, что в юности употреблял наркотики, но потом почувствовал, что к нему прикоснулся Бог и вся его жизнь перевернулась. Я думаю, что годы работы в летнем лагере были лучшими годами в его жизни. Возможно, здесь он в последний раз испытал счастье".
Дети были им очарованы. Он знал множество сказок и всегда надолго овладевал их вниманием.
Но в 1974 году Марк прочитал произведение, которому суждено было изменить его жизнь. Кто-то дал ему книгу "Над пропастью во ржи" Дж. Д. Сэлинджера. Эта повесть о том, как восприимчивый к красоте, мечтательный подросток Холден Коулфилд в одиночку выступает против жестокого и враждебного мира, глубоко затронула обнаженные нервы Чапмена. Он сравнивал себя с главным героем и каждому, кто соглашался слушать его, цитировал свой любимый отрывок из книги: "Я рисую всех этих маленьких детей, играющих в какую-то игру на этом большом поле ржи. Тысячи малышей и ни одного взрослого человека, за исключением меня". Книга стала гимном, символом для утративших иллюзии, разочарованных подростков во всем мире. Но никто не воспринял ее так близко к сердцу и никто не исказил ее смысл так сильно, как Марк Чапмен.
Где-то в это время в его запутанную жизнь ворвалась рок-музыка. Тод Рундгрен, Джимми Хендрикс и Боб Дилан стали его любимцами. Но "Битлз" оставались на вершине его почитания, а любимым певцом по-прежнему был Джон Леннон. Нет, он обожал не музыку Леннона, он любил его философию, его откровения в вопросах мира, любви и справедливости. Марк даже играл на гитаре и старался во всем подражать своему кумиру, хотя и понимал, что ему далеко до гениальности Леннона. И тогда он сосредоточился на учебе, надеясь впоследствии получить полную оплачиваемую ставку в Христианском союзе молодежи. В 1975 году, прослушав курс лекций в колледже, Марк Чапмен по заданию союза уехал в Бейрут. Но его миссия вскоре завершилась, поскольку в Ливане началась гражданская война.
После Ливана Чапмен уехал в штат Арканзас, куда переместился лагерь Христианского союза молодежи для оказания помощи вьетнамским беженцам. И вновь он добился популярности, на сей раз среди азиатских иммигрантов, и заслужил глубокую благодарность людей, ради которых работал.
Происходят изменения и в личной жизни - Марк знакомится с девушкой по имени Джессика Блэнкеншип. Он обожал ее, но после отъезда в декабре 1975 года из Форт-Чаффи настроение его резко изменилось. Джессика вспоминала, что все чаще Марк стал заговаривать о смерти, о том, что история рода человеческого -это история борьбы. Он впал в состояние длительной депрессии и постоянно говорил о самоубийстве.

В ПОИСКАХ ЛЮБВИ И ДОБРА
Джессика убедила Марка продолжить учебу на гуманитарном факультете. Ему просто необходимо было образование, чтобы осуществить свою мечту - возглавить Христианский союз молодежи. Но, проучившись один семестр, Чапмен бросил колледж. Вскоре от него ушла и Джессика. Лето 1976 года он провел в лагере, но осенью устроился на работу охранником и стал отличным стрелком. Охранникам окружной технической школы в Атланте на испытательных стрельбищах требовалось выбивать хотя бы шестьдесят очков из пистолета. Чапмен выбил восемьдесят восемь.
Казалось бы, все складывалось удачно. Но неожиданно для самого себя Марк стал быстро полнеть. Собственный внешний вид раздражал его, и с каждым днем он все больше озлоблялся.
В 1977 году после развода родителей Чапмен улетел в Гонолулу, на Гавайские острова. Однажды, взяв напрокат машину, он отправился в живописное место, с которого открывалась великолепная панорама Тихого океана, прикрепил один конец шланга к выхлопной трубе автомобиля, а другой вывел в салон. Его спас прохожий, постучавший в окно. Чапмен находился в загазованном салоне пятнадцать минут и потом все удивлялся, почему не умер. Понял он это, осмотрев наружную часть шланга: горячий выхлопной газ прожег в нем дыру. Чапмен разозлился, что его план самоубийства не удался. Но после этого инцидента он обратился в клинику, где ему посоветовали пройти продолжительный курс лечения у психиатров.
Чтобы быть рядом с ним, на Гавайи прилетела его мать, но и она не смогла облегчить душевное состояние Марка. Он был удручен тем, что с записью в документах о попытке самоубийства никогда не получит приличную работу в Христианском союзе молодежи.
В 1978 году, скопив немного денег, он отправился в кругосветное путешествие по маршруту Токио - Сеул - Сингапур -Катманду - Дели - Тель-Авив - Париж - Лондон. После возвращения в Гонолулу работал в госпитале. Потребность видеть рядом близкого человека становится столь острой, что он решается официально оформить отношения с Глорией Абе, американкой японского происхождения. Они поженились в июне 1979 года, за восемнадцать месяцев до убийства Джона Леннона.
Но из-за сумасбродного поведения Марка вскоре их брак дал серьезную трещину: он тратил сотни долларов на приобретение дорогостоящих произведений искусства, что едва ли мог позволить себе. Именно в это время будущий убийца начал вести разговоры о "предательстве" Джона Леннона. Глория выслушивала его напыщенные монологи, в которых он обвинял певца за его богатство и взгляды на жизнь, на мир, на любовь.
23 октября над своим рабочим местом он прикрепил листок с надписью "Джон Леннон", а четыре дня спустя купил короткоствольный пистолет.
Через несколько дней Марк Чапмен был уже в Нью-Йорке. Затем посетил свой родной город Атланту, где рассказал местному священнику, что в его душе постоянно происходит борьба между добром и злом, но сообщить какие-то подробности отказался. Навестил он и Джессику. Позднее она скажет, что Марк выглядел весьма удрученным.
Чапмен вернулся в Нью-Йорк еще более угнетенным, так как визит в Христианский союз молодежи, где он провел несколько счастливых летних сезонов, показал, что там его окончательно забыли.
Чапмен стал околачиваться возле дома, в котором жил Леннон, стараясь затеряться в толпе зевак и прохожих, мечтавших хоть мельком, хоть разок взглянуть на своего кумира. После ареста Марка один мужчина воскликнул: "Да я же видел его в день убийства! Я живу здесь недалеко и припоминаю, что видел этого парня несколькими днями раньше. Здесь всегда полно людей, поджидающих Джона. Но этот малый выделялся среди них. Он сновал туда и обратно, словно сгорал от нетерпения".
Чапмен остановился в Христианском союзе молодежи Нью-Йорка. 7 декабря, в воскресенье, он отметился там и перебрался в дорогую гостиницу. Весь следующий день он снова бродил перед дом ом Леннона с четырнадцатичасовой кассетой песен "Битлз" в руках и с новым альбомом Леннона и Йоко под мышкой. При нем были также пистолет и постоянный спутник его жизни -книга "Над пропастью во ржи".
В толпе фанов Марк разговорился с юной блондинкой. Вместе они перекусили в ресторане, а после обеда к ним присоединился Пол Гореш, фотограф-любитель, также горячий поклонник музыканта. Через несколько минут, ровно в 16.30, на улицу вышел Леннон, сопровождаемый Иоко.
Он направился к лимузину, и в это время из толпы вышел Чапмен и протянул ему альбом. "Автограф, пожалуйста",-попросил он прерывающимся от волнения голосом. Джон на мгновение остановился, и в это время Гореш сфотографировал его.

"Я ТОЛЬКО ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ ДЖОНА ЛЕННОНА"
Джон Леннон вернулся домой в 11.30 вечера. Марк Чапмен поджидал его спрятавшись в тени. "Мистер Леннон!"- позвал он. Джон повернулся, чтобы посмотреть, кто его окликнул, и тогда, раздираемый самыми противоречивыми чувствами, Чапмен выпустил в музыканта пять пуль. Иоко Оно опустилась на колени и, обхватив руками голову мужа, как бы укачивала его, а швейцар кричал Чапмену: "Да знаешь ли ты, что наделал?" - "Я только что застрелил Джона Леннона",-спокойно ответил Марк.
Его арестовали тут же, возле дома, а Леннона срочно отправили в больницу имени Рузвельта. Он был в полубессознательном состоянии, но все еще жив, хотя и потерял очень много крови. "Его невозможно было спасти никакими средствами,- скажет несколькими часами позже доктор Стивен Линн, руководитель службы "скорой помощи".- Он потерял слишком много крови, около восьмидесяти процентов от общего объема. Иоко уже сообщили о его смерти".
Новость распространилась по ночному Нью-Йорку с быстротой молнии. Примерно за час возле дома, в котором жил Джон Леннон, собрались тысячи людей. Они стояли с зажженными свечами в память о нем. Толпа пела песни Леннона, а телеграфы передавали во все газеты мира подробности этого ужасного убийства. Президент Джимми Картер говорил об иронии судьбы, о том, что "Леннон пал жертвой насилия, хотя сам всегда боролся за мир", а новый президент Соединенных Штатов Рональд Рейган назвал это убийство "величайшей трагедией". Мир погрузился в траур.
Чапмену предъявили обвинение в убийстве и предписали пройти тридцатидневное психиатрическое обследование.
Под усиленной охраной Чапмена поместили в отдельно расположенной палате одной из больниц, где с него не спускали глаз все двадцать четыре часа в сутки, что бы не дать ему покончить жизнь самоубийством. Но поскольку возникло опасение, что Чапмена могут убить поклонники Леннона из чувства мести, его перевели в городскую тюрьму. Второй адвокат -первый отказался вести дело, так как день ото дня росло возмущение людей, а с ним и угроза расправы над убийцей,- заявил, что на суде обвиняемый будет оправдан, так как медики признают его душевнобольным. Когда в августе 1981 года дело слушалось в суде, адвокат Джонатан Маркс выступил против утверждений, что Марк выслеживал Леннона, как бы подкрадывался к нему, а после убийства не испытывал раскаяния. Он характеризовал его как человека с глубоко расстроенной психикой, особо подчеркнув: "Все отчеты содержат одно и то же заключение: Марк Дэвид Чапмен - ненормальный человек. Это не было обдуманное преступление. Оно было совершено в состоянии безумия".
Но сам Чапмен признал себя виновным в убийстве. Тем не менее однозначно сказать, что он человек со здоровой психикой, нельзя. Когда в суде ему предоставили возможность сказать несколько слов, он просто процитировал отрывок из книги "Над пропастью во ржи", которая стала его евангелием.
В телестудии Нью-Йорка собрались психиатры, чтобы попытаться объяснить Америке, почему погиб Леннон. Наиболее убедительную версию мотивов преступления выдвинул гавайский психиатр Роберт Марвит. Он сказал: "Марк начал подписываться именем Леннона. Можно с уверенностью утверждать, что он верил в то, что был Ленноном или превращался в него. В критический момент Чапмен мог сказать себе: "Господи, Леннон знает, что нас двое. Я должен уменьшить их до одного". Но если рассматривать феномен Марка Дэвида Чапмена в комплексе, я не уверен, что мы когда-либо узнаем, что же в действительности управляло им, что привело в движение этот дьявольский механизм".

ОДЕРЖИМЫЙ ДЕМОНАМИ
Прошло много лет, прежде чем безумный убийца Леннона впервые заговорил о демонах, которые привели его к убийству, о том, как он вымаливает у Бога прощение за это страшное преступление.
В 1991 году Марк Чапмен согласился дать интервью о событиях, которые привели его к роковым выстрелам. Он утверждал, что слышал зловещий шепот: "Сделай это! Сделай это! Сделай это!" Он заявил, что тренировался три дня в гостиничном номере, прежде чем подстеречь Леннона у входа в его нью-йоркскую квартиру.
За время пребывания в тюрьме Чапмен получил больше смертельных угроз, чем любой другой заключенный в Америке. Поклонники "Битлз" не простили ему убийства певца мира и свободы Джона Леннона. Даже отец не смог простить его и ни разу не навестил в тюрьме. Однако Чапмен надеется со временем вымолить прощение у Бога и у людей.
Он рассказывает: "Я чувствовал себя совершенно разбитым. Меня бесило сознание того, что я буду лже-Ленноном. Я рассматривал его фотографии. Поставьте же себя на мое место. Вот он стоит на крыше роскошного здания. Так молод и прекрасен! Он призывал нас развивать воображение, не быть жадными. И я верил ему! Все стены моей комнаты были увешаны фотографиями "битлов". Я верил, что они делают все это не за деньги. С десяти лет я пропитывался правотой Джона Леннона, я принял его всем сердцем...
Но вдруг я обнаружил в своей голове "маленьких человечков". Я говорил с ними каждый день, спрашивал их, что мне делать. И это они, "маленькие человечки", убедили меня убить знаменитого музыканта Джона Леннона.
Они были перепуганы. Они были шокированы. Они являлись частью моей совести, и когда я действовал не по совести, во мне не оставалось ничего, что управляло бы мной. Я оставался один. И тогда я срывал с себя одежду, ставил записи "Битлз" и молился сатане. Я визжал и пронзительно кричал в магнитофон: "Джон Леннон должен умереть! Джон Леннон обманщик!" Безумный монолог сопровождался зловещей мелодией, которую он записал на ленту поверх песни "Земляничные поляны".
Чапмен сказал, что его колебания между Богом и сатаной продолжались в 1980 году два месяца, а затем он пошел в магазин по продаже оружия и купил скорострельный пистолет. Этим оружием он намеревался убить Джона Леннона.
Он признался, что несколько дней был одержим мыслью об убийстве. "Я молился и после длительной борьбы, с Божьей помощью, одержал победу. Я позвонил своей жене Глории и сказал: "Твоя любовь спасла меня. Я одержал большую победу. Скоро буду дома". Но вернулись демоны, и в декабре я уехал в Нью-Йорк".
Чапмен ждал три дня и 8 декабря отправился к дому, в котором жил Леннон, с новым альбомом певца. "Леннон отнесся ко мне очень сердечно,- продолжал Чапмен.- Я протянул ему альбом, а он вынул черный карандаш и, расписываясь, царапнул им по обложке. Он старался вывести первую букву своего имени, затем царапнул еще пару раз и рассмеялся. Потом написал: "Джон Леннон" и ниже -"1980 год". Протянув мне альбом, он спросил: "И это все, что ты хочешь?" Его жена ждала в автомобиле. Дверца была открыта. И я сказал: "Спасибо, Джон". Теперь я думаю о его словах, которые он произнес тогда: "И это все, что ты хочешь?" Кажется, он предчувствовал свою смерть".

"СДЕЛАЙ ЭТО!"
"Я был полон счастья от того, что Джон Леннон подписал мне альбом. Так счастлив, что хотел взять первое попавшееся такси и умчаться домой, к жене. Я хотел выбраться оттуда. Но не сделал этого. Я не мог оставить это место, так как был полностью подчинен другой силе".
Он вернулся сюда вечером, чтобы завершить свой безумный поиск.
"Сделай это! Сделай это! Сделай это!"- твердили демоны. И я сделал это. Сделал так, как десятки раз репетировал в номере гостиницы. Когда Леннон прошел мимо, я прицелился ему в спину и нажал на спусковой крючок пять раз. Помню, его как бы кто-то толкнул вперед, на ступеньки, а потом он стал медленно, толчками падать. Швейцар Хосе, я хорошо помню, вырвал пистолет у меня из рук и закричал: "Посмотри, что ты наделал! Убирайся!" А я сказал: "Куда мне идти?"
Когда приехала полиция, Чапмен читал свою любимую и извращенно истолкованную книгу "Над пропастью во ржи".
Срок заключения Марка Дэвида Чапмена - пожизненное. Недавно он заговорил, потому что почувствовал угрызения совести. Он заявил, что его преследуют ночные кошмары. В них он навещает дом Леннона. "Я беседовал с Иоко и его сыновьями как друг семьи. Все мы были опечалены происшедшим. Они понимают, что я очень сожалею об этом. Они знают, что на самом деле я не хотел убивать его. Джон Леннон был искателем правды. Он знал, что совершенного мира не будет, но призывал думать о нем. Если человек обладает силой, способной создать этот мир в воображении, значит, он приблизился к нему. Хорошая идея не должна вызывать боль. Сожалею, что я причинил боль всем. Но теперь, возможно, я стану хоть чем-нибудь полезен. Все же очень и очень трудно определить, кто я есть на самом деле. Я часто испытывал сильное смятение чувств и боль от того, что я Марк Дэвид Чапмен".
После смерти Леннона звезды шоу-бизнеса стали платить телохранителям тысячи долларов, чтобы защитить себя от "охотников за знаменитостями". Такие безумцы, как Ральф Нау, лишали звезд главного - душевного покоя.

КУМИР ПОКОЛЕНИЯ 60-х
РАССТРЕЛЯННАЯ МЕЧТА
МАРК ЧАПМЕН
Тремя главными святынями Джона Леннона были мир, любовь и музыка. Этим же святыням поклонялись и миллионы его почитателей, которые никак не могли уразуметь, за что же безумец-одиночка застрелил их кумира.
Ранним утром 9 декабря 1980 года тысячи людей собрались перед ньюйоркским домом Джона Леннона, распевая песню "Все что тебе надо - это любовь". Они оплакивали своего кумира, который накануне был смертельно ранен у подъезда этого дома. 8 декабря около 11 часов вечера Леннон - один из основателей и участников легендарной группы "Битлз" - с женой Йоко Оно возвращался домой из студии звукозаписи. У самого входа какой-то мужчина окликнул знаменитого певца. Едва тот обернулся, как грянул выстрел, за ним второй, третий, четвертый... Ошеломленная Йоко пронзительно закричала, а ее муж, истекая кровью, каким-то образом сумел добраться до подъезда.
"В меня стреляли",- прохрипел Джон, захлебываясь кровью. Охранник вызвал полицию, которая прибыла менее чем через две минуты. Полицейский пристроил раненого на заднем сиденье машины и на предельной скорости помчался к ближайшей больнице. Дорога заняла всего несколько минут, но раненого спасти не удалось...
Двадцатипятилетний убийца по имени Марк Чапмен даже не попытался скрыться с места преступления. Ожидая прибытия тотчас же вызванной полиции, он невозмутимо читал свою любимую книгу "Над пропастью во ржи".
Убийство Леннона вызвало взрыв возмущения во всем мире. На следующий день радиостанции непрерывно передавали песни в его исполнении. Более четверти миллиона писем-соболезнований мощным потоком хлынули в дом, где жил знаменитый музыкант. В последующие два месяца только в Англии было продано два миллиона пластинок с записями "Битлз". Скорбь в связи с этой утратой смешивалась с возмущением и стыдом за то, что опять в Америке убийца сумел легко застрелить известного всему миру человека.
КУМИР ПОКОЛЕНИЯ 60-х
Люди сравнивали это убийство с гибелью президента Джона Кеннеди в 1963 году. Любое сравнение хромает, но это не так абсурдно, как кажется. Дело в том, что Леннон был не просто талантливым и очень популярным музыкантом. Он, как и Джон Кеннеди, стал своего рода иконой для современников, выразителем надежд и чаяний миллионов молодых людей во всем мире.
Леннон был музыкантом, поэтом и писателем, активным участником движения за мир. Он выразил свои убеждения во многих песнях, в том числе и в песне "Все что тебе надо - это любовь", которую пели как реквием по своему кумиру люди, собравшиеся у дома.

РАССТРЕЛЯННАЯ МЕЧТА
Отдавая дань Джону Леннону, американская пресса подчеркивала, что "Битлз" стали неотъемлемой частью жизни целого поколения молодых людей, выросших в 60-е годы. "Я чувствую, что взрослею, становлюсь совсем взрослым человеком",сказал один из юных почитателей Леннона, собравшихся у его дома после гибели своего кумира.
А президент США Джеймс Картер сказал, что Джон Леннон "помог создать музыку и настроение нашего времени. Он оставил после себя убедительное и нестареющее наследие. Особенно горько то, что Джон Леннон пал жертвой насилия, хотя сам всегда боролся за мир".
Джон Леннон погиб как раз в то время, когда стал появляться на публике после длительного периода уединения. Долгое время он избегал встреч даже с друзьями, ушел из мира коммерческой музыки. Буквально за несколько часов до смерти музыкант дал свое первое за многие годы интервью, посвященное его новому альбому "Двойная фантазия". Леннон заявил, что эта пластинка адресована людям его поколения. "Людям, которые выросли вместе со мной, я говорю: "Вот он я, а как дела у вас? Как поживает ваша родня? Скажите, разве 70-е были скучными годами? Давайте же сделаем 80-е годы великими!"- призывал знаменитый музыкант.
Как жаль, что нам пришлось это делать уже без него. И кто знает, не оттого ли достигнуто меньше желаемого, что рядом не оказалось Джона Леннона и многих других талантливых людей, павших от руки убийц.

Иван Толстой: Сегодня мы продолжаем разговор об истории группы “Битлз”. Нашим сказителем, как и всегда в этой серии, будет историк музыки, коллекционер и журналист Андрей Гаврилов. Андрей, мы сегодня встретились, чтобы вновь поговорить о “Битлз” и придумали такое название - “Легенды и мифы древних битлов”, потому что битлы, действительно, это уже музыкальная древность, которая не перестает быть абсолютно актуальной, вечно модной, вечно привлекательной. О каких легендах поговорим сегодня?
Андрей Гаврилов: Ну как вы, наверное, догадываетесь, Иван, вокруг битлов легенд полно. Любой популярный артист ими обрастает, как днище корабля ракушками, и здесь ничего не поделать. Но надо разделять легенды и простые сплетни. Например, в свое время одна из песен “Роллинг Стоунз” чуть не была сгоряча запрещена, потому что прошла сплетня, что в этой песне Кит Ричардс и Мик Джаггер вроде бы друг другу признаются в излишне теплых чувствах. Ни малейших доказательств этого не было, нет и, я не думаю, что когда-нибудь будет, и, тем не менее, цензоры сгоряча чуть песню не прихлопнули. Это - сплетня, здесь нечего даже обсуждать. Есть слухи, которые не могут найти своего подтверждения или отражения ни в чем, по определению. Например, есть группа людей на планете Земля, которые точно знают, что Джим Моррисон из группы “The Doors” - это Иисус Христос, а его появление в группе “The Doors” - это было второе пришествие, которое осталось большинством народа незамеченным. Я с восторгом отношусь к этой легенде, но я боюсь, что подтверждения этому мы в скором времени не получим.
Иван Толстой: Но ведь приход Мессии и не должен быть ничем подтвержден, это же вечное испытание человека на прочность и на духовность.
Андрей Гаврилов: Хорошо, я вам подарю коллекцию “The Doors”, вы будете слушать одну из моих самых любимых групп от начала до конца, пока это не станет для вас испытанием на прочность.
А что же касается битлов, то вокруг них было много легенд, некоторые из которых имели прямое отношение к песням. Можно пытаться выстроить появление этих легенд и мифов хронологически, но я позволю себе сделать это немножко по-другому. Существует один миф, которому уже бог знает сколько лет (если посчитать, то получается, что скоро мы будем праздновать полвека, как этот миф появился), и, несмотря на то, что выяснилось и откуда ноги растут, и как, и что, тем не менее, он не умирает. Это миф о том, что в середине 60-х годов (здесь есть некоторые различия в трактовке мифа, поэтому я не говорю дату) Пол Маккартни трагически погиб. Он погиб, как гласит миф, разбившись на машине, причем катастрофа была ужасной - он погиб, засмотревшись на женщину, которая выписывала штрафы за неправильную парковку, то есть на ту самую Риту из песни “Lovely Rita”. После чего “Битлз” сделали все для того, чтобы скрыть факт его кончины, ибо кто же режет курицу, которая несет золотые яйца. Ему был найден двойник. Этот двойник быстренько, насколько можно было, был введен в курс дела и заменил Пола Маккартни как на сцене, так в студии и, может, даже, и в жизни. Самое смешное, что, хотя все точно знают имя этого двойника, я имею в виду все те, которые разделяют эту точку зрения, все знают, что его звали Уильям Кэмпбелл, тем не менее, песня, которая подтверждает, якобы, наличие этого двойника, содержит в себе строчку с другой фамилией, а именно с фамилией Шиерз, Билли Шиерз. Я думаю, Иван, что вы уже поняли, о какой песне идет речь, речь идет о первой песне, которой открывается альбом “Клуб одиноких сердец сержанта Пеппер” (“Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band”), где и появляется этот непонятый герой, который, якобы, поет с оркестром “Клуба”, то есть с группой “Битлз”. Вот сейчас мы эту песню и послушаем.
Этот слух появился, что самое странное, одновременно в двух странах. Вернее, нет, я сказал неправильно. Он появился в двух странах, но распространение он получил, прежде всего, благодаря мощным американским СМИ, и только потом уже как-то заметили, что в Англии он появился на год раньше. Дело в том, что в 1965 году Пол Маккартни, едучи на мопеде, каким-то образом не справился с управлением, действительно, мопед перевернулся, он полетел и, если посмотреть запись выступления “Битлз” в Америке на шоу Эда Салливана или посмотреть рекламный ролик (или, как теперь говорят, видеоклип) на песню “Rain”, то там видно, что у него надтреснут зуб, отколот кусочек зуба. Это именно потому, что он на полной скорости мопеда (слава богу, скорость была не очень большая), врубился в асфальт. Вскоре после этого, благодаря усилиям стоматологов это стало совершенно незаметным и улыбка у него такая же, как мы ее видим сейчас или видели в 1964 году. Но такая авария имела место. Благодаря этому в Англии появился слух, что в 1965 или в 1966 году он разбился раз и навсегда. В Америке этот слух появился позже, и сначала он не был никак привязан к тому, что произошла эта авария. Просто стало “известно”, что Пол Маккартни умер и его заменил двойник. Вам нужны подтверждения? Их миллионы, или сотни, или десятки, в зависимости от вашей фантазии. Например, песня, которую сейчас мы послушаем с альбома “Magical Mystery Tour”, в которой, как говорят приверженцы этого мифа, сказано ВСЕ. Там сказано про то, как “Битлз” прощаются с одним музыкантом и на его место приходит другой. Песня “Hello, Goodbye”.
Иван Толстой: Что же в этой песне, Андрей, говорит о том, что идет смена Пола Маккартни?
Андрей Гаврилов: Первые строчки – “Ты говоришь: “До свидания”, а я говорю: “Здравствуй”, то есть, “ты уходишь, а я пришел”.
Иван Толстой: Сильнейшее из доказательств!
Андрей Гаврилов: Просто дальше некуда. Так и трактовалась эта песня. А откуда вообще пошел американский миф? Слышали когда-нибудь об этом? А он пошел от студентов. Он пошел от редактора и автора студенческой газеты, которым, судя по всему, настолько нечего было делать, что они в своей университетской малотиражке и написали: ха-ха, Пол Маккартни помер, его место занял кто-то другой. Самое смешное, что не они это придумали, они это услышали на вечеринке от кого-то, но все же исследователи битловского фольклора и битловской истории уже не могут докопаться до того, кто был тот первый негодяй или гений, который человечеству это поведал. Они напечатали такую статью, радостное студенческое радио (а все-таки не нужно забывать, что студенческое радио в Америке, особенно те годы, это не просто какое-то оповещение внутри советского вуза, это не то, что, “товарищи студенты, сдайте во время взносы”, это довольно серьезное было такое предприятие, это все-таки СМИ), так вот студенческое радио радостно это дело подтвердило. Тут все начали искать какие-нибудь указующие следы на это, дошло дело и до обложки “Сержанта”, о которой мы можем еще поговорить, и до всего остального, я уж не говорю про обложку диска “Abbey Road”, где все идут в ботинках, а Пол Маккартни – босиком. Что еще вам нужно? Все стало ясно. И вот отсюда и понесся этот снежный ком. А дальше - больше.
Иван Толстой: А давайте не уходить дальше, очень интересно, что вы сказали про обложку “Сержантов”.
Андрей Гаврилов: На ней есть несколько вещей, которые трактуются приверженцами этого мифа как прямое доказательство того, что Пол Маккартни нас покинул и на его место пришел другой человек. Ну, прежде всего, то, что битлы стоят у чего-то, что больше всего напоминает могилу, где цветами выложена бас гитара, причем на ней почему-то три струны, а не четыре, четвертая порвана. Все ясно.
Иван Толстой: Важнейший знак!
Андрей Гаврилов: Если взять надпись на барабане, который стоит рядом с могилой на обложке, и под определенным углом поставить зеркало, то там будет видна дата или час смерти Пола Маккартни. Кстати, чтобы не было сомнений, все знают, что Пол Маккартни разбился в пять утра или в пять утра с копейками. И какие еще нужны доказательства? Это есть даже на барабане. Или вспомните другие песни, например песню “Она покидает свой дом”. Там тоже “в пятницу в пять утра она выходит из дома”. Почему в пять, почему не в шесть, почему не в четыре? Вот оно – доказательство.
Иван Толстой: То есть, вы залезьте на шкаф, и вы поймете.
Андрей Гаврилов: Конечно, на самом деле даже не на шкаф, я думаю, что если вы измерите ширину вашего подоконника, выразите это в каких-нибудь китайских ли, умножите на квадратный корень возраста вашей бабушки, то наверняка можно установить связь между полученным числом и расстоянием до любимой пивной, которое будет выражено тоже в какой-нибудь экзотической мере длины, египетских локтях. Но это не значит, что ваша бабушка или создатели вашего подоконника были приверженцами пива, правда?
Иван Толстой: Это будет только лишний раз доказывать, что Пол Маккартни погиб в пятницу в пять утра. Андрей Гаврилов: Конечно. Плюс часы, которые показывают время - пять часов с минутами - на обложке. То есть таких вещей очень много, не говоря уже о том, что в буклете диска “Magical Mystery Tour”, на песне “Глупец на холме”, изображен Пол Маккартни, и такое впечатление, что он с холма падает, катится или спускается куда-то вниз. Что здесь говорить! Знаете, этому посвящены монографии, книги и все, что можно себе представить. Мы с вами обсуждаем только звук.
Иван Толстой: Простите, все-таки я настаиваю на обложке “Сержантов” - там ведь Пол Маккарти стоит спиной.
Андрей Гаврилов: Вам нужны еще доказательства?
Иван Толстой: А у него, говорят, на предплечье странная какая-то наклейка, на которой написано…
Андрей Гаврилов: Это шеврон, нашивка.
Иван Толстой: “OPD”. Как это расшифровывается?
Андрей Гаврилов: Никак, потому что там другие буквы.
Иван Толстой: Как другие буквы?! А я слышал, что это расшифровывается “Officially Pronounced Dead” - “Официально провозглашен мертвым”.
Андрей Гаврилов: Да, но дело в том, что у всех “Битлз” в домашней коллекции были такие нашивки, они их получили в подарок, когда были в Канаде, и это то ли нашивка из Ontario Police Department, то ли что-то схожее, но не то, что кто-то из них признан мертвым. Ключ вы находите, Иван, там, где вы хотите найти. Вспомните песню “Битлз”… А что вспоминать, мы сейчас ее послушаем. Можно даже задать вопрос: в какой из песен “Битлз” наиболее длинное соло на валторне?
Иван Толстой: В какой же?
Андрей Гаврилов: “For No One”. Это песня с диска “Revolver”, который был записан до того, как, якобы, погиб Пол Маккартни, но, тем не менее, тоже служит рассадником слухов и подтверждением того, что Пол Маккартни мертв. Такое впечатление, что следы, улики и вещдоки были подложены еще до его гипотетической гибели. Правда, никто не сделал следующий шаг, никто не сказал, что раз они раскидали эти следы, они взяли его и просто замочили. Слава богу, до этого никто не додумался. Но вообще странно, что появился вещдок, а уже потом появилось преступление.
Иван Толстой: Поскольку все в руках Господних, то Господь Бог тогда подкладывает вещдоки, когда хочет.
Андрей Гаврилов: Мне этот довод в голову не пришел, поэтому я просто смиренно замолкаю. Мы будем слушать песню “For No One”, в которой есть две строки, после прослушивания которых сразу все становится ясным. Первая строка - “Она сказала, что ее любимый умер” (или “ее любовь умерла” – переводите, как хотите), и “Она говорит, что давным-давно она знала одного человека, но его больше нет”. Все сразу стало ясно. Это песня о гибели Пола Маккартни. Соло на валторне исполняет Эван Сивилл из Лондонского филармонического оркестра.
Дальше я буду продолжать вас ошеломлять доказательствами того, что Пол Маккартни давным-давно уже покинул группу “Битлз” и этот мир, и его место занял другой музыкант. Не будем ходить вокруг да около, опять же диск “Magical Mystery Tour” и одна из самых знаменитых песен “Битлз” “Strawberry Fields Forever”. Потому что, как знают все, песня кончается словами, которые едва слышны. Леннон говорит: “Я похоронил Пола”. Здесь единственная загвоздка в том, что если сделать звук чуть-чуть погромче и не отвлекаться на телевизор, попкорн или футбол, а послушать, что же действительно говорит Джон Леннон, то Джон Леннон, который в эту секунду забыл, что нужно петь (такое случалось), он для ритма сказал совершенно бессмысленную фразу - “cranberry sauce” не “I burried Paul”, то есть “клюквенный соус”. Он это сказал для того, чтобы не было паузы в песне, но потом уже звукорежиссеры притушили это, и вот еле слышным финалом эта песня и заканчивается. Если взять этот же вариант на “Антологии” (напомню, “Антология” - это компиляция из шести дисков, где собраны многие рабочие варианты “Битлз”), так вот на “Антологии” и слышан этот вариант очень хорошо, еще до своего притушенного выхода в свет, и там вполне четко слышно, как Джон Леннон говорит “cranberry sauce”, “клюквенный соус”, а потом еще добавляет “Успокойся, Ринго”. Фраза “Успокойся, Ринго” была вырезана, ее практически невозможно услышать, а “cranberry sauce” был заглушен, и почему-то кому-то показалось, что Джон Леннон говорит “I burried Paul”, “Я похоронил Пола”.
Иван Толстой: А знаете, что, Андрей, я слышал? Что он произносит “I am very board” - “Я очень устал”.
Андрей Гаврилов: Да, но возьмите “Антологию”, послушаете, и вы все услышите. Но мы не будем вас разочаровывать, мы дадим именно тот вариант, на основании которого многие и сочли, что он похоронил Пола.
Знаменитая песня “Я так устал” с “Белого альбома” (“I Am So Tired”). Хорошая, интересная песня, все бы ничего, но дело в том, что в конце любители услышали страшные слова, которые мы сейчас попытаемся тоже разобрать. Песня “I Am So Tired” а потом, Иван, я попрошу вас внимательно послушать то, что прозвучит после.
И вот - смотрите.
Иван Толстой: Вообще странно, какое-то бормотание.
Андрей Гаврилов: А давайте мы это бормотание послушаем еще разок, хотя бы последние 10 секунд. Я не знаю, кто был первым и, думаю, никто не узнает никогда, но кто-то из слушателей, который позвонил на ту студенческую радиостанцию, сказал, что если взять эту песню, взять конец, который мы только что прослушали, и перевернуть его, то есть пустить в обратную сторону, то там будет услышаны страшные слова – что Пола Маккfртни больше нет, нам его так не хватает, но сделать ничего мы не можем. Вот послушайте это в обратном порядке.
А если вы не расслышали, потому что слышно-то, скажем прямо, довольно плохо, или если все-таки вы отвлеклись, то вот те искомые три-четыре секунды, которые перевернули представление о судьбе “Битлз”.
Вот здесь можно предположить, что мы слышим слова “We miss him” - нам так его не хватает, он нас покинул, что нам делать, мы сидим и рыдаем.
Иван Толстой: Андрей, но ведь не может быть, чтобы журналисты напрямую не задавали таких вопросов битлам, например, Джону Леннону, который спел эту песню. Наверняка его спрашивали: “Что же вы здесь произносите и почему в обратную сторону звучит “We miss him”?
Андрей Гаврилов: Я скажу вам больше. В советское время, когда “Битлз” были исчадием ада, когда они были агентами мирового империализма и так далее, вдруг ни с того ни с сего в одной из газет, во время расцвета этого слуха, появилось следующее сообщение. Корреспондент пишет следующее: “Я позвонил Полу Маккартни, и он мне по телефону спел песню. Талант подделать нельзя”. На моей памяти, а я уже в то время был советским битломаном, то есть я следил, что пишут наши газеты, это было первое упоминание о “Битлз”, где они были не агентами, не гадами, не дегенератами (процитируем: «дегенеративное искусство», о котором мы недавно говорили), а они были талантливыми людьми. Эта фраза была отмечена всеми отечественными битломанами. Кстати, Джона Леннона тоже спрашивали: это все простое совпадение. Точно так же как совпадение - следующий трек. Следующий трек очень большой, песня “Революция номер девять” очень длинная, у нас нет ни возможности, ни желания слушать ее целиком, кому интересно, пускай купит пластинку и послушает, но у песни “Революция номер девять” с “Белого альбома” очень интересное начало.
Вот так звучит “Революция номер девять”, экспериментальный, авангардный трек, который “Битлз” записали для “Белого альбома”, но внимание любителей привлекла не столько песня, не столько экспериментаторство, сколько первые секунды. А вот теперь мы берем эти секунды и снова переворачиваем, если не с ног на голову, то справа налево, слушаем в обратном порядке, и мы слышим следующее.
Для тех, кто не знает английского или у кого слышно не очень хорошо, могу сказать, что любители услышали фразу “Turn me on, dead man”. Если “Turn me on” еще можно переводить по-разному, от прямого “включи” до почти литературного “возбуди”, то “dead man” переводится только как “покойник”, “мертвый человек”, и все сочли, что это есть обращение к гробу, к трупу Пола Маккартни. Потом эта фраза стала названием одной из книг, в которой подробно описывалась вся эта история.
Но, честно говоря, Иван, я никогда не был особым любителем этого мифа. Все это достаточно забавно, все это очень хорошо, но есть и более интересные вещи. Один из самых устойчивых мифов вокруг песен “Битлз” - это было то, что в своих песнях они пропагандируют наркотические и психотропные вещества. Кстати, с распадом “Битлз” эти слухи не пропали, и песня Пола Маккартни, название которой, в принципе, можно перевести как “Привет, привет, привет” была запрещена для трансляций Би-Би-Си, поскольку в этом можно было услышать пропаганду наркотического кайфа. Но это было много позже. А так пока у нас еще с вами “Битлз” не распались, и вдруг появляется песня, официальная история которой достаточно забавна.
Однажды сын Джона Леннона пришел домой и показал папе рисунок, на котором, как он сказал, он изобразил свою соученицу, девочку из класса, Люси. Он нарисовал ее в небесах со сверкающими камушками и подписал: “Lucy In The Sky With Diamonds”. Ну, разумеется, когда появилась песня с таким же названием, ни у кого не оставалось никаких сомнений, а вы помните: по-английски существительные в названиях пишутся с большой буквы, и поэтому если взять эти три большие буквы, ни у кого не было ни малейших сомнений о том, что песня посвящена ЛСД. Пока мы еще этот слух не развенчали, мы эту песню сейчас и послушаем.
Сейчас у нас, слава богу, есть интернет и интересующийся может залезть в интернет и посмотреть на эту картину маленького Джона Леннона - “Lucy In The Sky With Diamonds”. Если вы помните, Иван, довольно грустная новость пришла, по-моему, в прошлом году, что эта женщина скончалась, соученица сына Джона Леннона, она умерла от болезни. Почему это было очень грустно, что умирает героиня песни, я не знаю. Всегда печально, когда умирает какой-то человек, но в этом было что-то щемящее. Кстати, потом журнал “Анкат” очень популярный английский музыкальный журнал (“потом” я имею в виду уже в 2000 годы) все-таки спросил Пола Маккартни: “ А если по-честному, вот “Lucy In The Sky With Diamonds” - это ЛСД?”. И Пол Маккартни сказал, что, нет, “Lucy In The Sky With Diamonds” это картинка сына, но когда Джон увидел, как складываются буквы, он не мог отказать себе в удовольствии взять такое название, потому что ни для кого не секрет, что в те годы “Битлз” экспериментировали не только с музыкой, но и с психотропными веществами.
Иван Толстой: Интересно, кому завещала Люси свои даймондз?
Андрей Гаврилов: У Люси не было даймондз, а деньги, которые она получила… Дело в том, что она заболела каким-то редким неизлечимым заболеванием, и Пол Маккартни ей, если мне память не изменяет, заплатил какие-то деньги за то, чтобы помочь ей в лечении. Ее муж сказал, что если деньги какие-то они еще будут получать, они пойдут именно в фонд борьбы с этим заболеванием. Невеселая история, но, что делать.
Есть, кстати, и другие мифы, есть мифы интересные музыкальные, как, например, давно ходил слух, что у “Битлз” существует песня “Свободен, как птица”. Но не было такой песни, пока не вышла “Антология” - та компиляция, о которой я говорил - где “Битлз” опубликовали эту неизданную песню. Вот это тот случай, когда миф действительно музыкально интересен. Точно так же сейчас Пол Маккартни заявил, что у них есть неизданная композиция, песней ее назвать трудно, которая называется “Карнавал света”. Это примерно 14-ти минутная авангардная электронная композиция, которая вообще исполнялась только один раз - в 1967 году на фестивале электронной музыки. Вот сейчас вроде бы Пол Маккартни пытается уговорить Ринго Стара и наследников Леннона и Харрисона, что пришло время ее опубликовать.
Иван Толстой: Андрей, но существует еще одна легенда о том, что в сейфах где-то лежит песня, давшая название одному из альбомов Битлз, песня “Rubber Soul”?
Андрей Гаврилов: Я не был в этом сейфе. Точно так же есть легенда, что есть песня “Четыре рыцаря в Москве”. Но вспомните английское слово “рыцарь” – “knight”. Или это четыре ночи в Москве? Этого никто не слышал, этого никого не знает, я не думаю, что песня “Rubber Soul” существует, по крайней мере, в законченном, песенном виде. Вспомните “Let It Be”, вспомните фильм, скорее, “Let It Be”, чем диск, сколько обрывков музыкальных композиции, пьес, песен “Битлз” напевали, бормотали, а может, давали им название, но это не значит, что песня существует. А вот “Четыре рыцаря в Москве” или “Четыре ночи в Москве” непосредственно перекликаются с другим мифом о том, что “Битлз” выступали в Москве.
Таких мифов два. Номер один - что они летели в Токио (а тогда из Европы очень многие самолеты делали посадку в Москве, я, правда, не могу вспомнить, наверное, не в Шереметьева, а во Внуково, по идее, он же у нас был международным аэропортом), и, ожидая своего рейса, потому что несколько часов надо было ждать, они неизвестно откуда, наверное, из багажа, достали музыкальные инструменты, барабанную установку и начался концерт в международном зале или, по крайней мере, закордонном зале международного аэропорта.
Иван Толстой: Зачем нужно было доставать инструменты? В этот момент просто летели в Минск “Песняры” из Москвы, и они попросили у хлопцев их инструменты и сыграли.
Андрей Гаврилов: Я не думаю, что “Битлз” справились с такими хорошими инструментами, наверняка у них было что-нибудь похуже.
Второй слух заключался в том, что “Битлз” хотело пригласить Политбюро, но Суслов был против, а кто-то был за, и поэтому было принято решение организовать закрытый концерт. Не просто закрытый, а суперзакрытый.
Кстати, для молодых наших слушателей, закрытые произведения искусства существовали, была даже специальная серия книг, на которых стоял штамп, вернее, даже не штамп, а напечатано на них: “Распространяется по специальному списку” - то есть обычный смертный не мог даже рассчитывать на то, что он их когда-нибудь увидит. Почему бы не сделать закрытый концерт? Ничего нет невозможного. И легенда гласит, что “Битлз” были приглашены, легенда молчит, был им заплачен гонорар или они это сделали из уважения к Советскому Союзу, они прилетели и дали ночной закрытый концерт. Я лично знаю человека, который меня уверял в 70-е годы, что у него друг был на этом концерте звукорежиссером, и вот у него лежит пленка с записью этого концерта.
Иван Толстой: Но телефон друга просто потерян.
Андрей Гаврилов: Нет, нет, даже телефон есть и пленка у друга лежит, и вот я к нему обязательно съезжу и возьму, он, правда, давал подписку никому не давать, но ради тебя, ради нас, ради музыки, ради искусства он, конечно, нарушит это обещание. Но вот я сегодня не дозвонился, но вот завтра - обязательно. Прошло примерно 45 лет. Я не могу говорить, что я до сих пор жду этой записи, но, скажем по-другому, я до сих пор ее не получил. А жалко. Это песня, которая еще подтверждает то, что “Битлз” были в Москве - разумеется, с “Белого альбома” песня “Возвращение в СССР”.
Когда песня вышла, никаких сомнений уже не осталось. Не приезд в СССР, не прилет, а возвращение. Значит, они были.
И с этой песней связан другой миф - советский, не народный, а официальный. Я помню, я сидел перед приемником и слушал популярнейшую передачу “Запишите на ваши магнитофоны”. Была такая программа, прикрываясь которой авторы давали послушать из того, что по радио не звучало. Как бы вот пускай молодежь порадуется. Но надо было объяснить, почему ни с того ни с сего враги народа “Битлз” звучат по нашему радио. Да потому, что они написали хорошую песню. И дальше диктор говорил, о чем эта песня. Она, Иван, я надеюсь, вы хорошо сидите, “о счастье приехать в СССР и о счастье быть советским космонавтом”. У этой передачи был повтор. Когда я первый раз это услышал, я понял, что мне никто никогда не поверит, кто не слушал, поэтому я достал магнитофон и записал повтор, где диктор говорит, что это песня “о счастье быть советским космонавтом”. А вы говорите - Пол умер. Вот у людей фантазии нет. Пол умер, Джон умер. Песня по Гагарина - вот, о чем “Back in the USSR”. Слушаем.
Вы знаете, забавно, что эта песня, на которой, хотя мы слышим барабаны, не записался Ринго Старр. Дело в том, что во время записи “Белого альбома” уже были скандалы внутри коллектива, еще не такие острые, как позже, но уже были, и в какой-то момент Ринго Старр бросил палочки и ушел из студии. Самое смешное, что в этот момент в соседней студии записывался какой-то американский певец, который был свидетелем этого скандала. С точки зрения этого певца, а все-таки мир маленький, все слышат, что происходит в студиях, виноват был Пол Маккартни, и поэтому он записал, вернувшись в Штаты, песню “Сен Пол” – “Saint Paul”. Кстати, эта песня была сочтена очередным доказательством того, что Пол Маккартни мертв. Иначе, почему он святой?
Так вот, Ринго Старр ушел с этой записи, и за барабаны сел Пол Маккартни. Несмотря на то, что там все отчаянно гремит и стучит, как надо, тем не менее, за барабанами сидит Пол Маккартни. Это довольно редкая запись битловской песни без Ринго Старра. На самом деле в этой песне пародируется, конечно, и “Back in the USA” Рея Чарльза и, кончено его, же “Georgia On My Mind”. Как гласит легенда, Маккартни посмотрел по телевизору случайно документальный фильм о Грузии и был потрясен тем, что кроме штата Джорджия есть еще географическая территория, которая также называется Джорджией, поэтому он и вставил туда эту строчку. Сам Пол Маккартни потом говорил: “Когда я написал “Возвращение в СССР”, это было в те дни, когда был так называемый Железный занавес, мы мало что знали о России или о русских людях, но мы слышали о том, что людям нравится музыка “Битлз”. Для нас это была большая честь».
Я думаю, это полное вранье, откуда они могли слышать про то, что в России нравится музыка “Битлз”. Я думаю, толком они не могли. Примерно как в Зимбабве нравится музыка “Битлз”, ну и в России также нравится. Я думаю, что слухи о битломании стали просачиваться на Запад чуть попозже, но, может быть, я ошибаюсь.
А битломания у нас действительно расцветала, и мы были лишены информации о том, что же происходит в мире. Вернее, информация была, но ее было мало и это или были вражеские голоса, или какие-то случайно попадавшие к нам польские, например, музыкальные журналы. И поэтому неудивительно, что у нас рождались свои слухи. Я очень хорошо помню, как мне рассказывали несколько человек, это была не придумка одного, а слух прошел по Москве про то, что “Битлз” поехали с концертами в Израиль. (Справка – “Битлз” в Израиле не были, они хотели поехать, но было сочтено, что это небезопасно, они от этой идеи отказались). Много-много лет позже, кстати, Пол Маккартни принес свои извинения израильским битломанам за это. Так вот слух гласил, что они, тем не менее, в Израиль приехали. Правда, второй вариант слуха был, что они просто приехали на Ближний Восток, никто толком не помнил куда. Я думаю, этот слух - и Ближний Восток, и Израиль - появился из-за того, что когда был сеанс “Мировидения” (если вы помните, по-моему, в 1968 году телекомпании, телесети разных стран, практически всех стран мира объединились для одной программы, и люди, сидевшие где-нибудь в Гамбурге, в течение пяти, семи или десяти минут видели то, что им приготовило телевидение Шатов, Новой Зеландии или Китая, мир стал одним гигантским телеканалом, такой прообраз интернета). Так вот, Англия получила то ли 8, то ли 10 минут, и половину этого времени она отдала “Битлз”. Когда их спросили, почему, представители английского телевидения или английского комитета по этому делу ответили, что, во-первых, это типично английское явление, а, во-вторых, это лучшее, что есть в мире в этой области. Для этого сеанса “Битлз” и приготовили песню “All You Need Is Love”. Но надо же, так получилось, что как раз тогда, когда все советские битломаны, и я в том числе, готовили магнитофончики, у кого какие были, чтобы это записать, а я специально разобрал наш телевизор, чтобы посмотреть, как оттуда можно высунуть проводками звук и завести его внутрь магнитофона, чтобы не с микрофона писать, и все сидели наготове, и уже за несколько месяцев до держали пальцы на кнопке “запись”, вдруг было объявлено, что поскольку западные страны готовы этим воспользоваться для антиарабской пропаганды (а тогда была война 1967 года), Советский Союз гордо выходит из этого проекта. Удар по битломанам был страшный. И, наверное, поэтому слух и появился, что “Битлз” приехали на Ближний Восток, они выступали, и арабский террорист выстрелил и попал (дальше тоже были разные слухи) то ли Ринго Старру…
Иван Толстой: Нет, в Пола Маккартни.
Андрей Гаврилов: Нет, то ли Джону Леннону в ногу. Причем все подчеркивалось, что не в руку, иначе он играть не может, не в голову, не в грудь, а в ногу. И в знак протеста “Битлз” прекратили петь песню, которую они пели, они встали живым щитом вокруг раненого товарища и исполнили, - еще раз, Иван, вы сидите хорошо? - они исполнили песню про Израиль. Это песня “Hey, Jude”.
Иван Толстой: Я думал, они спели "No Pakistanis"
Андрей Гаврилов: Нет. Никто не знал, что Джуд - это было прозвище сына Джона Леннона, и песня была написана Полом Маккартни как раз тогда, когда Синтия Леннон и Джон Леннон разводились, и мальчик очень страдал. И чтобы как-то его поддержать, Пол Маккартни написал для него эту песню. Но, кстати это свойственно многим рок-музыкантам и Полю Маккартни в том числе, он забыл ему это сказать, и только во взрослом уже состоянии Джулиан узнал, что эта песня была посвящена ему. Но не важно, никакого отношения к Израилю эта песня, как вы знаете, не имела, не имеет и не могла иметь, но слух такой прошел по всей Руси великой. Это был наш вклад в мировую битломанию, и я думаю, мы этим закончим. Песня хорошая, песня прекрасная, достойное завершение нашей сегодняшней программы о слухах, сплетнях и легендах древних “Битлз”.

Иван Толстой: После нашей программы, прозвучавшей две недели назад, мы получили ряд слушательских отзывов, которые подбадривают нас продолжить тему. Мифов, окружающих ливерпульскую четверку, хоть отбавляй. Мой собеседник и в сегодняшней программе - Андрей Гаврилов. Андрей, доля Леннона и Маккартни на появившихся альбомах - подавляющая. Соответствует ли это их реальному вкладу, ведь поговаривают о том, что они как бы вытеснили с пластинок Джорджа Харрисона и Ринго Стара?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, Иван, они, наверное, действительно вытеснили и Джорджа Харрисона, и Ринго Стара, но сделано это было, в общем, благодаря их фантастическому успеху и таланту. Вот, смотрите, начнем с Ринго Стара, с ним проще. В общем, если говорить серьезно, то Ринго Стар написал всего лишь две песни в репертуаре “Битлз” - это “Don't Pass me by” и “Octopus's Garden”. Кстати, и то эта песня была написана, когда “Битлз” рядом не было. Во время очередного конфликта Ринго Стар ушел из студии звукозаписи и со своим ближайшим другом, замечательным актером Питером Селлерсом отправился кататься на яхте по Эгейскому морю. И вот там он, гладя с яхты вниз, в эти прозрачные голубые воды Эгейского моря он и придумал песню под названием “Сад осьминога”.
Когда вышел фильм “Антология”, там был комментарий Ринго Стара о том, что ему не удавалось пристроить свои песни на альбомы “Битлз”, потому что каждый раз, когда он что-то приносил, какую-то мелодию, то все остальные ему тут же быстро указывали, что эта, вроде бы новая, мелодия на самом деле практически списана с какой-нибудь популярной песенки, которую в эти дни крутили по радио. Конечно, он это делал не сознательно, но, в общем, композиторский дар Ринго Стара под большим, большим вопросом. Есть несколько песен, где Ринго Стар значится как соавтор или с Ленноном и Маккартни, или с Харрисоном, есть несколько мелодий, которые написаны были как бы всем ансамблем вместе, в том числе и Ринго Старом но, в общем, никто не питает больших иллюзий на его счет, он не композитор, он замечательный ударник, об этом мы вами уже говорили. Кстати, совсем забыл сказать, что Пол Маккартни называл его лучшим ударником в мире. Он прекрасный человек, он замечательный киноактер, он весельчак, душа компании, он, может быть, даже и неплохой певец, но вот композитор - нет, не будем лукавить. Посложнее дело, конечно, обстоит с Джорджем Харрисоном. И здесь есть, кстати, очень забавный эпизод. Я не знаю, знаете вы или нет, но Фрэнк Синатра, когда впервые услышал музыку “Битлз”, пришел от них в ужас, и прошло довольно много лет, прежде чем он как-то изменил свое отношение к этому квартету и включил что-то из репертуара “Битлз” в свой репертуар. Вот однажды, когда он решил впервые исполнить на публике песню “Битлз”, он сказал примерно следующее: что вот сейчас вы послушаете песню, которую написали замечательные авторы многочисленных хитов Леннон и Маккратни. И начал петь песню. И все бы ничего, только песня была не Леннона и Маккртни, а Джорджа Харрисона. Это был чуть ли не главный хит Харрисона – песня “Something” . В общей сложности, на всех альбомах “Битлз” у Джорджа Харрисона была записана 21 песня. Многие из них, кстати, очень хорошо известны. Почему так получалось, почему его меньше, сказать достаточно сложно. Я думаю, дело в том, что он просто писал меньше и медленнее, чем Леннон и Маккартни. Это, конечно, не значит, что хуже. Впервые его песни появилась на втором альбоме “Битлз” в 1963 году, который назывался “With The Beatles”, это была песня “Don't Bother Me”. Потом было пара альбомов, где не было ни одной песни Харрисона, потом на альбоме “Help!” появилась его песня и, в среднем, по две песни на диске. Так у него получалось. На “Белом альбоме”, напомню, это был двойной альбом, две пластинники, было, соответственно, четыре его песни.
Я не уверен, что “Битлз”, а именно Леннон и Маккартни, в данном случае, были правы, немножечко отодвигая Харрисона. И, в общем, дальнейшие события показывают, что действительно, наверное, они допустили ошибку, потому что первый же альбом Джорджа Харрисона, составленный из его собственных композиций, тройной альбом под названием “Все должно пройти” – “All things must pass”, тут же стал дважды платиновым. Это феноменальный успех для человека, который, в общем, немножечко оставался в тени. Он дал, как минимум, три хита мгновенно, и после этого очень многие песни с этого альбома продолжали входить во все возможные хит-парады. Я думаю, что мы сейчас сможем послушать одну песню, которая докажет то, что Леннон и Маккартни были не совсем правы. Это песня “Not Guilty”, которую Джордж Харрисон написал для того, чтобы включить именно в битловский альбом. Но Леннон и Маккартни, я не знаю, честно говоря, позицию Ринго Стара и не уверен, что она какая-то и была бы, ее отодвинули. Песня “Not Guilty” потом был записана им заново, уже для собственного альбома много лет спустя, но вот благодаря тому, что вышел фильм “Антология”, благодаря тому, что очень многие материалы неизданные теперь доступны слушателям, мы можем послушать то, как ее сыграли “Битлз”. Но, повторяю, не включили в свой альбом. Песня Джорджа Харрисона “Not Guilty”.
Иван Толстой: Андрей, интересно, а для какого альбома Джордж Харрисон планировал эту песню?

Андрей Гаврилов: Она была записана в 1968 году, он ее первый раз предложил битлам еще на “Белый альбом”. Мы сейчас слушали вариант 1968 года, но она зародилась у него, когда шла работа над “Белым альбомом”, а потом, конечно, он пытался ее включить в альбом, получивший в итоге название “Let It Be”, но не вошла.
Иван Толстой: Давайте перейдем к главным достижениям группы второй половины их творческого пути. Что относят к шедеврам, как пошло развитие группы в эти годы и, кстати, где ватерлиния, где талию делать?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, прежде чем выяснить, где делать талию, я бы попробовал попытаться понять, что есть шедевр. Ну, талия делается логически, автоматически. У битлов выходило достаточно мало их сборников, там никаких greatest hits там или лучшие песни, если это и выходило под другими несколько названиями и, в общем, если посмотреть, сколько лет прошло с 1963 года до сегодняшнего дня, то, в общем, таких альбомов немного. Тем не менее, два двойных альбома лучших песен у них выходили. Первый был 1963-66, второй, соответственно 1967-1970, и так далее. Вот это и есть, очевидно, ватерлиния. Очевидно, первый период - так называемый “Красный альбом” - собрал в себя песни по 1966-й год включительно, то есть по альбом “Revolver”, а дальше, очевидно, уже имеется в виду вторая половина их творчества, то, что вошло на альбом так называемый “Синий”. Для тех, кто их не видел, скажу, что они называются “Красный” и “Синий” именно потому, что в их оформлении преобладает или красный или синий цвет. Я смог провести вот этот водораздел между первой и второй половиной творчества, но знаете, Иван, я, честно говоря, не знаю, что есть шедевр и, по-моему, внутри самих “Битлз” уже были расхождения относительно того, что считать удачей, а что удачей не считать. Понятно, что Пол Маккартни, скорее, тяготел к мелодиям лирическим, как у нас говорят, балладного свойства, немножечко даже сладковатым и, понятно, это видно просто по песням, что Джон Леннон, скорее, был привязан к более роковым, жестким песням, причем, довольно часто специально грязноватым звукам. В общем, он был ближе к рок-музыке, как мы ее понимаем, нежели Пол Маккартни, который был ближе, скорее, к поп-музыке.
Поэтому, что считать шедевром? Наверное, потому и было столь удачно их сотрудничество, что эти два совершенно разных начала каким-то образом и давали нам, зачастую, очень неожиданный результат, где сливалось вместе и то, и другое. Но как можно выбрать шедевр какой-то, если мы говорим о периоде, когда появились “ Sgt. Pepper’s ”, “Белый альбом”, “Желтая подводная лодка”, “ Magical Mystery Tour”, “Abbey Road”, “ Let It Be” – на каждом альбоме есть несколько песен, которые, в общем-то, мне кажется, сделали бы славу любому коллективу. Я думаю, что любая группа довольствовалась бы одной-двумя песнями с альбома для того, чтобы понимать, что она не зря живет на свете. “Битлз” же щедрою рукой их разбрасывали, я не могу сказать десятками, потому что на альбом все-таки влезало не так много песен, но, тем не менее, просто щедрая россыпь. К тому же не надо забывать, что у каждого слушателя более или менее свой вкус. Что такое шедевр? Я, например, скажу, что если мне выбрать какую-то одну песню нужно было бы из альбомов “ Sgt. Pepper’s ”, “Белый альбом”, “Abbey Road”, “ Let It Be”, то, в общем, я бы встал в абсолютный тупик. Я долго думал о том, что я бы счел одной из вершин, я не могу сказать вершиной, но одной из вершин творчества “Битлз” этого периода. И, вы знаете, все-таки я нащупал одну песню, которая, наверное, на меня произвела наибольшее впечатление. Это забавно, я не могу сказать, что это моя самая любимая песня, я, тем более, не буду говорить, что я ее постоянно переслушиваю, но по силе воздействия, что тогда, когда она появилась, что сейчас, наверное, равных ей мало. Я предлагаю вам тоже ее послушать, и, может быть, вы со мной согласитесь. Это песня “A Day in the Life”, которой завершается альбом “ Sgt. Pepper’s ”.
Иван Толстой: Андрей, а в целом, куда пошло развитие группы после этой ватерлинии? Вы говорите о 1966-67 годах как о переломных, которые сами “Битлз” признавали переломными, судя по вот этим двум томам, двум сборникам. Куда все-таки пошла кривая, во что они стали превращаться, как можно было бы определить суть их художественной манеры второй половины их существования?'
Андрей Гаврилов: Иван, вы знаете, это, конечно, очень сложный вопрос. Я бы сказал так: в чем-то переломный момент был тогда, когда “Битлз” отказались от публичных выступлений и сконцентрировались на работе в студии. В прошлый раз мы с вами говорили про битломанию, про то, что это явление, которое, в общем, очень легко охарактеризовать как нечто, что крутится вокруг личности исполнителя, но отнюдь не вокруг его музыки. Так вот, насколько я понимаю, “Битлз” несколько устали от всего этого. Известны случаи, когда, выступая на каком-то концерте, они фальшивили, они не попадали в ноты, они не попадали иногда даже по струнам и, в частности, они не слышали себя. Я напомню тем, кто мог это забыть, но на сцене у исполнителей всегда стоят маленькие динамики, в которых они слышат себя и группу, потому что основные динамики всегда направлены в зал. И особенно если речь идет об электрических инструментах, а не акустических, то есть об электрогитаре, а не о баяне, то услышать себя довольно сложно. И всегда есть такая подзвучка, чтобы музыканты себя слышали. Так вот, вопли и ор в залах стояли такие, что даже эта подзвучка не помогала - музыканты себя не слышали. Конечно, у них был огромный опыт работы в студии, огромный опыт концертов, школа Гамбурга, конечно, дала очень многое, и можно сказать, что они могли играть с закрытыми глазами и замкнутыми ушами, но, тем не менее, это был не тот уровень, который их удовлетворял и, да простят меня битломаны, в общем, это было то, что называется жестким российским словом “чёс”. Это было чистое зарабатывание денег, это были рекламные туры, посвященные пластинкам или фильмам, это не было творчеством. Кстати, это очень быстро подметили, как ни странно, производители бутлегов, то есть незаконных, несанкционированных музыкантами пластинок. Когда “Битлз” начали выступать в разных городах, то предприимчивые дельцы записывали эти концерты и, пользуясь теми дырками в законодательстве, которые тогда были, быстренько их на пластинках и издавали. И вот вышла пластинка Битлз в этом городе, Битлз - в другом, Битлз - в третьем городе, и появилось, в конце концов, хлесткое и почти оскорбительное - пластинка “Битлз в любом городе”. На ней были слышны вопли, визги, крики стотысячной толпы и с трудом можно было разобрать очень неубедительную и неуверенную в чем-то игру музыкантов. Судя по всему, это встало “Битлз” поперек горла. Они приняли решение, которое, я так понимаю, очень трудно дается музыкантам, все-таки контакт с аудиторией, с поклонниками это то, ради чего музыканты и живут, но они отказались от выступлений. Напомню, что после этого было только одно публичное выступление - на крыше студии “Apple”.
Они сконцентрировались на работе в студии для того, чтобы передать полностью то, что у них как-то рождалось внутри, их творческие эксперименты, которым они готовы были уделить большую часть своего времени. Очень многое из того, что они записали в студии в то время, невозможно было воспроизвести на концертах. И, наверное, вот это в чем-то и был водораздел. Вот в эту сторону, в сторону усложнения музыки, в сторону более глубокого насыщения музыки различными экспериментальными идеями, различными необычными звуками, вот именно в эту сторону они и пошли. И мне представляется, что они были этим полностью удовлетворены. Как мы видим, выступать они так и не согласились, несмотря на то, что некоторые дельцы им предлагали невероятные по тем временам деньги для того, чтобы они выступили еще хотя бы один раз.
Иван Толстой: Андрей, а в чем была особенность этой студии на “Abbey Road”, она была как-то экипирована невероятной аппаратурой, или это было последнее слово техники в акустическом смысле? Что вообще это было, кто эту студию нашел и выбрал, почему именно эту, а не какую-то другую и что самое первое было там записано, а что - самое последнее? Вообще связана ли с этим местом какая-то мифология?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, к счастью, последнего ничего нет, студия работает, студия существует, и если когда-нибудь, Иван, мы с вами решим спеть что-нибудь, теоретически мы сможем туда прийти, не совсем с улицы, конечно, а заранее договорившись, оплатив работу студии (страшная мысль, правда, прости Господи?!) и что-то напеть.
А студия “Abbey Road” была создана в ноябре 1931 года, и совершенно случайно существует очень интересное документальное свидетельство о ее открытии. Кинокомпания “Пате” сняла маленький документальный ролик о том, как эта студия открывается, на открытии играл Лондонский симфонический оркестр под управлением сэра Эдварда Элгара, который, собственно, и стал первым композитором и, в данном случае, первым дирижером, который записался в этой студии. Да, действительно, эта студия была великолепна по уровню звука, она была великолепна по уровню людей, которые в ней работали, она имела соответствующую даже историю. Например, уже через два года после своего открытия, студия приобрела патент на то, что тогда называлось “бинауральной звукозаписью”, и именно тогда были выпущены пробные коммерческие тиражи стереопластинок. Это был 1933 год.
Студия - это не один зал, не одна аппаратная, не один пульт, их было несколько. В основном, эта студия была посвящена записям классической музыки, но, тем не менее, в 1958 году Студия номер два была отдана Клиффу Ричарду, если вы помните такого английского рок-н-рольного и поп певца. И Клифф Ричард со своей группой, которая тогда называлась “Drifters”, записал пластинку “ Move It”, которая считается первой пластинкой европейского рок-н-ролла.
Так что опыт работы с несимфонической музыкой на этой студии, конечно, был. 6 июня 1962 года на студии состоялось первое прослушивание “Битлз”, а в 1963 году, как вы знаете, “Битлз” записали свой первый альбом, записали в течение дня. Насчет того, кто там работал и что там за люди, я могу сказать только одно. Мне довелось, мне очень повезло в свое время послушать запись того, как записывался их первый альбом “Please, Please Me”, и я был просто поражен. Вот сыграли “Битлз” песню, вроде бы, все хорошо, слышен голос или Джорджа Мартина, или одного из звукорежиссеров, что, ребята, очень хорошо, дубль номер два. И они играют дубль номер два. “Все замечательно, - слышен голос, - все неплохо, ребята, а теперь - дубль номер три”. И вот по десять-двенадцать дублей, не споря, не говоря, что вот мы так это слышим, “Битлз” играли практически каждую песню с этого альбома. Я бы, если бы эту запись можно было достать, если бы она была доступна для того, чтобы ее найти и распространять, я бы заставлял начинающих рок музыкантов слушать ее в качестве учебника, как нужно играть, как не нужно спорить, как нужно нарабатывать автоматизм и мастерство, и не нужно лезть в бутылку. Будет время, когда эта бутылка сама к тебе придет, и ты сможешь с ней делать все, что угодно. Не нужно говорить, что ты знаешь лучше, если ты лучше, конечно, не знаешь. И вот когда ты слушаешь раз за разом, одна и та же песня, но здесь по-другому чуть-чуть прозвучала гитара, здесь чуть-чуть по-другому ударил ударник, и в какой-то момент продюсер или звукорежиссер говорит: “Хорошо, так, переходим к следующей песне”. Напоминаю, что после этого все прослушивалось и музыкантами, и Джорджем Мартином, и вот они выбирали лучший вариант. Боже мой, сколько они над ним работали, дурацкая фраза, но просто снять шляпу.
Сейчас, повторяю, студия работает во всю, ради бога, она работает очень много с кино, и музыка от “Звездных войн” до “Гарри Поттера” последних десятилетий вся была записана на студии “Abbey Road”. Очень многие группы продолжают сотрудничать со студией “Abbey Road”. Кстати, чтобы не было путницы. Раньше студия называлась не “Abbey Road”, название “Abbey Road” она получила только в 1970 году, конечно, в связи с выходом пластинки “Битлз” “Abbey Road”, на обложке которой они идут по переходу-зебре возле этой студии. И наши некоторые музыканты сейчас записываются на “ Abbey Road”, потому что, в общем, это стало доступно, это стало возможно. Хотя бы можно назвать последний альбом “Машины времени”, который был записан на “Abbey Road”, где музыканты действительно поют в микрофоны, которые, и вот дальше только с придыханием можно говорить, помнят голос Джон Леннона, предположим. Стас Намин объявил, что новый его альбом выйдет, будучи записанным на “Abbey Road”.
Так что студия не закрылась, слава богу, она продолжает работать. Те музыканты, которые на ней были, говорят, что вся аппаратура, которая там работала еще в 60-е годы, вся эта аппаратура в абсолютно рабочем, прекрасном состоянии, работает и сейчас, и действительно можно воспользоваться хочешь - роялем, хочешь - микрофонами, которыми пользовались “Битлз”. Вообще-то работа студии - это вещь достаточно закрытая, и только в 1983 году, если я не ошибаюсь, “Abbey Road” открыла двери для публики в связи с тем, что у них там был ремонт, и пульты переезжали из одной комнаты в другую. В общем, почему-то было принято решение пустить туда экскурсантов. Билет стоил, если не ошибаюсь, 7 фунтов или 7 долларов, и любой желающий мог туда прийти и посмотреть аудиовизуальную презентацию, которая называлась “Битлз” на “ Abbey Road”. Тогда, кстати, еще не было никаких альбомов “Антология”, и тогда это была первая и, на долгое время, единственная возможность услышать или не изданные песни “Битлз”, или неизвестные варианты песен “Битлз”, которые тогда были представлены публике. Вот давайте, например, послушаем вариант знаменитой песни “ One After 909”, в том варианте, в каком ее слушали экскурсанты, купившие билет на тур по “ Abbey Road”.
Иван Толстой: Битломания на втором этапе. Если первый этап - это толпы подростков, окружающих концертные залы и визжащих во время выступлений, то второй - это сотворение, сплетение мифа, стремление за самыми простыми вещами увидеть многозначительность и тайну. До какой степени это связано с их новым замкнутым образом жизни? Поклонники хотят чуть ли не пережить страдания, им чудится утрата любимцев. Например, почему на рукаве Пола Маккартни на “Сержантах” подозрительно написано OPD? Может, это Officially Pronounced Death, а вовсе не Ontario Police Department? Недаром он на задней обложке стоит спиной, да и в конце какой-то песни, я сейчас забыл какой, Джон Леннон говорит «I’ve buried Paul», а вовсе не «I’m very bored», как нас пытаются уверить оптимисты. Да и после песни “I’m so tired” Пол произносит что-то совершенно невразумительное, но если, как говорят, запись в этом месте пустить в обратную сторону, то слышно признание, я сейчас, Андрей, забыл, какое именно, может, вы помните. Да и босые ноги на обложке “ Abbey Road” не забудем - покойник, ну чистый покойник.
Андрей, давайте поговорим обо всей этой конспирологии “Битлз” на грани легенды.

Андрей Гаврилов: Я так думаю, что то признание, которое может говорить Пол, учитывая, что, по мнению слушателей и поклонников, он отправился в мир иной, так это, наверное, признание, что, “ребята, простите, но я уже помер”. Никакого другого признания. Что я вам могу сказать, Иван? Я сам читал статью человека, его воспоминания, который клялся и божился, что вот именно он хоронил Пола Маккартни. История была какая-то, ну, просто “Код да Винчи” отдыхает, как из Лондона паромом, почему-то в Нормандию, был переправлен этот хладный труп, и вот именно ему, хотя он не был знаком с битлами, было поручено скрыть это ото всех. И так далее…
Что рассказывать всякий бред. Конечно, вокруг звезд и более мелкого пошиба легенд бывает полно. А что уж говорить о “Битлз”. Я сам разговаривал с человеком, который клялся всеми богами на свете, что не он сам, но его то ли брат, то ли сосед, то ли отец, кто-то, кто был в советское время каким-то образом причастен к высшим кругам в коммунистической элите, присутствовал на московском концерте “Битлз”, который состоялся, дай бог памяти, в аэропорту Внуково, когда “Битлз” летели в Японию, а их самолет задержался. И вот делать было нечего и в вип-зале для членов Политбюро “Битлз” дали этот концерт. Человек, когда я начал сомневаться в его словах, готов был мне вцепиться в горло. Он точно знал, что это концерт был, и он точно знал, что его то ли родственник, то ли знакомый на этом концерте присутствовал. Второй, кстати, очень красивый слух о “Битлз”, связанный с нашей страной, был тогда, когда стали потихонечку разрешать у нас рок-н-ролл и вышли первые пластинки “Машины времени”. Вдруг в одной газете появилось сообщение о том, что Поль Маккартни послушал “Машину времени” и сказал, что он разгоняет группу “Wings”, отныне будет работать именно с “Машиной времени” и на следующий альбом в качестве аккомпанирующего состава именно эту группу и позовет, потому что никто больше в мире так не предает дух “Битлз” как группа Андрея Макаревича. Сам читал. Что здесь можно сказать? Как известно, Пол Маккартни не умер, к счастью, как известно, но слухов от этого меньше не стало. Наверное, некоторая закрытость действительно способствовала этому. Хотя, какая закрытость, Иван? Смотрите, “Битлз” - мировые звезды, они все время по телевизору, они все время по радио, о них все время что-то рассказывают, у них выходят пластинки. Ну, да, конечно, все знают, что вместо Поля Маккартни, погибшего, умершего или как угодно, поет двойник, но, тем не менее, они все равно все на виду. В общем, особой закрытости не было.
Тем более, в то время появилась еще одна вещь, которой не было в начале их карьеры. Вот что здесь причина, что следствие, а что - совпадение, я уже не буду пытаться анализировать. Но, посмотрите, в начале 60-х годов никто не думал о том, что можно в бытовых условиях напечатать пластинку. Или в почти бытовых условиях. Никто не думал о том, что нужно доработать законодательство, в частности, в области авторского права или исполнительского права, чтобы разбираться, что делать с пластинкой, на которой записан концерт того или иного исполнителя. Вроде бы, официальной концерт, вроде бы, он был представлен публике. Можно его издавать, нельзя его издавать - да поди разберись. Тем более, что фирмы грамзаписи не интересовались концертами, концертные записи, в общем, проходили абсолютно мимо них. И когда в Америке появилась группа ребят, по-моему, их было двое, которые из своей машины, ездя по побережью Калифорнии, продавали альбом под названием “Большое белое чудо”, на котором был записан концерт Боба Дилана, сначала никто и не знал, как на это дело реагировать. Боб Дилан - это в Америке, а у нас - Англия и, конечно, тут же появились неофициальные издания “Битлз”.
В принципе, очень часто печатают пиратские пластинки или компакт-диски и бутлегерские. Я хочу сразу провести между ними грань, чтобы потом уже к этому не возвращаться. Пиратские пластинки - это то, чем славятся Китай, мы, чем еще недавно, сейчас, кажется, нет, славилась Украина, Прибалтика и так далее. Когда берется официальный альбом исполнителя, будь то “Abbey Road”, “Триллер” Майкла Джексона или “Первый концерт Чайковского для фортепьяно с оркестром”, и делается его копия. Ее продают в магазинах из-под полы или в киосках и, разумеется, ни фирма грамзаписи, которая изначально его издала, ни исполнитель, если речь идет о Первом концерте Чайковского, ни автор, если речь идет о “Битлз”, с этого дела ничего не получают. То есть, пиратство - это изготовление нелегальной копии продукта. Бутлегерство - намного более романтическая вещь, не менее запрещенная, поэтому, что бы я не говорил дальше, я прошу понять, что я ни в коем случае это не хвалю. Но, тем не менее, у бутлегеров есть хоть какая-то моральная, говоря современным языком, отмазка. Бутлегеры издают то, что издано не было. Это могут быть концерты, записи на каких-то дружеских вечеринках. Мы сейчас оставляем за скобками качество подобных записей. Это могут быть рабочие материалы. Самое главное, не спрашивать меня, откуда бутлегеры достают этот материал, понятия не имею, и даже знать не хочу. Я только знаю, что было время в середине 70-х годов, когда бутлегерство было развито настолько, что в одной из шведской газет появилось объявление: “Желающие купить нелегальную запись будущего концерта Боба Дилана могут обращаться по такому-то адресу”.
Где-то между пиратством и бутлегерством стоят издания, будь то виниловые пластинки или компакт-диски, на которых собраны вроде бы официально изданные песни, но по разным причинам или не собранные или не переиздающиеся. С одной стороны, это чистое пиратство, потому что копируется официальный продукт, с другой стороны, все-таки именно такого сборника в мире не было. Это чаще всего бывают различные издания, песни, которые попадают или на благотворительные пластинки, или на пластинки посвященные памяти того или иного музыканта. Их собирают в отдельный альбом и в таком виде они подпольно в некоторых странах и распространяются. Вот, что такое бутлегерство и вот, что такое пиратство.
И вот во второй половине 60-х годов, когда, повторяю, уже были технические возможности, и еще толком не было официального запрета, бурным цветом расцвело вот это полуподпольное или целиком подпольное предпринимательство. Появились пластинки “Битлз”, где были записаны их концерты, появились пластинки “Битлз”, где были записаны каким-то образом попавшие в руки этих предпринимателей неизвестно откуда взявшиеся неизданные песни. Это все, кончено, только подогревало и интерес к группе и интерес к тому, все ли у этой группы в порядке.
Мы сейчас очень много говорим, надо что-нибудь послушать. Мы не можем дать ничего из бутлегерских записей, конечно, в эфир, но я вам могу привести вот такой пример, откуда иногда появляются бутлегерские записи. В свое время Пол Маккартни вел радиопрограмму, которая назвалась “Убу-Джубу”. Он вел ее несколько недель или несколько месяцев, в общей сложности, если мне память не изменяет, у него было 16 или 18 часов эфира. Эта программа была посвящена отнюдь не самому только Полу Маккартни, хотя там были, конечно, и его песни, и были даже песни в исполнении Линды Маккартни. Пол представлял музыку, которая ему нравится, музыку, которая оказала влияние на него, но в том числе он и дал своим поклонникам и слушателям возможность заглянуть в зал для репетиций. Вот мы сейчас послушаем одну из таких записей, которую он обнародовал для любителей творчества “Битлз”. Обратите внимание, что начинается запись с того, как люди входят в комнату, в небольшой зал, и там есть очень смешная фраза: “Рассаживайтесь, рассаживайтесь, с совами нельзя”. И детский голос, голос мальчика говорит: “Ой, извините”. Из чего мы можем сделать вывод, что фильм о Гарри Поттере или первая книга о Гарри Поттере к тому времени уже появилась в продаже. Итак, послушайте шутливую песню Пола Маккартни из его радиопередачи “Убу-Джубу”, и, повторяю, вот именно из таких материалов зачастую формируются бутлегерские, то есть неофициальные, альбомы.
Иван Толстой: Андрей, ну и как же реагировали сами “Битлз” на все эти подпольные записи, не разрешенные продажи? Не было ли это, хотя бы отчасти, какой-то их собственной игрой с поклонниками? Вообще, какая доля неофициальных записей с годами вернулась на официальную дорогу? То есть, что было выпущено после неофициальщины официально?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, именно потому, что в свое время бутлегеры, я в данном случае имею в виду вот тех, самых первых, кто издал Боба Дилана, выпустили его концерт, именно это и заставило официальные фирмы грамзаписи обратить внимание на то, что можно издавать записи концертов. Это факт, в этом неоднократно представители крупных компаний, крупных фирм звукозаписи признавались.
Было ли это игрой самих Битлз? Частично - да. Существуют косвенные доказательства того, что Джон Леннон был знаком с некоторыми производителями бутлегерских пластинок и тайком им нескорые записи отдавал. Но это были не записи того, что выйдет на пластинках, и уж тем более не известные песни. Это были рабочие материалы, не сведенные до конца, демо-записи, и так далее. Никто него за руку не ловил и, повторяю, свидетельства тому весьма косвенные. Но он к ним относился очень терпимо. Кстати, очень многие музыканты к бутлегерам относятся отнюдь не так, как крупные фирмы грамзаписи, которые из на дух не выносят. Известно, например, что Мария Каллас не только коллекционировала свои неофициальные пластинки, но несколько раз даже финансировала их издание, когда к ней приходили и говорили, что есть вот такая запись, официально ее издать невозможно, а на неофициальное издание денег у нас не хватает. И она вроде бы, как есть тому свидетельства, тайком деньги на такое издание передавала.
Что касается официального отношения “Битлз”, вспомните фильм Пола Маккартни “Передайте мой привет Броуд-стрит”, где есть очень смешная сцена. Для тех, кто фильма не видел, весь сюжет его крутится вокруг того, что человек, взявший мастер-ленту и который должен был отвезти ее на завод для производства то ли пластинки, то ли компакт-диска, он неожиданно исчезает полностью. Он куда-то делся, и нет его. Соответственно, вместе с ним пропала и мастер-лента с записью нового альбома. Так вот, Пол Маккартни представляет себе, как эта пленка попадает в руки огромному, ужасному, неприятному бутлегеру, который радостно ее издает, а нищий Пол Маккартни стоит на углу лондонской улицы, перед ним шляпа, а он на акустической гитаре наигрывает “Yesterday”. Кстати, эта сцена была снята вживую. Действительно, на улице Лондона вечером, чуть ли не под дождем, стоит абсолютно настоящий, реальный, живой Пол Маккартни, играет “Yesterday”, перед ним лежит шляпа, скрытой камерой его снимают. Никто из прохожих Пола Маккартни, естественно, не узнал. Вот такое официальное отношение у Пола Маккартни было к бутлегерам. Я не думаю, что, в отличие от Джона Леннона, он каким-то образом способствовал появлению своих записей на бутлегерских пластинках или записей “Битлз”. И, конечно, официальные издания выбивают почву из-под ног бутлегеров, пиратов или тех, кто занимает какое-то вредное положение.
Вот, например, почти забытая история о том, что первая пластинка, выпущенный кем-то из “Битлз” вне состава группы, это была пластинка Пола Маккартни, музыка к кинофильму “Family way”. Название точнее всего перевести на русский язык как “Интересное положение”. Он не только написал мелодию к фильму “Family way”, доработана потом мелодия до всего саунд-трека была Джорджем Мартином, он даже получил за не в 67-м году премию, как за лучшую инструментальную композицию. Долгое время пока саунд-трек был только в виде виниловой пластинки и не выходил на компакт-дисках, его издавали, разумеется, бутлегеры. Когда же саунд-трек вышел на компакт-дисках в нормальном качестве, а фильм к тому же еще вышел на DVD, разумеется, бутлегеры потеряли к этой мелодии всякий интерес.
А мы, наоборот, можем сейчас послушать достаточно редкую мелодию Пола Маккартни, которая называется “Любовь на открытом воздухе”, фрагмент саунд-трека фильма “Family way” – то, что еще недавно было уделом бутлегеров.

Иван Толстой: Мы продолжаем серию передач посвященных 40-летию распада группы “Битлз”. Сегодняшняя тема – Сколько номеров у “Революции”: Битлз вне студии. Мой собеседник - историк музыки, издатель и коллекционер Андрей Гаврилов. Андрей, часто говорят о революционном заряде, содержавшимся в некоторых песнях группы. Какую революционность имеют при этом в виду: была ли это так называемая буржуазная революционность, помните, как говорили “эпатирование сытых”, насколько вызов, брошенный “Битлз”, приходился по душе их сверстникам и куда он был направлен?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, Иван, мне представляется, что этот вопрос столь же вечен, сколь вопрос, что важнее: прокламация на стене или роман, описывающий то, что происходит, но более сдержанными, хотя и не менее глубокими словами и красками. “Битлз” никогда не были революционерами, они не шли на баррикады, они не закрывали собой амбразуры, хотя это делают, по-моему, не революционеры, но не важно, образ остался, они ни с каким знаменем любого цвета не вели за собой миллионы. Они вели за собой миллионы совершенно другим. Они вели за собой миллионы песнями и, кончено, то, что они вкладывали в песни, не могло не сказаться на тех, кто эти песни слушал. “Битлз”, в общем, были достаточно аккуратны и осторожны в своих политических высказываниях, особенно поначалу, особенно до последнего периода их творчества. Примеров тому много и, наверное, столь же много объяснений, почему это было. Самое простое, которое, очень распространено, заключается в том, что например, “Битлз” не могли совсем уж открыто критиковать войну во Вьетнаме по той простой причине, что они могли лишиться или, вернее, не получить визы для очередного приезда с концертами в США. Это действительно факт и, как считается, именно поэтому их критика в отношении Вьетнамской войны была, если она вообще и была, довольно сдержанной.
Я почему говорю о Вьетнамской войне, несмотря на то, что, вроде бы, это не их страна, потому что, когда мы говорим про 60-е годы, то, скорее, в памяти какие-нибудь французские студенческие бунты, американская война во Вьетнаме и, соответственно, молодежное движение против этого, но я не уверен, что кто-нибудь сходу, если он, конечно, не специалист историк или политолог, вспомнит, что же такое творилось в Англии в это время. В Англии, конечно, были свои волнения, конечно, были свои проблемы, но, в общем, ситуация была поспокойнее. Не зря Хантер Дэвис, автор самой известной книги о “Битлз”, их авторизованной биографии, довольно причесанной, довольно аккуратной, но не менее от этого правдивой, сказал, что в Англии, например, Джон Леннон воспринимался совсем не так, как в Америке. Он в Америке стал вдруг в какой-то момент глашатаем, бунтарем, революционером, а те же самые высказывания его в Англии воспринимались намного спокойнее, и к ним относились намного спокойнее. Вот почему я привел именно Вьетнамскую войну в качестве примера. Английская же политика того времени, скорее, заботила всех или в каком-то общем плане - куда вообще движется общество, куда движется капиталистическое общество - или в экономическом плане. Мы с вами в прошлый раз слушали песню “Taxman”, посвященную налогообложению, что действительно было в то время большой в Англии проблемой. Так что говорить, что “Битлз” - это вот те буревестники горьковские, было бы совершенно неправильно. Тем более, что не это была их задача. Другое дело, что, как любой нормальный человек, любой нормальный гражданин они, конечно, имели свои взгляды, они, слава богу, теперь мы это уже знаем, по очень многим свидетельствам, были люди незаурядные, я имею в виду группу, конечно, слава богу, про Пола Маккартни и Ринго Стара можно говорить в настоящем времени, и мало что из политических вопросов, которые и могли волновать общество, ими было незамечено. Другое дело, что не всегда это находило выражение в их песнях, а если уж говорить совсем честно, то практически и никогда.
В этом плане очень интересна история песни “Get Back”. Это одна из немногих песен группы, история которой задокументирована очень подробно, благодаря тому, что во время записи этой песни, как и многих других, велась съемка документального фильма, который позже превратился в фильм “Let It Be”. Мы можем послушать разные варианты, можем услышать самые разные версии, но одна из них, которая чуть было не была завершена и чуть было не вошла в официальный релиз группы, в официальный альбом, имела несколько рабочих названий. Одно из них было “Песня инока Паула”, по имени правого политического деятеля Англии того времени, эта же песня называлась “Сообщество”, имеется в виду Британское сообщество наций, эта же песня широко стала известна, благодаря фильму “Антология” и ему подобным, как песня “Нет пакистанцам” или “Никаких пакистанцев” – “No Pakistani”. Мы имеем возможность послушать фрагмент рабочей записи этой песни, все узнают немедленно мелодию, но, поскольку это именно рабочая запись и она не доведена до совершенства, в том числе, и в плане чисто звуковом, я позволю себе сказать, что если слышно будет не очень хорошо, что в ней говорится не только о Джоджо - герое всем известного варианта, и не только о Лоретте, которая думала, что она женщина, а на самом деле была мужчиной, в ней говорится совсем о другом, в ней говорится о том, как пытаются справиться с проблемой эмиграции ультра первые элементы. И припев, и название песни “Get Back” неожиданно получают совершенно другой смысл. Невольно вспоминается современное русское выражение “понаехали”. Так и песня как раз о том, что пошли вон, возвращайтесь туда, откуда вы к нам приехали, а то эти пакистанцы (там даже еще где-то почему-то мелькают пуэрториканцы) занимают наши рабочие места. Вот давайте послушаем фрагмент этой рабочей записи.
Иван Толстой: Андрей, а как же все-таки песня под названием “Revolution”, которая у “Битлз” имеет даже не один, а несколько вариантов, и не только вариантов, но это, пожалуй, даже просто разные сочинения с разных дисков?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, точно так же, как песня “ Get Back” вошла в официальный релиз без куплета, посвященного пакистанцем, более причесанная и более аккуратная версия известна во всем мире, точно так же и песня “Revolution” в своем первом варианте, в том самом, который был записан первым, даже если он вышел чуть позже, чем остальные, она все-таки немного отличается от того, к чему мы привыкли. Песня “Revolution” в том варианте, в котором она была выпущена на маленькой пластинке, на сингле, принципиально по духу и по смыслу отличается от песни “Revolution” с долгоиграющей пластинки. Отличается очень простой вещью. Когда Джон Леннон поет знаменитую фразу: “Но когда вы начинаете говорить о разрушениях, то можете на меня не рассчитывать”, то в том варианте, который мы сейчас послушаем, в том варианте, который вышел на сингле, он вдруг в конце добавляет: “или рассчитывать”. На пресс-конференции много лет спустя он говорил, что этот вариант он записал потому, что, честно говоря, сам не знал своего отношения к деструктивной революционной деятельности. Но вот пример того, что более аккуратный, более причесанный вариант, в итоге, и стал известен всему миру, та же история практически, что с песней “ Get Back”, показывает, что свои политические взгляды “Битлз” выражали довольно аккуратно. Мы сейчас послушаем песню “Revolution” именно в ее первозданном, официальном варианте (история по то, что периодически всплывают какие-то неизданные варианты, это совершенно другая история), а потом мы поговорим, наверное, Иван о том инциденте, который и привел к тому, что “Битлз” стали очень аккуратно выражать свои политические взгляды. Итак, песня“Revolution”, вариант сингла.
Иван Толстой: Андрей, вы обещали объяснить, почему же “Битлз” стали аккуратнее в своих высказываниях, было ли что-то, была ли какая-то социальная причина этому?
Андрей Гаврилов: Была, скорее, не социальная, была дурацкая причина этому. “Битлз” довольно внимательно и аккуратно отбирали журналистов, которых они к себе допускали. Им надоели бесконечные вопросы о том любите ли вы это, любите ли вы то, вопросы о личной жизни, вопросы для желтой прессы, и если журналист проявлял какое-то понимание того, что вообще они из себя являют и в музыке, и в жизни, они с огромным охотой рассказывали ему практически то, что они не говорили другим. И иногда это приводило к недоразумениям. Одна из журналисток решила описать день жизни битла, взяла за пример Джона Леннона, провела день в его доме, на студии, довольно много часов и, естественно, Джон разговорился. Когда она задала вопрос о том, как он воспринимает вообще современную жизнь, место “Битлз” в современной жизни, религию в современной жизни, и так далее, вдруг Леннона прорвало, и он сказал знаменитую фразу, что религия и, в частности, христианство, с его точки зрения, немножечко теряют свои позиции. Если говорить дословно, сказал он следующее: “Христианство уйдет, оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить, я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус, я не знаю, что было раньше - рок-н-ролл или христианство. Иисус еще был ничего, но его последователи тупы и заурядны. Именно их извращения губят во мне христианство”.
Эта фраза была напечатана, в Англии ее прочли, и никто на нее особенного внимания не обратил. Это точка зрения музыканта на какие-то его интересовавшие проблемы. Несколько месяцев спустя фраза о том, что “мы популярнее, чем Иисус Христос” была вырвана из контекста и помещена на обложку одного из американских журналов. Дальше началась какая-то непонятная история. Диск жокеи в ряде штатов, особенно тех, кто входит в так называемый Библейский пояс, где особенно сильны позиции религиозных консерваторов, объявили о том, что они открывают пункт приема разбитых пластинок “Битлз” и всего, что с ними связано, поскольку не место в чистом американском доме таким богохульникам, как Джон Леннон и окружающие его Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Стар. По телевизору показывали сцены, как публично сжигались пластинки “Битлз”, книги, им посвященные (кстати, я подумал: были ли в то время посвященные им книги? Наверняка какие-нибудь были), журналы с их фотографиями, майки с их фотографиями, и так далее. Началась сумасшедшая вакханалия. Единственное, с чем это можно сравнить, это кострами из книг. На этом я остановлюсь, чтобы не говорить еще более резко. Кроме того, стали поступать звонки и письма с угрозами: обещали убить самого Леннона, убить “Битлз”. Как раз в это время у “Битлз” начался гастрольный тур по США, и Пол Маккартни позже вспоминал, как они ехали по какому-то городу, а за ними мчалась толпа и какой-то подросток, на вид ему было лет 12-15 максимум, стучал в окно машины, крича: “Я убью вас!”.” Битлз” честно были напуганы. Кроме того, что они были абсолютно ошарашены такой реакцией, они были честно напуганы и это было одной из причин, почему они отказались потом от публичных концертов, и это было причиной того, что они стали аккуратнее, намного аккуратнее в своих высказываниях.
Иван Толстой: Следовательно, помня ваши предыдущие объяснения, Андрей, все это происходило до 67-го года?
Андрей Гаврилов: Да, естественно, потому что мы говорим о том периоде, когда “Битлз” выступали с концертами.
Иван Толстой: Не могу не задать в связи с этим такой кстатический вопрос: а вот песня “Revolution 9” с Белого двойного альбома, она совершенно не производит впечатление песни революционеров - такая разымчивая, рассудительная, философичная, очень долгая, которую мало кто слушает, а уж тем более, мало кто вслушивается в значение тех слов или звуковых образов, которые проносятся из динамка в динамик, там какие-то шумы и какая-то социальность на втором плане. Что это за песня, какое отношение она имеет к революции и почему она - номер 9? Это то, что называется take nine, девятая проба, девятый дубль и, вообще, что за этим стоит? При слове “революция” в названии она звучит как бы совсем антиреволюционно, она звучит аналитично и несколько брезгливо по отношению к революции.
Андрей Гаврилов: Вот видите, Иван, как сказал один достаточно известный персонаж исторический, “электрон в своем познании бесконечен”, так же, наверное, множно сказать и про “Битлз”. У меня совершенно другое отношение к этой песне. Я считаю ее намного более революционной, нежели просто песню “Revolution”. В конце концов, спеть про то, что я не хочу носить или хочу ходить по улицам и носить портреты председателя Мао, это где-то на уровне прокламации, может, очень талантливой, очень хорошей и так далее, очень красиво нарисованной, если речь идет о прокламации, но, тем не менее, речь идет именно о листовке. Придумать нечто, что заставит людей, пусть немногих людей, но тех, кто вслушается, вы же послушали ее до конца, так вот придумать нечто, что заставит этих людей чуть-чуть раздвинуть современные горизонты, вот это, наверное, и есть настоящая революционность.
Отвечая на первую часть вашего вопроса, существовала долгое время легенда, подкрепленная воспоминаниями участников записи, я имею в виду не “Битлз”, а звукорежиссеров и Джорджа Мартина, и недавно нашедшая свое подтверждение, что был записан примерно девяти-десятиминутный вариант песни «Революция», который начинался как известная нам песня “Revolution № 1”, и заканчивался музыкальным коллажем, звуковыми эффектами, чем-то, что было абсолютно немыслимо в то время, что называлось рок-музыкой или поп-музыкой. Нельзя не напомнить, что это только у нас, пожалуй, столь антагонистичны эти понятия, во всем мире они, в общем-то, сосуществуют достаточно спокойно, и этот музыкальный коллаж, несколько напоминающий в чем-то и “День в жизни”, и шарманку из «Мистера Кайта», и многие другие звуковые эксперименты “Битлз”, здесь нельзя не вспомнить то, что не так давно Пол Маккартни записал похожую вещь с ливерпульскими музыкантами, так вот эта революционность, музыкальная революционность, революционность тех, кто показывал, что есть другой путь, может быть, она не менее значима. В конце концов, что может быть страшнее, чем толпа, жующая жвачку и мрачно сидящая перед телевизором, неважно, что там в этот момент показывают - “Британия ищет таланты” или очередной футбольный матч. Никакой революционности в том понимании, в каком была революция 1917 года, в этой песне, конечно, нет, но то, что эта песня будоражила, то, что эта песня не давала в чем-то покоя, мне кажется, в этом и есть главная задача, ее главный плюс.
Иван Толстой: Андрей, кто же из ансамбля был более других социально ориентирован, каковы были идеи, насколько они были самостоятельны, что битлы читали, кто был их гуру, кто из влиятельных интеллектуалов входил в их окружение, искали ли они сами путей к социальным мыслителям своей эпохи, проникала ли в их собственную музыку модная заумь, есть ли у них песни, содержащие мысль или это все же просто шлягеры?
Андрей Гаврилов: Мне кажется, что на последний ваш вопрос вы сами знаете ответ. Мысль у них, кончено, есть, шлягеры есть, конечно, тоже. Забавно то, что редко кому удается сделать шлягер из мысли, а им это удавалось вполне. Вспомните фильм, который называется “Back beat” по-английски, в русском варианте он называется “Пятый в квартете”. Фильм посвящен даже не столько самим “Битлз”, а самому раннему периоду творчества группы и Стюарту Сатклифу, талантливому человеку, но отнюдь не музыканту, который когда-то был членом группы. Там есть замечательная сцена, когда Джон Леннон обсуждает творчество Эдит Пиаф, а год на дворе 61-62, и, вроде бы, как нам все пишут, Англия практически культурно и информационно отрезана от континента. Тем не менее, он знает Эдит Пиаф, он о ней говорит, и это не выдумка авторов фильма, это действительно правда. Да, кончено, они очень внимательно следили за тем, что происходит в мире культуры или в мире идей вокруг.
Перепрыгнем через несколько лет, в 68-й год. Маккартни был гостем получасовой телепередачи, посвященный контркультуре. Передача, в которой участвовали также Ален Гинзберг, Эдриан Митчелл и Лоренс Хеденгетти. Они не выступали вместе на одной сцене в этой передаче, но, тем не менее, уровень размышлений и разговора Пола Маккартни, судя по всему, не уступал тому, что говорили Ален Гинзберг и его компания. Поэтому, да, кончено, нельзя забывать и про немецкий авангард 60-х годов, у “Битлз” были очень тесные контакты с Германией, которые начались году в 1961-62, когда они были в Гамбурге с концертами, и они не прерывались никогда. Поэтому за тем, что происходило в этой области, да, конечно, они следили внимательно.
Что же касается того, кто из “Битлз” был более политически ориентирован, ну, разумеется, Джон Леннон. Начиная с того, что он снялся в антивоенном фильме “Как я выиграл войну”, единственный из всех битлов он был туда приглашен и, в общем, этот шаг в сторону (хотя никто никогда не говорил, что никто из “Битлз” не может сделать шаг в сторону), тем не менее, он был первым и он, конечно, не прошел незамеченным. Если перечислять социально-политические достижения каждого из участников квартета, то, разумеется, и песня “Революция” была придумана, написана и, в общем-то, пробита в чем-то Джоном Ленноном, и многие другие эксперименты - и политические, и социальные – были, скорее, его рук дело. Да о чем здесь говорить. Вспомните, что он был единственным, в итоге, кто вернул королеве полученный орден в знак того, что британское правительство не протестует, а даже поддерживает войну во Вьетнаме, которую вело тогда правительство США, что британское правительство, по его мнению, заняло совершенно неправильную позицию в отношении мятежников в Биафре в Африке. Мы сейчас можем говорить прав он был или не прав, но то, что у него были взгляды вполне определенные, это абсолютно точно.
Пол Маккартни недавно дал странное интервью. Он сказал, что именно он привлек внимание “Битлз” к проблемам Вьетнамской войны, когда познакомился с Бертраном Расселом, и тот рассказал ему, дальше несколько наивная фраза о том, что Вьетнамская война - это плохо. “Мы в то время практически не имели информации”, - говорил Пол Маккратни. Тут я не могу никак ему поверить, что к середине 60-х годов в Англии не знали, что творится во Вьетнаме, что происходит во всем мире. Я думаю, что в этом как раз сэра Пола его память немножко подвела, но он утверждает, что именно он вернулся после разговора с великим философом к своим друзьям, и именно он как-то и попытался увести их в политическую сторону. Я думаю, что он не совсем здесь прав.
Так вот, конечно, у кого-то взгляды политические были более ярко выражены, у кого-то менее, но не нужно забывать, что вскоре после распада “Битлз” такой тихий, вечно тихий, вечно, вроде бы, на втором плане человек, как Джордж Харрисон, написал одну из самых пронзительных политических, социальных, как угодно, песен, которая когда-либо выходила из под пера кого-нибудь из участников “Битлз”. Это песня “Бангладеш”, посвященная жуткому положению, в котором оказалось население этой беднейшей азиатской страны, после чудовищного наводнения, когда сотни тысяч людей умирали от голода. Давайте, кстати, послушаем пеcню “Бангладеш”, потому что она не очень часто звучит, а она, по-моему, заслуживает того, чтобы ее не забывали.
Иван Толстой: Андрей, ну а в чем участники ансамбля расходились между собой, если говорить не о музыкальной стороне дела, а об идейной? Известны какие-то разногласия между ними в этом плане? Вот вы сказали, что Джон Леннон вернул свой орден, а остальные, значит, получается, что не вернули, остальные были согласны с политикой США и поддержкой их Великобританией?
Андрей Гаврилов: Я бы не стал так говорить. Вот если бы они побежали и попросили еще один, тогда, наверное, они были бы согласны. Мне кажется, если говорить, что тот, кто не вернул орден, тот был согласен, то тогда зачем ограничиваться только Маккартни, Харрисоном и Ринго Старом, давайте возьмем всех остальных, тысячи кавалеров этого ордена, которые не вернули его королеве. Нет, я думаю, что все-таки не нужно забывать, что есть у каждого народа определенные какие-то культурные, этнические характеристики, в том числе, и уважение к частному решению и к частной жизни, которое так присуще англичанам. Да, он вернул орден, это его право, мы не вернули, это наше право, но это не значит, что мы стали врагами. Ничего подобного. Я не уверен, что здесь можно говорить о том, что у них были острые разногласия. Они могли в чем-то не совпадать и, в конце концов, именно Пол Маккартни настоял на том, чтобы куплет про пакистанцев не вошел в окончательный вариант песни “Get Back”, но он настоял по художественным причинам. Несмотря на то, что ему очень нравилось, как звучит фраза “No Pakistany”, как она хорошо ложиться на язык, он считал, что просто куплет недостаточно хорошо прописан, что над текстом еще нужно работать, а, в общем, хотя сроки их и не очень поджимали, но нельзя же все время уделять одной песне, одному куплету. Как бы то ни было, по его инициативе песня вышла в таком, намного более беззубом варианте. Значит ли это, что Пол Маккартни был консерватором? Наверное, нет, я думаю, что он просто не был радикалом. И Леннон-то не был, по большому счету, радикалом. Но он был, конечно, более остро отточен, особенно после знакомства с Йоко Оно, которая спуска не давала буржуазному обществу. А остальные к этому относились, наверное, просто спокойнее, вот и все.
Иван Толстой: Андрей, а как же Ирландия с ее проблемами? Ирландия и Пол Маккартни. Тут ведь совершенно посыл политический настолько явный, что пластиночку с этой песней выпустила даже родная советская власть. Я помню, что в Ленинграде, году в 72-м, наверное, на Большом проспекте Петроградской стороны, рядом с моим домом, я купил такую гибкую голубоватую, омерзительную по ощущению в пальцах пластинку, и слушал этого политизированного Пола Маккартни.
Андрей Гаврилов: Ирландия и Великобритания - настолько острые проблемы, что, конечно, мимо нее “Битлз” пройти не могли, хотя к тому времени это уже были отдельные музыканты, это не была группа. Давайте послушаем эту омерзительную голубоватую пластинку, но только, если можно, не в исполнении фирмы “Мелодия”, а в ее оригинальном исполнении, чтобы хоть что-нибудь услышать, потому что гибкие пластинки фирмы “Мелодия” годились для чего угодно, но только не для того, чтобы слушать на них музыку. Это песня Пола Маккартни “Отдайте Ирландию ирландцам”, она была написана в 1972 году, она вышла 25 февраля 1972 года, и она была посвящена событиям так называемого “кровавого воскресенья” в Cеверной Ирландии - 30 января 1972 года. То есть, песня была написана, записана и выпущена меньше, чем за месяц. “Отдайте Ирландию ирландцам”. Пол Маккартни.
Иван Толстой: Как я понимаю, других участников ансамбля Ирландия не волновала?
Андрей Гаврилов: Вы знаете, Иван, это забавно, почему-то все помнят эту песню, но как-то у всех выпадает из памяти, что у Джона Леннона Ирландии посвящено как минимум две песни. Вспомните его двойной альбом “Some Time New York City” - там и песня “Кровавое воскресенье”, она называется “Sunday, Вloody Sunday”, и песня “Cудьба ирландцев” – “Luck of the Irish”. Мы сейчас к нему вернемся.
Я хочу еще два слова сказать, если можно, о Маккартни. Песня, которую мы только что слышали, “Верните Ирландию ирландцам”, была удостоена великой чести, она была запрещена Би-Би-Си. Еще когда песня была только записана, Полу Маккартни позвонил глава фирмы “ЕМI” и сказал, что, в общем-то, выпускать ее нельзя. Маккартни с ним не огласился, сказав, что для него это крайне важно. “Но ее же запретят”, - сказал представитель компании. “Ну, что делать, пусть будет запрещена”, - ответил Пол Маккартни. Кстати, это первая запись, где в ансамбле “Крылья” – “Wings” - участвовал ирландец гитарист Генри Маккалох. Позже его брат был избит, потому что стало известно, что они родственники и записана такая антипатриотическая песня. Песня была запрещена, она была запрещена полностью на Би-Би-Си, она была запрещена на телевидении, она была запрещена на других радиостанциях, например на Радио Люксембург и, в итоге, когда о ней говорили диск-жокеи на Би-Би-Си, ее называли просто “песня, записанная группой “Wings”, даже не давая ее названия.
Кстати, здесь нельзя не вспомнить, что у “Битлз” тоже были запрещены три песни на Би-Би-Си. Это “A Day in the Life”, которую мы с вами слушали в нашей прошлой передаче, песня “I am the Walrus” и “Lucy in the Sky with Diamonds”. Они все были запрещены, потому что в них усматривали что-то не совсем правильное с точки зрения борьбы с наркотиками. У Джона Леннона позже была, кстати, запрещена песня “ Imagine”. Вот это, честно говоря, для меня полная загадка. Так вот, как я говорил, песня Маккартни у всех на слуху, а песни Джона Леннона, посвященные той же проблеме, тому же событию, почему-то выпали из внимания. Давайте исправим эту несправедливость и послушаем песню Леннона “Luck of the Irish”, которая тоже посвящена кровавому разгону демонстрации в Северной Ирландии 30 января 1978 года.
Иван Толстой: Ну а день сегодняшний? Опишите, Андрей, пожалуйста, в каком положении находится феномен “Битлз” сейчас.
Андрей Гаврилов: Я знаю одно, что (я не могу, конечно, это знать, но я абсолютно уверен в одном) - мир стал настолько безразличнее и индифферентнее, что никакие призывы ни Ринго Стара, ни Поля Маккартни сейчас не приведут точно ни к чему. Не так давно Поль Маккартни и Йоко Оно оставили послание на сайте, который поддерживает лидера оппозиции Бирмы Национальная лига за демократию Аун Сан Су Джи. Смысл письма Маккартни и Йоко Оно сводился к одной фразе: Освободите Су Джи немедленно. Это, как мы видим, ни к чему не привело.
Можно сказать следующее: что я не могу не вспомнить слова самого Поля Маккартни, который однажды сказал: “Антивоенная социальная позиция “Битлз”, конечно, принесла свои плоды. Возможно, в смысле ответственности, мы посеяли что-то в сердцах людей, особенно тех, кто пришел нам на смену, людей типа Боно, Боба Гелдофа и тех, в чьих руках сейчас находится громкоговоритель”. Напомним, что и Боно, и Боб Гелдоф знамениты, помимо своей музыкальной деятельности, еще своей благотворительной, политической и социальной деятельностью, они участвуют и организуют многочисленные концерты, всемирно известные концерты, как правило, все средства или часть средств, которые приносят эти концерты, пластинки, фильмы, с этим связанные, потом направляются на помощь или какой-то социальной группе, или какой-то стране и, в общем, эта деятельность столь важна, что года три назад Боно был даже объявлен послом доброй воли ООН. И вот эти слова Маккартни о том, что, скорее, они сеяли что-то в душах людей, из чего потом вырастали уже какие-то другие ростки, мне кажется, это абсолютно правильная фраза и, может, наиболее важная.
Нет ничего, если разбирать по буквам и по словам, в песне “Imagine” такого, что можно было бы сравнить с революционными лозунгами, призывами или чем-то тому подобным. Но я абсолютно уверен, что в борьбе за мир, простите мне, ради бога, это советское выражение, в борьбе за какое-то общее понимание людьми друг друга, песня “Imagine”, может быть, сделала больше, чем некоторые демонстрации, митинги, призывы и прокламации.


Андрей Юрьевич Гаврилов — (род. 1952) советский и российский музыкальный журналист, музыкальный издатель, переводчик фильмов с английского языка. После окончания института распределился на работу в ТАСС, где проработал 10 лет как международный журналист. В 1980-х Андрей Гаврилов писал статьи о западной рок-музыке как для газет и журналов, так и для аннотаций к грампластинкам фирмы «Мелодия». В конце десятилетия, уже во время перестройки он стал известен, как автор идеи и составитель серии грампластинок «Архив популярной музыки», к каждой из которых он писал сопроводительные аннотации (см. статьи в категории «Архив популярной музыки»). Также широко известна переписка Гаврилова с ленинградским писателем и журналистом Александром Житинским. В конце 1980-х она публиковалась на страницах ленинградского журнала «Аврора» в рамках авторской рубрики Житинского, а впоследствии вошла в его книгу «Записки рок-дилетанта». В период с осени 2007 по весну 2008 года Гаврилов сотрудничал с московской радиостанцией «Кино FM» в качестве ведущего нескольких цикловых программ — «Последний киногерой», «Саундтрек-дэйли» и других. Cотрудничает с «Радио Свобода», вместе с Иваном Толстым ведет программу «Поверх барьеров». Неоднократно переводил церемонию вручения премий «Оскар» на российском TV, в том числе и 2010 года.

Андрей Макаревич

И снова я возвращаюсь к Джорджу Мартину, человеку, сделавшему «Битлз», я буду возвращаться к нему еще и еще много раз как к человеку, сделавшему «Битлз». Недавно я прочитал его книгу, где он рассказывает всю историю сотрудничества с битлами. Он замечательно и просто пишет, он раскрывает многие секреты своего мастерства. Ему очень пригодился опыт его предыдущей работы. До «Битлз» Джордж Мартин занимался тем, что записывал на радио различные комедийные спектакли. Он был экспериментатором с самого начала. И это ему очень помогло в работе с битлами, которые тоже были экспериментаторами. В этой книге, как бы не хотел Джордж Мартин это спрятать, слышна некоторая обида на «Битлз» за то, что его творческая составляющая осталась как бы в тени. А сколько он делал на самом деле, мы можем только предполагать. Но сейчас мне это гораздо понятней, чем 30 лет назад. В 98-м году вышла забавная пластинка. Она называется «George Martin «In My Life». Ее записали музыканты и, что удивительно, кинозвезды. Я хочу представить вам дуэт, который исполняет песню «Come Together», исполняет ее Бобби Макферрин и Робин Уильямс, не Робби Уильямс, который певец, а Робин Уильямс, который киноартист. Здесь вообще много замечательного. Шон Коннери, например, который петь не умеет, он просто читает стихи песни «In My Life», и это звучит восхитительно. Но все-таки мы послушаем «Come Together». Джордж Мартин, который, видимо, сидит и слушает, а Робин Уильямс и Бобби Макферрин поют.
Всякие чудеса, которые изредка, но все-таки случаются на свете, это совпадение нескольких случайностей в одном месте и в одно время. Например, в Ливерпуле меня больше всего поразило не то, что эти ребята из одного города, а то, что жили они на расстоянии 100 метров друг от друга, то есть они еще и из одного, как это у нас говорится, микрорайона. Целый год Брайн Эпстайн мотался по Лондону в надежде пристроить своих ребят на какую-нибудь серьезную студию. И только бог знает, как получилось так, что попали они именно на Джорджа Мартина. Это имя стало для нас известным значительно позже. Когда мы были сумасшедшими молодыми битломанами, мы не знали, что есть человек, который делает битлам аранжировки, играет вместе с ними на фортепиано, придумывает проигрыши и занимается такой же творческой работой, как и они сами. Чем старше становились битлы, тем больше они позволяли себе и, возможно, им казалось, что они меньше нуждаются в Джордже Мартине. Но думаю, что это им только казалось. Когда группа уже были близка к распаду, они просто записывали километры пленки, а потом все это оставляли Джорджу для того, чтобы он сделал из этого что-нибудь. Таким образом, в частности, была сделана песня «Strawberiv Fields Forever». Джордж Мартин смонтировал ее из ста кусочков разных записей. И не знаю, кто еще на свете сделал бы это так, как сделал он, и стал бы этим заниматься вообще. Я хочу завести вам пьесу, которую написал Джордж Мартин, она называется «Frends and Lovers» - «Друзья и возлюбленные». Это симфоническая пьеса, но, надеюсь, вы услышите так же, как слышу я, насколько музыка битлов глубоко проникла в музыку Джорджа Мартина, а, может быть, наоборот: музыка Джорджа Мартина проникла в битлов. Сейчас это уже непонятно. Судите сами.
Несколько лет не было ни малейшего желания слушать что-нибудь, кроме битлов. Потом постепенно до нас стали доходить обрывки информации, из которой явствовало, что существуют еще американские битлы, шведские битлы. Так вот, ансамбль «Czerwone Gitary» - «Червоне Гитары» - это были польские битлы. Поскольку Польша была к нам значительно ближе и идеологически, и географически, музыку польских битлов можно было иногда услышать по радио. Скажем, в воскресный день. Они мне очень понравились, потому наряду со всем необходимым набором битловских атрибутов, в них было что-то еще неуловимо славянское, что-то очень приближающее их музыку к нам. Потом случилось чудо: они вдруг приехали на гастроли. Это был их первый приезд. Они играли в Театре Эстрады. Я простоял полночь за билетами и не попал на концерт. Это было горе, тем паче, что друзья мои туда сходили и потом недели две взахлеб рассказывали, как это было громко, красиво, какие у них были волшебные гитары и усилители, и как они здорово пели. Потом я уже знал, что лидеров в этой команде тогда было двое - Кшиштоф Кленчон и Северин Краевский. Кленчон явно косил под Леннона, даже фамилии где-то перекликались и был несколько похож на него внешне, особенно издали. Краевский представлял из себя славянскую смесь Харрисона и Маккартни. Они были замечательными мелодистами. Сейчас я это понимаю, хотя тогда я не анализировал их музыку, а просто их песни запоминались, и их хотелось напевать, слушать и иногда даже играть. Еще позже я узнал, что «Червоне Гитары» были созданы в 65-м году в городе Гдыне. На мой взгляд, наиболее удачными у них были первые три альбома. Они были, с одной стороны, наиболее простые, а, с другой стороны, наиболее заводные и изобретательные. Потом из группы ушел Кленчон, уехал в Америку, спустя несколько лет трагически погиб. Состав команды начал меняться. И я перестал следить за их творчеством, слишком много другой интересной музыки появилось вокруг меня. А сейчас я хочу вспомнить эту замечательную польскую команду времен их расцвета. Второй диск «Czerwone Gitary», песня «Cztery Pory Roku» - «Четыре времени года».

Ринго был первым настоящим рок барабанщиком появившимся на телевидении. Все рок-н-рольные барабанщики работавшие с Элвисом, Литл Ричардом, Льюисом были в основном ритм-н-блюзовыми музыкантами. Они были одеты в смокинги и костюмы и держали палочки традиционным захватом. Ринго показал миру что для рок музыки нужна сила, он держал палочки как молоты и закладывал фундамент рока.
Ринго популяризировал симметричную постановку. Почти все барабанщики Западного мира до Ринго держали палки традиционным методом. Этот замок был придуман военными барабанщиками для того что бы подстроится под угол наклона барабана висящего на плече. Сегодня рок барабанщики, равно как и маршевые барабанщики и оркестровые перкуссионисты в основном играют симметричным замком, а компании производящие ударные инструменты разработали соответствующие ремни и аксессуары.
Ринго начал традицию располагать ударную установку на подиуме, что бы барабанщик был также виден, как и остальные музыканты. Когда Ринго появился на шоу Эда Саливана в 1964 году, он мгновенно привлек к себе внимание тысяч начинающих барабанщиков, возвышаясь над остальными тремя битлами.
Множество барабанщиков отметили, что Ринго играл на барабанах Людвиг, они пошли и купили тысячи этих ударных установок, что сделало Людвиг авторитетным брендом в рок-н-рольных барабанах того времени.
Ринго изменил подход к записи барабанов. Примерно в период альбома Abbey Road (1969) звук ударной установки стал более внятным и четким. С помощью инженеров студии Abbey Road Ринго популяризировал новый звук барабанов, настроенных ниже, приглушенных, он сделал их звук ближе, поставив по микрофону на каждый барабан.
Ринго имел практически идеальное чувство ритма. Это дало возможность Битлз записывать песню по 50 или 60 раз и потом сводить вместе разные кусочки из многочисленных дублей для получения максимально лучшего результата. Сегодня для этих целей используются электронные метрономы, но Битлз должны были полагаться на то что темп Ринго в многочисленных дублях будет одним и тем же. Не обладай он этим качеством, записи Битлз были бы абсолютно иными.
Биты Ринго стали стандартом для саунд продюсеров поп-рока и барабанщиков. Они расслабленные и в то же время не вялые, плотные но всегда дышат. И Ричард обладает большой долей музыкального вкуса, что помогает ему решать что и когда играть. В большинстве рекординговых сессий, игра барабанщика играет роль барометра для остальных музыкантов. Стилистическая направленность, динамика и эмоции пропускаются через барабанщика, если партия ударных плоха, то старания всех остальных музыкантов сходят на нет.
Ринго ненавидел барабанные соло, он считал, что это интересно лишь для очень маленькой аудитории слушателей. С Битлз он сыграл только одно соло. Его 8 тактовое соло можно услышать в песне “The End” альбома “Abbey Road”. Кто-то может сказать, что это не лучшая демонстрация техники, они будут частично не правы. Вы можете установить электронный метроном точно на 126 ударов в минуту, включите его вместе с соло Ринго и Вы не услышите ни малейших отклонений от темпа.
Способность Ринго играть в сложных размерах открыло неизведанные территории для популярной музыки. Два примера это "All you Need is Love" в размере 7/4, и "Here Comes the Sun" с повторяющимися 11/8, 4/4, и 7/8 в припеве.
Способность Ринго играть в разных стилях, например свинг ("When I'm Sixty-Four"), баллада ("Something"), ритм-н-блюз ("Leave My Kitten Alone" и "Taxman") и кантри (альбом The Rubber Soul) давала возможность Битлз легко двигаться в разных музыкальных направлениях. Молва о том, что Ринго Стар не играл на многих альбомах Битлз, потому что он был не достаточно хорош – лож. Он играл на всех выпущенных альбомах Битлз (кроме Антологии 1) где есть партии ударных за следующими исключениями: "Back In The USSR" и "Dear Prudence", в которых на барабанах играл Пол, потому что Ринго временно покинул группу, "The Ballad of John and Yoko", с Полом за барабанами, потому что Ринго был занят на съемках фильма, и релиз 1962 года "Love Me Do" с сессионным барабанщиком Энди Уайтом.
Джон Леннон- “Мы все были разными. Пол был лицом группы, я был головой, Джордж со всем своим мистицизмом был душой и Ринго был сердцем. Я никогда не испытывал никаких негативных эмоций к нему, не было причин.”
Пол Макартни – “Мы были четырьмя частями одного целого... каждый добавлял что то свое к единому целому. Ринго очень сентиментален. Он любит музыку соул. Наверно поэтому мы и писали для него такие немного сентиментальные песни.”
Бадди Рич – “Ринго Стар адекватен и не более.” (прим. Взгляды Бадди Рича яркие, как и его манера игры, поэтому не беспокойтесь, он сделал Ринго комплимент).
Дон Вас - "Он повлиял на три поколения рок барабанщиков. Он играл не очень технично, но очень музыкально. Вместо того что бы считать такты он играл песню, вставлял брейки в непривычных местах опираясь на вокальную партию.”
Фил Коллинз - "Я считаю его сильно недооценивают. Например, барабанные брейки в “A Day In The Life” очень комплексные. Вы можете взять сегодня отличных барабанщиков и сказать, “Я хочу точно так же”. Они не будут знать что им делать.”
Грег Биссонет – “Я не могу передать какая это честь играть с Ринго, и как это волнительно. Он не только легенда, но и невероятно веселый и классный парень. Он также мой самый любимый барабанщик, которого я слушаю всю свою жизнь. Я и мой брат Мэт видели Битлз в 1966 году, мне тогда было 7, а брату 5. Они играли в Olympia Hockey Arena в Детроите. Играть с Ринго в две установки это как носить свои самые любимые и удобные тапочки... которые ты носил всю свою жизнь. Я чувствую себя так правильно и естественно. Его чувство времени всегда безупречно, он никогда не переступает дорогу вокалу, и когда он поет и играет на тамбурине, никто другой не сможет так здорово взаимодействовать с барабанами.”

"Битлз" записали последний альбом, они хотели уйти красиво, и Ринго представил одну из лучших своих работ на пластинке "Abbey Road". Поздравления звукоинженерам Джеффу Эмерику (Geoff Emerick) и Филу Макдональду (Phil McDonald). Работая впервые с восьмидорожечной фонограммой, они выделили для Ринго собственную дорожку в большинстве песен, в результате прозрачность и "присутствие" (presence) ударных инструментов достигли уровня современных записей. Альбом открывается работой, в которой партия Ринго абсолютно непохожа на все, что он делал раньше, она даже не имеет ничего общего с мерсибитом! В "Come Together" мы обнаруживаем пару быстрых крэшей, четыре ноты шестнадцатыми на хай-хэте и брейк на всех трех томах - это все в начальном риффе. В куплете играется напольный том синкопами, переходящий в одинокую бочку, ведущую бит до самого припева, где впервые появляется малый барабан. Там есть еще впечатляющий брейк, возникающий неожиданно перед самым соло, Тим Райли (Tim Riley) сказал, что в этом месте у него перехватило дыхание, что само по себе является хорошим описанием того, каким сюрпризом он явился. В дальнейшем игра ударных более стандартна, но Ринго исполняет свои партии с большой выдумкой, добавляя не очень заметные трюки почти ко всему подряд.
"Something" - здесь он обходится абсолютно без хай-хэта в первых двух куплетах - только бочка и рабочий, да еще несколько фирменных брейков. В бридже звучит фантастически сложный рисунок (возможно, запись с наложением?) с триолями на томах и хэте.
"Oh! Darling" и "Octopus's Garden" - ритмика стандартна, но в каждой вещи есть по одному замечательному моменту - длинный триольный брейк томом, переходящий в бридж в первой песне, и чудесный рисунок том-тома в гитарном проигрыше во второй.
Даже "Maxwell's Silver Hammer", в которой можно было ожидать совсем простого постукивания, все же имеет свою изюминку - бочка с аккуратным хай-хэтом и оживленные брейки рабочим при переходе к припеву.
"I Want You" - Ринго играет модифицированный латинский бит, часть рисунка делает том, правда, без свинга. В секции "She's so heavy" он продолжает использовать райд, что, вероятно, является ошибкой. Открытый хай-хэт, или даже напольный том мог бы лучше подчеркнуть "тяжелый" характер этого фрагмента.
"Here Comes the Sun" - здесь уже Джордж применяет старый трюк Леннона с переменой размера такта, но Ринго участвует в этом нестандартно. Когда бридж переходит в 11/8, Ринго включает брейк рабочим и томом из семи битов, и в точности повторяет его несколько раз. Это игра ударных из прогрессив-рока, завернутая в привлекательную упаковку поп номера! Обратите также внимание на деликатное звучание рабочего (настроенного довольно высоко) в его исполнении.
В попурри звучит много интересного мелодически и гармонически, так что Ринго принимает мудрое решение подчеркивать бэкбит в большинстве этих номеров. В "Sun King" он играет интересные вставки и исполняет свою партию в лиричной песне по-другому, чем, например, в "Michelle", теперь у него очень слабо настроенная бочка и легко звучащие тарелки.
"Polythene Pam" звучит грубовато, особенно колотилово по том-тому перед близко расположенными микрофонами - напоминает "Bow Wow Wow"! (группа "новой волны", которая заимствовала африканские ритмы).
Ринго принимает участие в том, чтобы склеить попурри в единое целое. Многие брейки повторяются от одной песни к другой. Я проигрывал весь альбом в случайном порядке, и оказалось, что переход от "Sun King" к "Carry That Weight" прозвучал точно так же, как и обычно, когда она переходит в "Mean Mr. Mustard". Характерные для Ринго брейки в "She Came in Through the Bathroom Window" можно также найти в "Golden Slumbers" (правда, помедленнее) и в самом конце попурри.
Ну и конечно, соло на ударных. Это единственное соло на барабанах, которое мне хотелось послушать вновь. Причина: Ринго Старр знает, зачем нужны барабанщики - держать ритм. Многие соло на ударных теряют ритм и превращаются в беспорядочный перкуссионный шум. Если бы мне был нужен беспорядочный грохочущий шум, я бы посетил штамповочный цех, где-то расположенный в нашей местности. Если же я хочу услышать игру барабанщика, то выбираю "Abbey Road". Ринго настраивает бочку потуже и играет на томах то, что можно назвать мелодией. Это просто увлекательно, как он увеличивает частоту брейков, они становятся все быстрее и крещендо переходят в гитарную часть. Но самое интересное впереди - затем он играет битломанский бит. Напомним, о чем речь. Ринго Старр, возможно, не виртуоз, но когда мы слышим надежный бит, который является основой хорошего рок'н'ролла, понятно, что без Ринго никуда.

Past Masters
Эта коллекция охватывает совершенно разные периоды, так что невозможно говорить об общем стиле, поэтому я просто отмечу наиболее памятные моменты его игры.
"She Loves You" - типично битломанское исполнение, при этом в припеве удачные синкопы, когда Ринго парой флэмов вносит контраст в общий импульс группы. "I Feel Fine" - здесь замечательный латиноамериканский ритм, переходящий с томов на райд, в данном случае исполняемый беллом (bell) для большей яркости.
"Rain", по мнению многих, включая Ринго, его самая блестящая работа. Подозреваю, что все зависит от того, что вы считаете хорошей работой ударника. Если вы имеете в виду эффектные брейки, которые размазывают вокалиста по звуковому полотну и прячут местоположение сильных долей такта, это первоклассная работа. Если же вам нужен прочный ритм, являющийся опорой аранжировки, и помогающий развивать энергетический потенциал композиции в своем движении, то это никуда не годный номер.
"Hey Jude" - отличное исполнение, но еще больше мне нравится следующая история. Говорят, Ринго отлучился между дублями в уборную, а Пол забыл о нем и начал петь. Ударнику пришлось тихо занять свое место в студии и подхватить бит очень удачным брейком во втором куплете. Этот дубль и был в итоге использован на диске!
"Don't Let Me Down" - Ринго применяет бритву Оккама по отношению к ударным. Столкнувшись с очередным изменением размера такта, идущим от Джона Леннона (припев начинается в 5/4), он просто решил не играть ничего вообще. Все гениальное просто.

Anthology
По поводу этой коллекции мне сказать особо нечего, за исключением того, что "Битлз" вполне справедливо избавились от Пита Беста. Игра Ринго, поскольку почти всегда была записана "первым слоем", звучит в основном так же, как и на официальных альбомах. Однако не могу пройти мимо неверного использования слова, вынесенного в заголовок этой подборки. Антология - это собрание ранее изданных работ. "1967-1970" - это антология. "Anthology" - не антология. Более точное название этой коллекции - "Ephemera" ("Эфемерное").

Ринго Старр (настоящее имя - Ричард Старки) родился 7 июля 1940 года в Ливерпуле (Великобритания). Родители его разошлись в 1943 году. В 1957 году вместе с Эдди Майлзом он организовал группу "The Eddie Clayton", затем в 1959 году начал играть в "The Raving Texans", где и получил прозвище "РингоСтарр". С музыкантами "Битлз" он встретился в Гамбурге в октябре 1960 года, а в августе 1962 года стал ударником в "Битлз". После распада легендарной "ливерпульской четверки" в 1970 году РингоСтарр занялся сольными проектами, выпустив альбомы"Сентиментальное путешествие" и "Beacoups of Blues". Впоследствии отдельные его композиции не раз входили в десятки популярности, а "Photograph" и "You're Sixteen" из альбома "Ринго", созданного при участии остальных "битлов", заняли первые строчки в хит-парадах. Немалый успех выпал также на долю альбома "Доброй ночи, Вена!", появившийся в 1974 году. Вплоть до 1981 года РингоСтарр продолжал выпускать альбомы, но они пользовались куда меньшей популярностью. В 1989 году он организовал группу "All-StarrBand", с которой совершил успешное гастрольное турне. В 1992 году компания "Private Music" выпустила студийный альбом РингоСтарра "Time Takes Time", затем вышли "Vertical Man" и "VH1 Storytellers". В 1999 году появился альбом Старра под названием "I Wanna Be Santa Claus".

Альбомы RINGO STARR
Студийные альбомы
1. Sentimental Journey, 1970
2. Beaucoups of Blues, 1970
3. Ringo, 1973
4. Goodnight Vienna, 1974
5. Ringo’s Rotogravure, 1976
6. Ringo the 4th, 1977
7. Bad Boy, 1978
8. Stop and Smell the Roses, 1981
9. Old Wave, 1983
10. Time Takes Time, 1992
11. Vertical Man, 1998
12. I Wanna Be Santa Claus, 1999
13. Ringo Rama, 2003
14. Choose Love, 2005
15. Liverpool 8, 2008
16. Y Not, 2010

Сборники
1. Blast From Your Past, 1975
2. Starr Struck: Best of Ringo Starr, Vol. 2, 1989
3. The Anthology...So Far, 2001
4. Photograph: The Very Best of Ringo Starr, 2007

Концертные альбомы
1. Ringo and His All-Starr Band, 1989
2. Ringo and His All Starr Band Volume 2: Live From Montreux, 1993
3. Ringo Starr and His Third All-Starr Band-Volume 1, 1995
4. VH1 Storytellers, 1998
5. King Biscuit Flower Hour Presents Ringo & His New All-Starr Band, 2002
6. Extended Versions, 2003
7. Tour 2003, 2004
8. Ringo Starr and Friends, 2006
9. Live at the Soundstage, 2007



Альбом: Ringo
Продолжительность: 00 : 47 m
Год: 1973

Треклист:
01. I'm The Greatest [0:03:30.25]
02. Have You Seen My Baby (Hold On) [0:03:48.28]
03. Photograph [0:04:02.02]
04. Sunshine Life For Me (Sail Away Raymond) [0:02:50.03]
05. You're Sixteen (You're Beautiful And You're Mine) [0:02:52.45]
06. Oh My My [0:04:20.55]
07. Step Lightly [0:03:19.22]
08. Six O'Clock [0:04:09.70]
09. Devil Woman [0:04:05.58]
10. You And Me (Babe) [0:05:16.22]
11. It Don't Come Easy [0:03:06.43]
12. Early 1970 [0:02:24.37]
13. Down And Out [0:03:04.33]
Пожалуй это лучший альбом, который записал Ринго Старр.

Благодаря режиссерской работе Ричарда Старки "Born To Boogie" (1972), существует документальное свидетельство творчества неординарной группы "Т.Rех" и ее лидера Марка Болана, который в 1977 году погиб в автокатастрофе, не дожив до своего тридцатилетия. Этот фильм вышел на DVD в 2009 году с свободно продаётся.

Издание: "From Me To You №10", 2002


Конечно, его главным по жизни инструментом в первую очередь является бас-гитара, однако Маккартни отнюдь не чужд и шестиструнный инструмент. Вспомним, что свою рок-н-ролльную карьеру он начал играя на "обычной" гитаре. А после того, как во время исторической встречи с Джоном Ленноном он сразил его мастерским исполнением песни "Twenty Flight Rock", дорога в Битлз стала для него открыта. Разумеется, сначала была группа Quarry Men, с которой Пол Маккартни после нескольких репетиций дебютировал на сцене ливерпульского клуба New Clubmoor Hall 18 октября 1957 года. "Я пришел в группу, прежде всего, как ведущий гитарист, - рассказывает Маккартни в книге Тони Бэкона "The Bass Book/Complete Illustrated History Of Bass Guitars...", - потому что, я неплохо играл на гитаре. Правда, не на сцене. А когда очутился на сцене во время того, самого первого концерта, я полностью провалился. Я никогда прежде и не представлял себе, что такое нервы". Запутавшись в сольной парии "Guitar Boogie Shuffle", Маккартни принимает мужественное решение переключиться на ритм. В дальнейшем, как известно, Пол нашел себе в качестве соло-гитариста достойную замену - в лице Джорджа Харрисона - а сам на долгое время переквалифицировался в "ритмача". И лишь летом 1961 года, когда их "штатный" басист Стюарт Сатклифф покинул группу, Пол Маккартни взял на себя функции басиста. Так и прошагал (да еще как!) наш герой по битловским подмосткам с бас-гитарой, эпизодически обращаясь к гитарным партиям лишь в студии звукозаписи и очень редко на концертах. Но мог ли он добиться чего-либо путного в жизни, не умея путно играть на шестиструнном инструменте?

Первая гитара, которая стала собственностью Пола Маккартни, имела название Zenith, модель 17, и была изготовлена в Германии фирмой Framus. История появления этой акустической гитары такова. В июне 1956 года, на четырнадцатилетие, отец Пола Джим подарил своему сыну трубу. "Я имел обыкновение изредка играть на ней, - вспоминает Маккартни в книжке Барри Майлза "Paul McCartney: Many Years From Now", - потому что труба была тогда героическим инструментом. "Человек с Золотой Рукой" и все такое. Но я быстро понял - ты же не сможешь петь с трубой, торчащей из твоего рта". ("The Man With Golden Arm" - американский фильм 1955 года. Реж. Otto Preminger. Главного героя сыграл Фрэнк Синатра. -B.C.). Тем временем, Англию накрывала мощная волна скиффл-моды. Духовики в скиффл-группах были абсолютно ни к чему, и, попросив разрешение отца, юный трубач понес свой "героический инструмент" в магазин "Rushworth and Dreaper's Music", где он и был в свое время куплен. Понес с целью обменять его на гитару. Вот так Пол Маккартни и стал обладателем своей первой гитары, Zenith, стоимостью в 15 фунтов стерлингов. "Я абсолютно не мог представить, как на ней играть. Я не понимал, что проблема состояла в том, что я был левшой. И это недоразумение продолжалось до тех пор, пока я не увидел фотографию Слима Уитмена, который так же был левшой, и я понял, что у меня гитара неправильно повернута". Сообразив это, Маккартни переставил струны "вверх тормашками". Но тут возникла другая проблема. Оказалось, что первая струна дребезжит в широкой прорези верхнего порожка, предназначенной для толстой шестой струны. Выход юный умелец нашел очень простой. Он аккуратно обточил спичку и "заполнил" ею лишний зазор. Позже Маккартни пошел еще дальше - установил маленький звукосниматель рядом с нижним порожком, а еще через некоторое время выбросил фаль-шпанель. Таким вот, "модифицированным" "Зенитом" Пол Маккартни пользовался до первой поездки Битлз в Гамбург. На этой гитаре Маккартни сочинил свои самые ранние песни, включая "When I'm 64". Она и сегодня висит в его домашней студии. Ее он демонстрировал в фильме "Антология", сыграв на ней кусочек "Twenty Flight Rock".

Следующая гитара появилась у Пола Маккартни в 1960 году. Rosetti Solid 7. Не цельнокорпусная, а полуакустическая, с отделкой, переходящей от черного цвета в красный, изготовленная в Голландии мастером Яном ван Эгмондом и переименованная "под себя" фирмой Rosetti, которая занималась импортом этих гитар в Великобританию. Гитара продавалась по цене около 20 фунтов, на ней были установлены звукосниматель и декоративная панель марки Royal. "Нам нужно было ехать играть в Гамбург, - рассказывает Пол Маккартни в интервью Тони Бэкону, - и я купил электрическую гитару Rosetti Solid 7 в Ливерпуле [в Hessy's Music] прежде, чем мы туда отправились. Это была ужасная гитара. На самом деле, красивая деревяшка. Она была хорошо покрашена, но это была злополучная, дешевая гитара". Не ясно, какие очертания имела гитара, когда группа возвратилась в Ливерпуль, но, судя по фотографиям, головка грифа была заменена, белая фальшпанель выкинута, и на инструмент были поставлены три или четыре басовые струны (некоторые очевидно "заимствованные" у фортепьяно). В таком виде гитарой некоторое время попользовался временный басист Битлз Чес Ньюби (как и Маккартни - левша), рекрутированный из группы Blackjacks - на замену задержавшемуся в Гамбурге Стю Сатклиффу. Позже Маккартни забрал гитару опять в Гамбург, где она ему пригодилась. В одном из интервью 1964 года Пол вспоминал, что он не горел желанием избавиться от "Розетти". "Я был вынужден сделать это, потому что гитара разбилась, когда я однажды ее уронил. Я не сбрасывал ее полностью со счетов, но и не думал, что гитару стоило восстанавливать. У всех нас... было великолепное время, когда мы крушили гитары, прыгали на них! Немного безумно, я полагаю, но нам нужно было иногда выпускать нашу скрытую энергию, и то, что мы тогда делали, казалось вполне естественным!"

1960 год. Hofher Club 40. Пустотелая электрогитара (год изготовления неизвестен). После покупки гитары фирмы Rickenbacker, Лен-нон подарил или одолжил на время свой "Хофнер" Маккартни. Пол еще не расстался с Rosetti, но, наверняка уже пользовался Club 40, а не просто позировал с ним перед фотокамерой во время первой поездки Битлз в Гамбург. Струны-то на гитаре переставлены под левую руку! Где эта гитара нынче? Хороший вопрос!

1961 год. Hofher 500/1 (3/4 sized). Вот она, та самая бас-гитара в форме скрипки! Вскоре после того, как Битлз возвратились в Гамбург, чтобы отыграть контракт в клубе Тор Теп, в группе вместо Стюарта Сатклиффа появляется новый басист. "Никто не хотел играть бас, или никто не играл его в те дни, - вспоминает Пол Маккартни в "Many Years From Now". - Бас-гитара - это была такая штука, с которой толстые мальчики неуклюже двигались на сцене, и их просили стоять позади и играть... Так что я определенно не хотел делать это, но Стюарт ушел, и неуклюже двигаться с бас-гитарой стал я. Позже я стал вполне счастлив..." История умалчивает, переставлял ли Маккартни под себя струны на Hofner President'e Стюарта Сатклиффа, но почти точно не оставляет сомнения в том, что к этому времени переделанная Rosetti была окончательно разбита. В общем, наступил момент, когда позарез нужна была новая бас-гитара, и Пол Маккартни оказывается в гамбургском магазине Steinway Musichaus. "Я помню, как пришел туда, у них имелся этот бас, который стоил весьма дешево. Я не мог позволить себе Fender. Fender'ы даже тогда, кажется, стоили около 100 фунтов. А все, что я мог действительно позволить себе -это инструмент в районе 30 фунтов... Так, где-то за 30 фунтов я и присмотрел этот Hofner бас-скрипку. Это была гитара по мне, потому что я был левшой, и она в перевернутом виде смотрелась не так ненормально из-за своей симметричной формы. Если бы гитара была с "рогом", она плохо бы выглядела, "рог" был бы не на том месте. Так что, "скрипка" мне подходила. И этот инструмент стал моей основной бас-гитарой". Пол Маккартни использовал этот Hofner 500/1 на сцене и в студии (диске "With The Beatles") до того момента, когда фирма Hofner подарила ему новую, усовершенствованную модель. В 1964 году старый бас подвергся "реставрации" - было нанесено новое полистироловое покрытие с "солнечными" переходами, выполненное лондонской компанией Sound City, заменены звукосниматели и регуляторы. Играть бы на нем, да играть! АН, нет. Басовка отправилась в обоз во время гастролей 1964 года, а очень скоро вообще ушла в тень на фоне своего более видного сородича. Старушка вынырнула из небытия в сентябре 1968 года, без фальшпанели, в ролике "Revolution" на ТВ-шоу Дэвида Фроста. А дальше тривиальный случай. В начале января 1969 года исторический маккартниевский бас был украден. Очень вероятно, из Twickenham Studios, где Битлз снимали фильм "Let It Be".

1963 год. Знакомые все лица! Бас-гитара 1963 Hofher 500/1. В 1962 году г-н Вальтер Хофнер модернизировал свой "violin bass" и в 1963 году подарил обновленный экземпляр Полу Маккартни. Впервые эту "скрипку" народ увидел 4 октября в ТВ-шоу "Ready, Steady, Go!" Чем же новый инструмент отличается от старого? Вот основные различия: у новой модели гриф изготовлен не из трех, а из двух частей; каждая пара колков имеет общую площадку, а не индивидуальную; звукосниматели "staple-top" в отличие от "diamond logo", один из которых перемещен ближе к нижнему порожку; надпись фирмы на головке грифа не вертикальная, а горизонтальная; у корпуса более закругленная задняя часть; на грифе точечная инкрустация ладов завершается не 19-м, а 21-м ладом. Очень приметная маккартниевская басовка, наряду с Rickenbacker'oM Джона и Gretsch'eм Джорджа, навеки стала одной из составляющих визитной карточки Битлз. И хотя с 1965 года в студии Пол Маккартни частенько не брезговал бас-гитарой фирмы Rickenbacker, "скрипка" Hofner 500/1 звучит, начиная с песни "I Want To Hold Your Hand" и заканчивая альбомом "Let It Be", а также на некоторых сольных проектах Маккартни. В 1966 году Пол убрал с гитары фальшанель, а значительно позже присобачил на корпус над верхним звукоснимателем бирку с надписью BASS MAN. Вот в таком виде Hofner 500/1 и завершил свою славную битловскую карьеру - в последнем концерте, который группа сыграла на крыше здания штаб-квартиры Apple 30 января 1969 года. Спустя двадцать лет этот бас вновь был в работе. По просьбе Элвиса Костелло, записывающего вместе с Полом альбом "Flowers In The Dirt". Ну, а дальше, вернувшись к гастрольной жизни, Маккартни играет на "битловской" бас-гитаре во всех своих турне, сравнивая свой знаменитый инструмент со знаменитой тросточкой Чарли Чаплина. "Вы всегда ждете ее увидеть".

1964 год. Epiphone Texan FT-79, акустическая гитара (год изготовления неизвестен). Пол Маккартни купил этот инструмент в декабре и впервые использовал во время записи альбома "Help!", в том числе в песне "Yesterday". Пол до сих пор хранит эту гитару.

1964 год. 1962 Epiphone Casino. Примерно тогда же, когда Маккартни приобрел Epiphone Texan, он, по совету Джона Мейолла, обзавелся этой электрической, полуакустической гитарой. Зазвучала она в студии уже в следующем году. Пол исполнил на "Казино" сольные партии в таких, например, песнях Битлз, как "Ticket To Ride", "Drive My Car", а позже в "Taxman". На этой, ранней версии Epiphone Casino установлены головка грифа модели Gibson и механизм вибратора-струнодержателя системы Bigsby. Co временем Джон Леннон и Джордж Харрисон раскусили звучание "Казино" и тоже купили себе аналогичные гитары. Маккартни до сих пор играет на этом инструменте.

1965 год. 1964 Rickenbacker 4001S-LH. Бас-гитара (с "рогами"), с корпусом под левую руку, но с "правосторонней" головкой грифа. Когда в 1964 году глава фирмы Rickenbacker г-н Фрэнсиз Холл презентовал новые модели своих гитар Джону и Джорджу (модернизированные 325-я и 360-12-я, соответственно), он не мог обойти вниманием и Пола, придумав фактически для него эту бас-гитару. Это была первая "левосторонняя" Rick-бас-гитара, с очертаниями настолько новыми, что на ней, чтобы не переборщить, наверное, решили оставить "правостороннюю" головку грифа. Сын Холла Джон имел честь преподнести 1964 Rickenbacker 400IS-LH Полу Маккартни. "Я вручил бас лично Полу в доме, который Битлз арендовали, когда выступали в Hollywood Bowl (30 августа '65), а не во время самого шоу, - вспоминает Холл. - Эта вилла, "Curzon Terrace", я полагаю, находилась на Hollywood Hills. Помимо Битлз и их охраннников присутствовали Роджер Мактуинн, Питер Фонда и Джоан Баез". Джордж Харрисон вспоминает, что этот бас впервые использовался в песне "Think For Yourself (8 ноября 1965). Он был запасным инструментом во время концертов Битлз в конце 1965-го и в 1966 году. В студии звукозаписи, с весны 1966 года, когда группа записывала "Paperback Writer" и "Rain", Rickenbacker стал равноправным басом Маккартни, наряду с "Хофнером". Он использовал его очень часто, работая над диском "Revolver", в песнях "Penny Lane" и "Strawberry Fields Forever". Чтобы бас 1965 Rickenbacker 4001S-LH был по духу ближе к "Сержанту", Пол Маккартни перекрасил его в психоделические цвета (как поступили со своими гитарами Джордж Харрисон и Джон Леннон) и играл на нем в таком виде на альбоме "Sgt. Pepper" и в телевизионных промороликах вплоть до конца 1968 года. Как мы уже отмечали, Пол возродил свой Hofner на "Let It Be", а затем вновь вернулся к "Рику" - на "Abbey Road" - предварительно "отдраив" его до натуральной отделки. В последующее десятилетие Маккартни многократно пользовался этим "Рикенбэкером" на своих сольных альбомах и во время концертов. В 1975 году Пол отсылал бас-гитару на фирму Rickenbacker для замены на нем звукоснимателя.

1966 год. 1964 Fender Esquire. "Солнечная" отделка, один звукосниматель, год изготовления неизвестен. Пол Маккартни купил эту гитару из семейства "Telecaster" в период сессии "Revolver". Она звучит в песнях "Good Morning, Good Morning" и "Helter Skelter". По сведениям источников, "Эсквайр" и поныне хранится в гитарной коллекции Пола Маккартни. 1968 год. 1968 Fender Jazz Bass. Существовало мнение, что это был гостинец из "подарочной корзины", преподнесенной Битлз фирмой "Фендер". Однако позднее выяснилось, что в том комплекте (гитары и усилители) бас был правосторонний, и что с ним делал Маккартни - неизвестно. Зато "левый" бас можно, по крайней мере, увидеть на фотках, сделанных в студии Abbey Road. Впрочем, профессор музыки Мичиганского университета Уолтер Эверетт в своей книжке "The Beatles as Musicians (Vol. 1)" (OUP, 1999) пишет, что этот "Джаз-бас" звучит на пяти битловских треках: "Yer Blues", "Glass Onion", "While My Guitar Gently Weeps", Sun King" и " Mean Mr. Mustard". Эверетт также нахально предполагает, что эта правосторонняя модель использовалась Джоном Ленноном в песне "Helter Skelter" и Джорджем Харрисоном в "Back In The USSR".

1968 год. C.F. Martin D-28. Акустическая гитара (год изготовления неизвестен) из серии так называемых "Дредноутов". Этот приятно звучащий инструмент всплыл во время сессии "Белого Альбома" (это он звучит в песне "Blackbird"). Его можно не только услышать, но и увидеть в кадрах "Two Of Us" фильма "Let It Be". Вот, пожалуй, и все гитары, принадлежащие Полу Маккартни во времена Битлз.